Статский советник - Валерий Пылаев

почему-то казалось жутковатым.

— Такое порой случается, — пояснил капитан. — Но нечасто. И уж тем более редко длиться дольше нескольких минут. А сейчас…

— Два часа, милостивый сударь, — ехидно встрял усатый генерал. — Почти два с половиной. Неужели сложно было догадаться?..

— И что я, по-вашему, должен был сделать? — Капитан нахмурился и сложил руки на груди. — Носиться по всему дирижаблю и поднимать панику? Сейчас обо всем этом знает семь человек вместо троих — и едва ли хоть что-то изменилось.

— Господа… с вашего позволения, — негромко произнес Покровский. — Не могу сказать, что уже встречался с подобным, но все это похоже на работу сильного мага.

— Мы в двух километрах над землей! Может, еще выше, — фыркнул генерал. — Кому хватит сил навести заклятье на таком расстоянии?

— Уверяю вас, это не так уж сложно. — Покровский покачал головой. — Лично я едва ли бы смог, и уж тем более промахнулся бы боевой магией. Но компас — тонкий прибор. Для такого воздействия куда важнее точность и умение, чем сила Дара. И если бы кто-то…

— Давайте просто проверим, — не выдержал я.

То ли никто из почтенных господ на борту “Петра Великого” так и не удосужился обзавестись трофейной “глушилкой”, то ли просто не догадался — когда в моих руках появился крохотный латунный цилиндрик, кто-то от неожиданности закашлялся. Покровский почему-то отступил на шаг, а генерал — напротив — вытянул шею так, что на мгновение стал похожим на любопытного усатого гуся.

— Момент истины, — усмехнулся я.

И нажал кнопку. Дар тут же исчез — то ли только около меня, то ли вообще во всей рубке разом. И едва ли это кому-то понравилось: может, почтенные господа, столпившиеся вокруг компаса, уже и испытывали на себе действие “глушилки”, повторять подобный опыт они наверняка не желали.

Зато результата я добился: стрелка компаса тут же перестала дергаться, замерла — и потом неторопливо сместилась, указывая куда-то между буквиц. Я понятия не имел, что за магию использовал наш таинственный недоброжелатель — но теперь она больше не работала.

По крайней мере — здесь.

— Дело плохо, — кисло произнес капитан, заглядывая мне через плечо. — Нас унесло от моря.

— Намного? — Покровский сложил руки на груди. — Получается, мы сейчас над южной частью Нидерландов или…

— Если повезет. — Капитан покачал головой. — Я не смогу точно рассчитать курс, которым мы шли последние часы.

— И что нам делать? — Генерал снова сердито сверкнул глазищами. — Хотите сказать, что не знаете, где мы находимся?

— Разве что очень и очень приблизительно. Я могу внести поправку, но точность… в общем, нам придется идти чуть ли не наугад, пока туман не останется позади. Горючего хватит еще почти на тысячу километров пути.

Невозмутимости капитана можно было позавидовать — а вот остальные явно начинали нервничать все больше и больше.

— А еще… еще варианты есть, ваше высокородие? — пробормотал Покровский. — Или вы хотите сказать, что нам придется лететь невесть где?

— Не обязательно. — Капитан пожал плечами. — Мы можем опуститься ниже — и тогда я смогу по наземным ориентирам определить, где мы находимся — и проложить курс прямо на Париж.

— Но это небезопасно, — вздохнул я. — Впрочем, как и идти вслепую.

— Именно так. — Капитан развернулся на каблуках и встал лицом к остальным. — Нужно принимать решение, милостивые судари. Ситуация, как вы понимаете, не вполне стандартная, так что мне не хотелось бы…

— Да, разумеется, — закивал Покровский. — Мы должны вместе выбрать, что лучше… А каково ваше мнение, князь?

Заместитель министра, конечно же, мог просто приказать — наверняка у него были полномочия даже на подобный случай. Но почему-то не спешил решать за всех. Как и капитан — а усатый генерал и вовсе нахохлился, втянув голову в плечи и впервые за все время не лез с замечаниями.

И все трое — точнее, четверо, включая молчаливого придворного — смотрели на меня.

— Снижаемся, — вздохнул я. — Неизвестно, как далеко тянется густая облачность. И по мне так лучше рискнуть, чем в итоге оказаться без горючего где-нибудь над Швейцарией или, не приведи Господь — над западной Германией.

Никто не сказал ни слова — все только смотрели друг на друга, и примерно через полминуты капитан молча вздохнул и принялся крутить какие-то рукоятки. Сам, лично — ни дежурного офицера, ни кого-либо еще из команды он так и не позвал. “Петр Великий” едва слышно загудел, будто выдыхая воздух из огромных металлических легких — и принялся снижаться. Ровно, без крена или заваливания на нос, вальяжно — как и полагается солидной тяжелой машине. Наверняка рули высоты позволяли отправить дирижабль чуть ли не в пике, но капитан не спешил — и мы теряли высоту аккуратно и неторопливо. Почти незаметно — первые несколько минут на изменения указывала только понемногу уползавшая влево стрелка на одном из приборов у штурвала.

— Снизьте скорость, ваше высокородие, — сварливо пробубнил генерал. — Не хватало еще налететь на какую-нибудь гору… или что-то еще.

Капитан чуть поджал губы, недобро оглянулся — но совета, похоже, послушался: влажные темно-серые клочья за окнами рубки чуть замедлили ход, а потом и вовсе принялись понемногу расступаться.

До земли было еще далеко — отсюда она казалась огромным лоскутным одеялом, сшитым из полей и зарослей, отделенных неровной кромкой. Прямо под нами медленно проплывала зеленая громадина, за которой впереди уже выглядывали из тумана дома, похожие на спиченые коробки. Многочисленные, но с такой высоты кажущиеся крохотными. И только за рекой, далеко — километрах в десяти, не меньше — над их крышами возвышалась черная громадина с двумя остроконечными башнями.

— Что-то очень похоже на Нидерланды. — Капитан прищурился, вглядываясь вдаль. — Не припомню там таких пейзажей. А вот та штуковина подозрительно напоминает…

— Собор! Уж его я точно узнал бы из тысячи… Это Кёльн, милостивые судари. — Покровский скривился так, что едва не закусил собственные усы. — Мы летим над Германией.

Глава 13

— Черт бы их…

Усатый генерал произнес что-то еще — и явно совсем непечатное. Но так тихо, что я не расслышал. Впрочем, с ним наверняка бы сейчас согласился бы любой из собравшихся в рубке, которая вдруг стала невообразимо тесной и душной: от волнения высшие чины пыхтели так, что здесь понемногу станвилось жарко. Какое-то подобие хладнокровия сохранил только капитан — да и тот явно не готовился к чему-то подобному.

Чего уж там — я и сам охотно предпочел бы оказаться подальше отсюда.

— Поднимайтесь выше, ваше высокородие. — Я коснулся штурвала кончиками пальцев. — Уйдем обратно в облака. Возможно, нас еще не успели заметить с земли…