Великое море. Человеческая история Средиземноморья - David Abulafia

устоял перед завоеванием, но фараоны потеряли контроль над дельтой Нила, которая, как видно из рассказа Венамуна, в XI веке вела самостоятельное существование под властью автономных правителей, которые не более чем на словах подчинялись своим сюзеренам в Верхнем Египте. На севере события около 1200 года не привели к немедленному и полному краху микенской культурной жизни, хотя, если греческие легенды имеют под собой основания, они нанесли огромный политический ущерб. На самом деле были места, которые избежали разрушения. Самым важным из них были Афины: хотя в микенские времена они не были городом первого ранга, акрополь все еще был заселен, а захоронения продолжались на кладбище Керамейкос внизу; возможно, они избежали разрушения благодаря своей естественной обороне - не только крутым сторонам цитадели, увенчанной "циклопическими" стенами, но и водоснабжению, которое могло помочь им выдержать длительную осаду.31 Даже Микены еще некоторое время оставались обитаемыми после разрушения их крупных зданий. На севере Греции, в Фессалии и на нескольких островах Эгейского моря обстановка оставалась мирной; Родос был центром торгового пути, по которому додеканесская керамика хорошего качества "позднеэлладского IIIC" доставлялась в Грецию, южную Италию и Сирию; традиционные орнаменты, такие как мотив осьминога, по-прежнему пользовались большим предпочтением. Эмборио на Хиосе процветал как центр микенской торговли. Опыт Трои был очень похож: после разрушения Трои VIIa возник новый, хотя и менее роскошный, город.

Тот факт, что область на севере Греции осталась нетронутой разрушениями, говорит о том, что нападавшие на великие центры пришли с юга, из-за моря; но то, что не все острова пострадали, говорит о вторжении с севера. Греческая традиция отмечает удивительное выживание Афин перед лицом вторжения с севера дорийских греков. Поскольку дорийцы якобы были предками своих спартанских соперников, афиняне придавали этой традиции большее значение, чем позволяют археологические данные. Ведущий специалист по концу микенской эпохи заметил: "В данном случае, однако, должны быть доказательства не только вторжения, но и захватчиков".32 Он смог найти только два новшества: меч с рубящим и колющим наконечником и разновидность булавки с изогнутой передней частью, известной как фибула скрипичного лука. Аргумент о том, что новые мечи прибывали в восточное Средиземноморье, может объяснить успех завоевательных сил, противостоявших Трое, Микенам или сирийским прибрежным городам; но он не доказывает, что произошло массовое вторжение, и микенцы имели доступ к тем же мечам. Что касается булавок, то очень похожие изменения в дизайне происходили в этот период по всему центральному и восточному Средиземноморью и отражают изменения во вкусах и, возможно, более высокое мастерство в производстве, вплоть до Сицилии. И все же свидетельства диалектов кажутся достаточно ясными. Дорические греческие диалекты проникли на Пелопоннес. Тем временем беженцы из Микенской Греции осели на Кипре, ознаменовав первый приток значительного греческого населения на остров и принеся с собой свой диалект (сохранившийся лишь в отдаленной Аркадии). Филологические свидетельства в очередной раз подтверждены археологическими данными, поскольку они принесли с собой гончарные изделия из окрестностей Микен, которые они надолго сохранили, и моду на камерные гробницы à la grecque.33

Однако старая культура трансформировалась. Свидетельства нелегко прочесть, и можно спорить о том, означал ли переход от семейных камерных гробниц к гробницам с одной или двумя плитами ("цистовым" гробницам) изменение численности населения, изменение моды или нехватку ресурсов, из-за которой невозможно было организовать рабочую силу, способную построить семейный мавзолей. Признаки утраты старых навыков можно прочесть и в керамике, которую археологи уничижительно называют "субмикенской". Микенская цивилизация в Эгейском регионе в конечном итоге тоже пострадала, и еще до 1000 года торговые центры в Милетосе и Эмборио были разрушены; количество товаров, перевозимых через восточное Средиземноморье, резко сократилось, а те, что перевозились, постоянно подвергались преследованиям со стороны пиратов, известных в поздней греческой традиции как "тирсенцы". Хотя внимание неизбежно сосредоточено на восточном Средиземноморье в этот критический момент, есть свидетельства перерыва и в центральном Средиземноморье. На Сицилии в середине XIII века до н. э. "началось время войны и страха", но угроза исходила с материковой Италии, а не от далеких народов моря.34 Судя по находкам позднеэлладской керамики на Сицилии, контакты с Грецией начали сокращаться около 1200 г. до н.э. и, возможно, прекратились к 1050 г. до н.э.35

Когда они пришли, сухопутные миграции в южную Грецию не были скоординированы так, как набеги на Египет. Вероятно, это были даже не вторжения в смысле враждебных вооруженных завоеваний, а медленная, но непрерывная струйка северных греков, живших на территории современных Эпейроса и Албании и вокруг них. Они подтверждали и закрепляли тенденцию к более простому, элементарному существованию. Но такое существование значительно снижало роль греческих земель в том, что оставалось от торговли средиземноморского мира. Однако контакты продолжались: к XI веку Афины, которые были главным центром производства керамики в линейном "протогеометрическом" стиле, отправляли свои товары через Эгейское море, и эта керамика, довольно сложная по стилю и технике, была найдена в Милетосе (ныне вновь занятом) и в Старой Смирне (новом поселении). Ее присутствие там свидетельствует о том, что греки начали воссоздавать торговую сеть, связывающую Малую Азию с материковой Грецией по морю, из которой в VIII веке возникнет яркая цивилизация греческой Ионии.

 

IV

 

Папирус, известный как Ономастикон Аменопе, обнаруженный в конце XIX века, помогает разместить пелешетов на юге Палестины, тхеккеров в центре (подтверждено Венамуном) и шарданов на севере, что хорошо согласуется с археологическими данными - народы моря населяли Акко, а Акко, возможно, был одной из баз, созданных египтянами с помощью наемных гарнизонов.36 Их связи с этим регионом были настолько тесными, что одна группа, пелешет, дала свое название этой местности. Слово "пелешет", как и эфиопское семитское слово "фалаша", используемое в отношении эфиопских евреев, означает "иностранец" или "странник"; на библейском иврите они стали Пелиштим; на греческом их земля стала Палестиной, откуда появились термины "филистимлянин" и "Палестина". Этот термин также можно связать со словом "пеласги", неясным термином, который использовали поздние греческие писатели для обозначения различных догреческих народов в Эгейском море, некоторые из которых, как говорили, жили на Крите - чужеземцы или странники, как и предписывает семитский термин. С помощью археологии можно пойти гораздо дальше в идентификации филистимлян. Керамика XII-XI веков до н. э., найденная на филистимских городищах, таких как Ашдод на территории современного Израиля, по стилю напоминает позднеэлладскую керамику микенского мира; наиболее близкие параллели были обнаружены на Кипре, хотя это не доказывает их происхождения, поскольку Кипр постоянно подвергался набегам народов моря и был заселен микенцами.37 Это говорит о постепенном процессе миграции, начавшемся около 1300 г. до