Домой? Да никогда! - Радомира Берсень

голову, я взглянула на солидную кучку украшений. Рядом с ними грудой валялись заскорузлые от засохшей крови обрывки одежды. Содрогнувшись от омерзения, я все же распласталась и принялась подгребать к себе украшения пополам с костями.

— Тебе там понравилось, что ли? — Раздраженно спросил Кинжал. — Останешься тут жить?

— Да погоди ты! — Отмахнулась я. — У тебя есть какая-нибудь сумка?

— Что? — Озадаченно переспросил он. — Какая еще сумка?

— Ну или мешок. Что-нибудь эдакое, куда можно насыпать всякие блестяшечки и прочие полезные по хозяйству богатства.

Кинжал пихнул меня чем-то в бок. С оханьем я кое-как повернулась в ту сторону и обнаружила мех.

— Ты хоть воду-то вылил из него? — Осведомилась я, вздохнула и взяла мех, у меня уже спину ломило и все тело ныло от неудобного положения. — Уйди в сторону, ты мне свет загораживаешь!

— Покомандуй мне еще, — пригрозил Кинжал, но куда-то сдвинулся.

Ага, идите сюда, красавчики и красоточки мои! Вот эти сережки дивно подошли бы к тому платью, что осталось в моем родном мире, а эта бляха явно отлита из цельного куска золота. Да еще и каменюка какой блестящий в середке! Представляю, сколько это может стоить. Душа моя радовалась каждому предмету, который попадал в руки. Это ж как удачно я сюда попала! Судя по мелькающей тени, Кинжал маялся от любопытства и тоже хотел поглядеть, чем я набиваю его бурдюк для воды.

Эх, хорош мех и размерчик-то ого-го! Главное, не прихватить костей вместе с богатствами. Справившись наконец с обогащением, я попыталась развернуться к выходу головой, затем ногами, после чего с ужасом поняла, что сама не вылезу. Как эти твари умудрились впихнуть меня в такой закуток?

— Кинжал! — Завопила я, пихая ноги в дыру выхода. — Вытащи меня отсюда! Я застряла!

В щиколотки мне вцепились две крепких руки и я поехала, собирая себе под одежду кучу царапучих костей. Небольшая заминка возникла, когда я попыталась прижать мех к себе — увы, вместе мы никак не вписывались в дыру, так что пришлось передать сокровища в руки Кинжала, а уже потом выбираться самой. Выступ перед пещеркой тоже был, прямо скажем, не велик, так что я едва не сверзилась с него. Потеряв равновесие, я вскрикнула, схватила Кинжала за шею и сообщила интимным голосом:

— Если ты не снимешь меня отсюда — я умру. От ужаса. Или путем падения вниз с ломанием шеи. Или и то и другое вместе.

— Ох, бабы, — проворчал он, — вечно от вас одни проблемы. Давай, перелезай мне на спину. И мех мой не потеряй!

Со страху я продемонстрировала чудеса акробатики и даже не выронила наш мешок с сокровищами. Кинжал принялся спускаться вниз — оказывается мы были достаточно высоко, метрах в пяти от твердой горизонтальной поверхности. Спустившись, Кинжал ссадил меня на покрытый мхом камень, склонился, уперев руки себе в колени и попытался перевести дыхание.

— Дык что там у тебя? — Он махнул в сторону раздутого меха и утер залитое потом и кровью лицо каким-то лопухом. — Ты можешь мне объяснить, что на тебя нашло? Мы вроде бы замечательно шли в темный храм, за огромными богатствами и тут ты сбегаешь. Это что вообще было?

— Прости, — покаянно сказала я, — мне нужно тебе кое-что рассказать … вернее, объяснить …

— Так, возвращаемся в лагерь и я иду на охоту. Время к вечеру, а мы еще не жрамши, не … гм … не отдохнувши, словом. — И он, не оглядываясь, принялся выбираться из ложбины. Что ж, я стряхнула с себя остатки костей, поправила одежду и поплелась за ним.

Кинжал полностью взял лагерь на себя, определив ему место у ледяной горной речушки, среди густых зарослей кустов. Буркнув, чтобы я сложила очаг и наломала хворосту, он скрылся. Логично. Он добывает мясо, а я готовлю место для его готовки. И нечего выпендриваться «я же девочка», «я не могу» или «у меня лапки», есть-то будем оба. К тому же, он мне только что жизнь спас. Кто бы еще рассказал мне как правильно складывать очаг. Ладно, подключим логику к интуиции, глядишь и выйдет что-нибудь путное.

ГЛАВА 16.

Кинжал вернулся когда уже стемнело. Если честно, я начала бояться, что он сверзился в какое-нибудь коварное ущелье и переломал себе ноги. Что мне делать в таком случае — понятия не имею. Но он пришел и даже притащил какую-то зверушку вроде пухленького оленя, только маленького и без рогов. Молча запалив хворост, Кинжал кивнул на добычу:

— Разделывать умеешь?

— Эээ …, — я была огорошена этим вопросом, если честно, — ну, я знаю, что нужно вот так разрезать горло и спустить кровь. А потом воооот так разрезать пузо и вроде бы выкинуть все оттуда … и еще знаю, что шкуру надо снять. Вот.

— Ясно, — вздохнул Кинжал, — значит, не умеешь.

Я скромно потупила глазки. Но знаю же. Возможно, я б справилась с разделкой, если бы осталась совсем одна-одинешенька. Но это неточно. Кинжал уже вытащил свой одноименный тесак и принялся ловко им орудовать, вскрывая пятнистую шкурку. Зеленых нет на нас, голодных, подумала я, переминаясь рядом и не зная что мне делать.

— Следи за огнем, — будто угадав мои мысли подсказал Кинжал, — смотри чтоб не потух, но сильно хворост не расходуй, нам еще мясо запекать. Боги небес! С кем я связался? Теперь придется тебя всему учить.

— Зачем тебе меня учить, — сказала я, опустившись на камень рядом с очагом, — ты же скоро станешь королем. Тебе уже не до меня будет. Разойдемся в разные стороны — ты останешься здесь, а я … не знаю. Может быть тоже тут останусь. Потому что меня никто нигде не ждет.

Кинжал прекратил разделку и, вскинув голову, бросил на меня пронзительный взгляд, затем снова вернулся к нашему будущему ужину.

— Куда же делась твоя семья?

Тут только я сообразила, что вот-вот выдам свое иномирное происхождение. Пожалуй, хватит для этого парня стрессов и шоков на сегодня.

— Нету никого. — Грустно ответила я. — Одна я. И все.

Он издал какой-то звук, то ли сочувственно цокнул, то ли недоверчиво цыкнул.

— Хорошо, оставайся. — Голос Кинжала был спокоен. — Будешь жить в моем городе.

И замолчал. Мне тоже нечего было сказать — я бездумно смотрела в огонь, устав от всего, что произошло за этот день. Представляю, как утомился Кинжал, бедолага! Он еще и охотился столько времени. Совесть загрызла меня окончательно. Спустившись к реке, я оторвала болтающийся на последней нитке довольно широкий манжет, тщательно выполоскала его и слегка отжала. Вернувшись к костру, я увидела, что Кинжал