Украденное счастье - Олег Рой

А они здорово проголодались! Анрэ уплетал за обе щеки и салат, и заливное, и жареного поросенка с картошкой, Софи от него не отставала. Оба раскраснелись, поглядывая друг на друга, и постоянно фыркали.

У Анрэ было необыкновенно легко на душе. «Может, и правда она есть на свете – эта самая любовь?» – думал он. Он рассказал бабушке Софи о себе, своей жизни, об отце, о матери, о том, как она его, Анрэ, любила, как он обожал ее, как страдал, когда ее не стало, и как ему не хватает ее до сих пор.

Бабушка внимательно слушала и кивала головой.

– Да, боль по ушедшим родным остается с нами на все жизнь. Я уж совсем не девочка, а до сих пор помню маму, жалею, что ее нет рядом. Бывает, сижу вот так, думаю о ней, перебираю в памяти события и вдруг вспомню, как нагрубила ей или обидела ни за что… И так горько становится, – она провела рукой по глазам, смахивая накатившую слезу, – так горько… Но что я могу теперь поправить? Ничего…

– Не надо, ба, – Софи дотронулась до ее руки. – Не плачь, пожалуйста.

Девушка была так счастлива в этот день, и ей совсем не хотелось, чтобы кто-то сейчас омрачал ее радость переживаниями и слезами.

– Не буду, не буду. Просто так, к слову пришлось, вспомнилось… – бабушка снова улыбнулась, ласково посмотрела на Анрэ и Софи и заговорила о другом: – А знаете, думаю, у вас скоро будет ребенок. И сдается мне, что девочка.

Они переглянулись и громко засмеялись. Бабушка спросила:

– А что вы все смеетесь?

– Смешинка в рот попала, – ответил Анрэ и хихикнул.

– Вкусная? – улыбнулась бабушка.

– Ой, вкусная! – залилась звонким смехом Софи.

– Ой, а что ж вы есть-то перестали? Кушайте, кушайте! – Глаза бабушки излучали радость. – Анрэ, положить тебе еще кусочек поросенка? Сейчас десерт будет, твой любимый, Софи, вишневое желе.

Когда они уезжали, бабушка проводила их до ворот сада, поцеловала Софи, потом – Анрэ.

– Не забывайте меня, – тихо попросила она. – Я вам всегда буду рада.

Она еще долго махала им вслед, пока их автомобиль не скрылся за поворотом.

Но в следующий раз они оказались здесь уже на бабушкиных похоронах…

Свадьбу справляли у Анрэ. Даже став директором банка и состоятельным человеком, он не стал обзаводиться новым жильем, считая, что надежный и просторный дом, выстроенный когда-то стариком Верфелем, выглядит вполне респектабельно. Здание лишь обновили, перестроили летнюю веранду, сделали косметический ремонт в комнатах, обставили их новой мебелью, привели в порядок сад.

Анрэ и Софи, оба католики, венчались в главном костеле города. Невеста в роскошном платье, напоминающем бальные наряды столетней давности, была ослепительно хороша. Стоя рядом с ней перед алтарем, Анрэ досадовал на то, что пышная фата скрывает от него ее лицо, – ему постоянно хотелось любоваться своей Софи. Падре Валентин, маленький, толстенький, с блестящей лысиной, был настроен добродушно, не переставая улыбался молодым, словно подтверждая своей улыбкой, что они на пороге рая. Когда же падре, посмотрев Софи прямо в глаза, вопросил, желает ли она выйти за Анрэ замуж, она ответила прерывающимся от волнения голосом:

– Да, конечно! – и, слегка наклонившись к жениху, прошептала: – У меня больше нет иных желаний, только ты!..

Анрэ слегка дотронулся до ее руки:

– Какой же этот падре смешной, правда?

Во время обручения вышло досадное недоразумение. Надевая на палец жениха кольцо, Софи случайно выронила его из дрожащих пальцев. «Ой, как нехорошо, дурная примета!» – ахнула за спиной какая-то женщина. Но, к счастью, кольцо не упало на пол, а застряло в многочисленных складках пышного подвенечного платья. Невеста быстро нашла его, и все уладилось.

Гостей на свадьбе было немного, человек двадцать, не более, – только родственники и самые близкие знакомые. Жених пригласил нескольких нужных людей, лучших клиентов банка, да ближайшего друга, юриста Макса Цолингера. Со стороны Софи были только две подружки – Джина и Эльза, родители и дядя Роберт с семьей. Бабушка приехать не смогла, ей нездоровилось.

Дино и Тереза Дзофф, отец и мать невесты, впервые оказались в доме Анрэ и были приятно удивлены.

– Какой большой дом! – ахнула новоиспеченная теща, выходя из автомобиля. – А кто же им занимается? Вы держите постоянную прислугу или у вас приходящие горничные?

– Я сам все делаю, – весело отвечал Анрэ. – А теперь мы вдвоем будем справляться.

Тереза недоуменно поглядела на Анрэ:

– Но это же невозможно! Здесь же, наверное, уйма комнат. Как же… – в глазах ее была растерянность.

Анрэ захохотал:

– Я пошутил. У меня в доме живут три добрые феи – мои тетушки. Милые, прекрасные старушенции. Они ежедневно убирают, протирают пыль, полируют зеркала, дверные ручки, люстры – словом, все, что блестит. Иногда даже пытаются навести порядок, по их понятиям, и в моем кабинете. Но здесь за ними нужен глаз да глаз. А то так все начистят, что потом я буду долго искать нужные мне бумаги. Очень уж они у меня старательные… Идемте, я вас с ними познакомлю. Боюсь, они все еще хлопочут на кухне, готовя праздничный обед. Вообще-то я хотел заказать еду в ресторане или пригласить поваров, но старушки разобиделись… Пришлось пойти у них на поводу.

Он не ошибся – Анна, Ганна и Фелица действительно были так увлечены готовкой, что не заметили приезда молодоженов. Поднялся веселый переполох. Тетушки спешно стаскивали фартуки, мыли руки, торопились переодеваться и поправлять прически, но при этом не забыли рассыпаться в комплиментах супругам Дзофф, какая у них очаровательная дочь, и рассказать, что уже успели полюбить Софи, как родную.

Родители Софи осмотрели дом и остались очень довольны. Им понравились и большие комнаты, и недавний ремонт, и старинные зеркала, и со вкусом подобранная коллекция картин, а уж библиотека просто привела их в восторг – столько книг! Но больше всего Терезу поразил порядок, царивший в доме. И Дино тоже был восхищен.

– Прекрасно, все прекрасно! – повторял он. – Милый дом, милые люди… Я надеюсь, что Софи здесь будет хорошо. Правда, Софи?

– Конечно, папа! – улыбнулась Софи. Тогда она не сомневалась в этом ни минуты…

За свадебным столом царил Анрэ. Он расточал любезности всем дамам, молодым и не очень, принимал подарки, шутил, произносил тосты, незаметно для гостей командовал официантами, направлял шумное застолье – словом, был настоящим хозяином своего дома, теперь уже дома женатого человека. Было весело, все танцевали до упаду. В разгар праздника случилась еще одна неожиданность – сам мэр города нашел возможность приехать на свадьбу и лично поздравить молодых. Он произнес дежурный тост, выпил шампанского за здоровье жениха и невесты, но при этом казался чем-то озабоченным. Улучив момент, Анрэ отвел его в сторону и тактично поинтересовался, что случилось. Оказалось, что все дело в мэровой дочке, которая накануне устроила скандал родителям, запрещавшим ей встречаться с каким-то нищим студентом.

– Я ей таких женихов сватаю, а она… – Мэр махнул рукой.

– А студент-то кто? – улыбнулся Анрэ.

– Да какой-то голодранец, приехал неизвестно откуда к нам в Лугано, комнату снимает вдвоем с другом, таким же, наверное, голодранцем.

– Я тоже был когда-то студентом и тоже снимал комнату с другом. – Анрэ вспомнил те времена, Наташу, и у него больно сжалось сердце.

– Ну и что? И я был студентом, – мэр покачал головой. – Но разве мы были такие? Этот тип хотя бы раз показался нам на глаза, поговорил с нами! Как-никак единственная дочь! Так нет, приедет на своем мотоцикле, посигналит под окнами – и она бегом к нему. Вспорхнет на эту тарахтелку – только мы ее видели. Куда едут, зачем, когда вернется – ничего нам не говорит. Вот так, растишь-растишь дочь, – грустно подвел черту мэр, – а появится вот такой с мотоциклом – и родители уже не нужны.

Анрэ слушал, сочувственно кивал, а про себя думал:

«Ну уж нет, у меня все сложится по-другому! Моя дочь, которую родит мне Софи, будет меня и любить, и уважать… Уж я сделаю все, чтобы она всегда нуждалась во мне больше, чем в ком-либо другом… Я никогда не позволю ей предать меня, променять на кого-то другого. Или на что-то другое, как это сделала Наташа!»

После разговора с женихом мэр несколько повеселел, вернулся к столу и опять взял слово. Сначала он рассыпался в комплиментах родителям Софи – за то, что воспитали такое прелестное дитя; потом заговорил об отце и матери Анрэ, которым, к великому сожалению, не удалось дожить до этого счастливого дня.

– Посмотрите на молодых, – говорил мэр. – Они настолько счастливы, что даже мы все, находящиеся рядом с ними, забываем о своих заботах и неприятностях и становимся счастливыми.

«Я счастлив. Он прав – я очень счастлив, – думал Анрэ. – Слышишь, Наташа? У меня все прекрасно! У меня собственный банк, разворачивающийся нефтяной бизнес, хороший дом, а теперь еще и благополучная семья! И у меня опять будет дочь, которую теперь уже никто не отнимет. У тебя не получится испортить мою жизнь, что бы ты для этого ни сделала!..»