Великое море. Человеческая история Средиземноморья - David Abulafia

Малой Азии было поделено между запутанной массой мелких царей, которые иногда были лояльны хеттам, а иногда находились под защитой царя Аххиявы: был Алаксанду, царь Вилусы, чье имя звучит подозрительно похоже на Александр (Александрос), альтернативное имя, данное соблазнителю Елены Парису. Другим кондотьером, обладавшим сотней колесниц и множеством пеших воинов, был "человек из Аххии" Аттарсия, чье имя поразительно похоже на имя отца Агамемнона и Менелая, Атрея; похоже, что он направил свою небольшую армию на Кипр, владение которым интересовало как египтян, так и хеттов.8 Ни одно из этих имен не является доказательством правдивости Гомера, но где-то существовал запас анатолийских имен, из которых он или более ранние рассказчики сказок черпали информацию. В прошлом противостоявший хеттам, царь Вилусы Алаксанду заключил с ними договор; Вилуса была одной из четырех земель Ассувы, правители которой часто проводили разную политику по отношению к хеттам и, как следствие, микенцам, но которая поставляла войска в Кадеш. Еще одно образование в пределах области Ассува носило имя Таруиса, напоминающее о Трое.9 Все в описании Ассувы указывает на то, что она находилась на крайнем западе Анатолии; и очевидно, что и Вилуса, и Таруиса стояли недалеко от Илиоса/Трои. В поэме из хеттской столицы, написанной на лувийском языке в XVI веке до н. э., говорится о "крутой Вилусе"; тот же эпитет использовал Гомер для описания Илиоса. Возможно, Вилуса и Таруиса были одним городом или двумя соседними городами, которые на каком-то этапе имели общего правителя, подобно тому как гомеровский Агамемнон был царем Аргоса и Микен; но Хисарлык, безусловно, был гомеровским Илиосом и вергилиевской Троей.

Нет причин сомневаться в том, что микенцы и анатолийцы вели войны за обладание землями и городами западной части Малой Азии. Троянская война стала более поздним воспоминанием об этих конфликтах, которые были сведены в единую кампанию, направленную на один из нескольких городов, на которые ориентировались греки. Хотя некоторые историки подчеркивают неправдоподобность десятилетней осады, реальность такова, что это была война не одного сезона или десяти, а многих десятков сезонов, которые велись с перерывами и сопровождались мирными периодами, зафиксированными в хеттской дипломатической переписке. В целом это не была война между великими микенскими и хеттскими царями, поскольку в основном в ней участвовали амбициозные капитаны-наемники, которые меняли сторону, чтобы получить максимальную выгоду; нет оснований полагать, что они были верны своей этнической группе. Это был низкоуровневый, эндемический конфликт, но иногда он выливался в крупные столкновения, как, например, когда хетты почувствовали необходимость утвердить свое господство над Милетом. Процветание Илиоса/Трои не было подорвано этими неприятностями; более того, Троя VI рисковала привлечь внимание жадных завоевателей, поскольку располагалась на торговых путях, ведущих из Средиземноморья в Анатолию, по которым перевозили металлы, текстиль и, что очень важно, лошадей.

Троя VI была разрушена не по вине человеческой жадности. Троя расположена в зоне, подверженной сильным землетрясениям. Примерно в 1250 году до н. э. южные стены были выброшены наружу, а часть восточной стены полностью обрушилась, так как мощное землетрясение разорвало город на куски. Завалы, образовавшиеся в результате обрушения зданий, достигали в некоторых местах полутора метров в глубину.10 Однако главный контур остался цел.11 Что бы ни случилось с нижним городом, о котором так мало известно, очевидно, что после этих событий старая элита больше не жила в больших домах в верхнем городе. На обломках Трои VI были построены новые дома, тесно прилегающие друг к другу, чтобы обеспечить большую численность населения, по крайней мере, в пределах цитадели, и в этих домах троянцы затопили сосуды для хранения (pithoi), чего они никогда не делали в прошлом; таким образом, они осознавали необходимость пополнить свои запасы в те времена, которые, по-видимому, были временем бедствий. Сокращение импорта микенской керамики свидетельствует о том, что торговые связи ослабли. Троя прошла свой пик. Но она была не одинока. Микены испытывали трудности; нижний город подвергся нападению около 1250 года, и цитадель пришлось укреплять; через Коринфский перешеек была построена стена в надежде отгородиться от нападавших, хотя были ли эти нападавшие царями других городов микенского мира или захватчиками извне, неясно.12 К концу XIII века вдоль побережья были построены сторожевые башни, чтобы предупредить жителей дворцов о захватчиках; тем не менее, большинство великих микенских центров, включая Тиринс и Пилос, были разрушены примерно к 1200 году. В Пилосе в связи с надвигающейся катастрофой богам приносились жертвы; мужчина и женщина, упомянутые на табличках Линейного письма B среди списка жертвенных зверей, вероятно, предназначались для человеческих жертвоприношений (эта практика вспоминается в греческой легенде об Агамемноне и Ифигении). Ущерб достиг берегов Леванта: царь Угарита отправил свои войска на службу хеттам, и пока они отсутствовали, у сирийского побережья собрались иностранные флоты; царь написал отчаянное письмо на глиняной табличке, чтобы предупредить своего союзника царя Кипра, но письмо так и не было отправлено - более 3 000 лет спустя его нашли все еще ожидающим выпечки в печи, и в течение нескольких дней или, возможно, часов великий торговый центр в Угарите был разрушен, чтобы никогда больше не подняться.13 Город Алалах, который лежал немного вглубь материка, недалеко от современной турецко-сирийской границы, был разрушен в 1194 году; город так и не восстановился, но его порт, Аль-Мина, был заново основан, и микенские изделия были найдены там как до, так и после разрушения материнского города.14 Разбросанное между прохеттскими и проегипетскими фракциями, царство Алалах всегда находилось в зоне политического риска. Хеттская столица в глубине Анатолии в Богазкёе была разрушена в тот же период, хотя это могло быть результатом внутренних кризисов. Тем не менее, крах в центре означал, что хетты были неспособны защитить свои средиземноморские владения. И, несмотря на предупреждения из Угарита, Кипр ужасно пострадал; его города были разрушены - за этим последовало прибытие греческих беженцев или захватчиков, принесших с собой архаичную линейную письменность и раннюю форму греческого языка. На Крите часть населения переселилась вглубь острова, в труднодоступные места, расположенные высоко над островом, в Карфи и Врокастро.

А затем, около даты, которую классик Эратосфен приписывает падению Трои (1184 год), Троя была разрушена снова, и на этот раз город охватило пламя; под обломками Трои VIIa был найден скелет одного несчастного троянца, который пытался бежать.15 Таким образом, если греки и разрушили Трою на этом этапе, то их победа произошла, когда их собственные города также достигли пика своего процветания. Вместо столкновения между богатыми золотом Микенами и богатыми конными укротителями Трои, падение Трои VIIa было битвой между угасающими державами. Нельзя также доказать, что