Своя жизнь - Сергей Ким

По фигу. Играть, так играть. До конца.

— Бред какой-то, — проворчал кто из АКПэшной делегации. — Варварство. Дуэли во всём мире запрещены уже лет как сто, наверное…

— Тише, Фрэнк, — уловил мой до предела напряжённый слух тихую фразу на английском. — Чёрт его знает, что у них тут в Японии творится… Мы же сейчас на их территории, а они ведь тоже в Альянсе.

— Господа, извините за вмешательство, но если мне не изменяет память — дуэли действительно запрещены и уголовно наказуемы, — поднялся с места высокий светловолосый офицер, про которого так и хотелось сказать "истинный ариец". Форма незнакомая, но звёзды на погонах большие, а вот акцент какой-то немецкий, что ли… Чеканный такой, в общем.

— Ошибаетесь, herr Свенссон, — подал голос сидящий рядом с группой «пиджаков» невысокий седой немец. Ну, судя по форме и сильному акценту — немец. — Устав ООН допускает сатисфакцию как способ разрешения конфликтов между равными чинами в исключительных случаях.

— Не помню такого, herr Крюгер, — покачал головой «ариец». — Параграф, пункт?..

— Кажется, это был прецендентный случай, — вмешался довольно молодой, но явно в высоких чинах, офицер с безупречным британским выговором. — Шестой год, Месопотамия, полковник Хантер тяжело ранил полковника Эдвардса, чтобы сместить его при деблокаде Дахука. После расследования инциденту был присвоен статус дуэли.

— А его разве потом не отдали под трибунал? — поинтересовался кто-то в зале.

— Кого — Хантера или Эдвардса?

— Обоих!

— "Чокнутого Томми" вроде бы потом куда-то на Фолкленды услали… А Хантера оправдали и даже наградили, и прецедент на всякий случай создали на будущее.

— Что?! Он же Устав нарушил!

— Так ведь к Дахуку-то Хантер прорвался и гарнизон спас. С минимальными потерями. А за «Томми» ещё и какие-то грехи обнаружили — то ли торговал с кем-то, то ли не с тем торговал…

— А, да… Так что же получается — дуэль чисто теоретически возможна?

— Часть стран запретила, часть наложила мораторий, а кто-то просто проигнорировал тот случай — подробнее уже даже и не вспомню.

Честно говоря, большую часть этих подробностей я слышал впервые — в современных комментариях к тому самому Дуэльному кодексу просто было упоминание, что в настоящий момент в армии ООН существует чисто теоретическая возможность проведения дуэли, ну вот я и решил выпендриться. Хотя, вроде бы, там случай должен быть действительно чрезвычайный и неординарный, а потом ещё и должно было быть проведено специальное расследование…

Но по большому счёту всё происходящее было всего лишь операцией НИ (На Испуг). А что? Япония для многих всё ещё малоизученная и где-то даже средневековая страна, а американцы наверняка должны были до сих пор помнить, с какими отморозками они имели дело во Второй Мировой войне.

…Интересно, мне что, действительно позволят стреляться с этим кретином Вилсоном? Ладно, Ли и Ларри меня вроде бы неплохо натренировали за последнее время, да и я сам клювом не щёлкал, так что…

— Лейтенант Икари, а каким конкретно дуэльным кодексом вы сейчас руководствовались? — поинтересовался у меня британец, вспомнивший о прецеденте. — Напоминает Дурасовский

— Именно Дурасовский, сэр, — вежливо ответил я, хотя имя автора у меня сейчас совершенно вылетело из головы.

— А почему именно он? — произнёс Крюгер. — Кодекс Франца фон Болгара ничуть не хуже…

— Лично я бы порекомендовал кодекс Верже…

— Господа, а оправдана ли такая чрезвычайная мера в столь… незначительной ситуации?

— А кто будет выяснять степень значимости оскорбления?

— Можно устроить суд чести…

— Господа, а секунданты уже назначены или нет? Я бы почёл за честь…

В процессе бурного обсуждения, в которое включились собравшиеся в зале офицеры различных стран, Вилсон поочерёдно то бледнел, то краснел от осознания всей нелепости и опасности возникшей ситуации. По сути соскучившиеся по старым порядкам армейцы, которые сделали свои карьеры в горниле войн, полыхающих по всей планете после Второго Удара, сейчас с азартом обсуждали процесс возможного его, Вилсона, убийства! Причём на полном серьёзе.

А вот так-то, пора вспоминать старое. Европа ценой огромных потерь всё же очнулась от противоестественной апатии середины-конца двадцатого века. Молодые и сильные выжили, а примеры для подражания как обычно нашли у своих предков…

— Достаточно, господа, — зычным хорошо поставленным голосом, вставая, произнёс Фуюцки, так, что его услышали даже без микрофона. — Думаю, что дискуссия зашла куда-то не туда, и все мы немного погорячились… Ведь так, лейтенант Икари, лейтенант Вилсон?..

— Сначала извинения, — буркнул я. — От своих слов отказываться не намерен.

Кинул быстрый взгляд по сторонам.

Акаги и Кацураги так до сих пор пребывают в позе жены Лота. Причём ещё неясно, кто из них находится в большем шоке — Рицко или Мисато… Майя и Шигеру тщательно пытаются изобразить знаменитую восточную невозмутимость, но выходит у них это, честно говоря, хреново — слишком уж много приехало в Японию за последние годы разного рода чужеземцев, а дурной пример всегда заразителен…

Остальные находящиеся в зале наблюдают за разворачивающимся действом с неподдельным интересом, многие смотрят на меня с явным одобрением. Похоже, что эту корпорацию, вдобавок ещё и американскую, не слишком любят…

— Что за нелепое представление вы тут раз… — обескуражено пробормотал Дерек.

— Генерал Фишборн?.. — обратился к кому-то из АКПэшников Козо.

С места поднялся невысокий совершенно седой офицер с жёстким прищуром серо-стальных глаз.

— Дискуссия действительно зашла совершенно не туда, — негромко произнёс генерал. — Смысла спорить нет — всё и так станет ясно после испытаний «Джаггернаута». Это расставит все точки над «i». Приглашаю вас всех, леди и джентльмены, через полчаса в наш центр управления, откуда вы сможете наблюдать огневые испытания нашего механоида.

Остальные АКПэники моментально повставали со своих мест, их примеру последовали и остальные находящиеся в зале.

— Генерал?.. — слегка наклонил голову Фуюцки.

— Лейтенант, принесите извинения, — небрежно бросил Фишборн через плечо, направляясь вместе со всей своей свитой к выходу.

Вилсон мрачно посмотрел вслед уходящему начальству и перевёл взгляд на нашу делегацию. Лицо АКПэшника перекосилось, и он, превозмогая себя, выдавил:

— Госпожа Акаги, госпожа Кацураги, приношу… приношу свои извинения.

— Вы удовлетворены, лейтенант? — громко поинтересовался полковник.

— Вполне, — кивнул я.

***

В боксе N 16, выделенном для делегации специального института НЕРВ, было шумно.

— Я тебя убью, малолетний паршивец!!!

— Спокойно, майор, — оперативно заслонил меня от разъярённого командира Фуюцки. — Только без рукоприкладства.

— Мне. Кто-то. Обещал. Что. Ничего. Не выкинет!!! — прорычала красная от гнева Кацураги, обходя замкома слева и нацеливаясь дать мне по уху.

— Командир, я не специально!.. — пискнул, укрываясь за спиной полковника.

— Лейтенант ни в чём не виноват — он исполнял мои указания, — невозмутимо заявил Козо. — И, между прочим, первым предложил прекратить весь этот балаган…

Всё происходящее мне определённо не нравилось. Ладно ещё весь этот срач, но вот поведение заместителя Командующего!.. Это же вообще ни в какие ворота не лезет! И вообще! Он же меня самым натуральным образом спровоцировал, вот! Слова Козо стали именно той самой соломинкой, что ломает спину верблюду…

Вот только майор-то, пребывающая в весьма раздражённом состоянии, этого не знала, что грозило мне, гм… Впрочем, спина полковника Фуюцки казалась мне неплохой защитой от этой разъярённой фурии…

— Указания? — недоверчиво прищурилась Мисато. — Хотите сказать, что приказали Синдзи вызвать на дуэль Вилсона?

— Нет, просто я сказал ему, что не буду… возражать, если лейтенант как-нибудь сымпровизирует… В духе той выходки, что он выкинул на базе русского контингента.

— Это была идея Нагато! — в один голос воскликнули мы с командиром.

— Оперативный отдел, не держите старика Козо за идиота, — хмыкнул Фуюцки. — Вы же прекрасно знаете, что наша Асакура не может не проболтаться…

— Вот паршивка… — пробурчала девушка. — Но… Господин полковник!.. ЗАЧЕМ?

— Так было нужно, — туманно ответил замком. — И вообще, успокойтесь уже, майор — инцидент исчерпан.

— Исчерпан, исчерпан… — пробурчала Мисато и поманила меня пальцем. — Подойди, Синдзи, скажу кое-чего… Да не бойся — не трону!..

Я с опаской подошёл к хмурой Кацураги, готовясь в случае чего вновь отступить под защиту замкома.