НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 30 - Виталий Бабенко

Дьявольщина! Ключи-то валялись на противоположной стороне дома, в колодце перед заложенным окном стрелкового зала! «Какая неожиданность…» — повторил он про себя слова Сура и было побежал за ключами. Но остановился. Они оповестили всех своих через говорящие штуковины. Сколько их, неизвестно. Каждый может схватить за шиворот и вообще… Даже Верка не был надежен — повстречался ему такой тип, и готово. Верка, Верка… Что-то там у них еще с детьми. Проверяют… Степан присел за стол, чтобы подумать. На полу кладовой валялись бинты, вата вперемешку с бетонным шлаком из стены. Почему-то Сур не запер дверь кладовой перед уходом. Ого! Ведь у него все ключи на той связке! И он захлопнул наружную дверь. Значит, возвращаться не собирается. Значит, можно отсидеться здесь, пока все не кончится.

Есть хлеб, сахар, коробка яиц. Вода в кране. Ночью выберется, добудет ключи — и он вооружен, как в крепости. Начнут ломиться — будет стрелять сквозь дверь. Есть газовая плитка и вермишель.

И книги.

Он видел в окошке голубятню — ярко-зеленые столбы, сетку. Представил себе, как он будет сидеть, словно крыса под вешалкой, а Верка будет ждать в голубятне, пока эти не найдут. Малыш сейчас должен явиться.

Минут пять Степка просидел, глядя в окно. Солнце обошло дом и светило в пыльные стекла, пришлось влезть на кровать ногами, чтобы убедиться; это Валерик. Он бежал с коричневым маленьким чемоданчиком, ноги в коротких штанишках так и мелькали. Степка пожал плечами, вздохнул и пошел наружу. Совсем очумелый. Его мысли колотились, словно о каменную стену, о «малого посредника», в котором был Сур. Ведь мы думали, что только «еловый пень» гипнотизирует. Внушает, что Сур, например, Квадрат сто три и он должен действовать заодно с пришельцами, а сами пришельцы где-то прячутся. Степка первый раз твердо произнес про себя это слово. Да, пришельцы, и они хотят загипнотизировать всех людей! Не убивать, а покорить гипнозом. Это гнусно. Однако еще не особенно страшно, если у них только один «посредник» гипнотизер. Много народу с ним не обработаешь. Но если у них еще маленькие «посредники», карманные. Тогда каждый из гипнотизированных гуляет с такой штукой в кармане. Тогда им целая армия не страшна. Что же делать? Дьявольщина! О маленьких «посредниках» Алешка не знал, уезжая…

Кое-как Степан уговорил Верку пойти домой и там ждать следующего приказа. Оставшись один, натянул платье, спрятал брюки в чемоданчик и слез с голубятни. Ужасно неловко было в платье. Малгося — умница, догадалась прислать и платочек из такой же, как платье, материи в беленький горох. Еще хорошо, что мы недавно прочли про Гека Финна, как он переодевался под девчонку. Степан твердо запомнил: нельзя совать руки в карманы, а когда тебе что-нибудь бросят на колени, надо их не сдвинуть, а раздвинуть, чтобы поймать. Так там написано.

Первым долгом он выудил ключи — в юбке лазить было страсть неудобно. Вернулся а тир, перетащил все винтовки из кладовой в стрелковый зал и запрятал под мешками с песком. Потом взял в чемоданчик два боевых пистолета, две коробки патронов, обоймы. Запер сейф, кладовую, положил ключи тоже в Малгосин чемодан и ушел.

КУДА БРОСИТЬСЯ!

План его был не сложен — прорваться в район или в воинскую часть, что стоит недалеко от шоссе. На возню с переодеванием и остальное ушло полчаса. Около двух он был на автобусной станции. Он ведь не знал, что автобусные рейсы отменены. Не знал, что в восьми километрах от города стоит застава и никого не пропускает дальше. Все это ему сказали уже на станции. Там шумели возбужденные, ожарелые люди, громко рыдала женщина в черном платье. При Степке вернулся грузовик, набитый людьми, они с криками посыпались наружу; «Вернули! Милиция не пропускает! Мост обвалился!». Кассирша, стоя на ступеньках автостанции, успокаивала народ. Один парень спросил Степана, принимая его за девочку:

— Далеко собралась?

— В район, дяденька.

Парень кивнул.

— В гости?

Степка не отпирался — в гости.

Парень качался с ноги на ногу, руки засунул в карманы и злобно курил, не сводя глаз с кассирши. Он был длинный, с угольным чубом. Рот у него был приметный — изогнутый, как лунный серп, так что получалась улыбка на бледном, злом лице.

— Как тебя звать?

— Малгося, — ляпнул Степка, не подумав, и стал пятиться, потому что парень опустил глаза и пробормотал:

— Гляди, как выросла. Не узнаешь… — Он выплюнул окурок. — Шла бы домой.

Он повернулся тощей, широкой спиной и ввинтился в толпу. Через секунду его антрацитовая голова блестела уже далеко в стороне, он сел на скамейку посреди сквера и закурил.

Степан стал пробираться к нему, потому что парень был не из тех. Как он это узнал? Очень просто. Они с Малгосей совершенно не похожи. Она смуглая, чернобровая, а Степка — белобрысый и веснушчатый. Человек из тех, знающий Малгосю, обязательно бы заподозрил неладное, ведь Степкины приметы передал Рубченко-«десантник».

Но Степан к чубатому не добрался — тот оказался непоседой. Вскочил, опять выплюнул окурок, протиснулся к кассирше и закричал на нее:

— Когда переправу наведут, говорите точно! Когда? Саперы вызваны?

— Я человек маленький! — верещала кассирша. — Я саперами не командую!

— А Березовое? — гаркнул чубатый.

— Грязь там, грязь! — надсаживалась кассирша. — Грязь, машины вязнут!

— Па-анятно, — сказал парень и снова метнулся в толпу.

Степан приподнялся на носках и увидел рядом с его шевелюрой милицейскую фуражку. Парень энергично наседал на милиционера. Их сразу обступила куча народу. Степан влез на скамейку. Дьявольщина! Рубченко успел переодеться в форму. Чубатый говорил с воскресшим капитаном!

Рубченко взял парня под правый локоть. Со стороны это выглядело совсем невинно: обходительный офицер милиции объясняет положение дел взволнованному горожанину. Дела, видимо, печальные — тот свободной рукой схватился за сердце.

Он еще не опустил руку, а Степки уже не было поблизости, вот как. Теперь дело времени — рано или поздно он вспомнит про ложную Малгосю… «Что же делать? Я не вертолет, я не могу взлететь и очутиться в районном центре!» — с отчаянием думал Степка.

Часы на автостанции показывали четверть третьего. До неведомого «сигнала» оставалось меньше шести часов. Если бы Степан каким-то чудом и пробрался в район, то за час до сигнала. Ну, за полтора. Это первое. Второе; Алешка с доктором могли и прорваться. Они на машине, да еще с бластером. И третье: он, Степка Сизов, рванул на автостанцию из трусости, из чистой трусости. Испугался этих, решивших с ним расправиться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});