Месть Жреца-некроманта - Алекс Прохоров

    Кода последний из дикарей скрылся, Сабин приказал Гаю Фалиску.

 - Отправь десять человек, пусть добьют раненых.

 - Вот повеселимся, - центурион начал потирать руки в предвкушении кровавых расправ и издевательств, что так любят творить победители в отношении побеждённых.

 Сабин огляделся по сторонам. Уже наступали сумерки и времени на «веселье» не было.

 - Убивать быстро! – рявкнул младший трибун. – Скоро ночь и все наши должны быть в лагере.

 Хотя дикарей и  не было видно,  и ничто не указывало на их присутствие в окружающих джунглях,  Сабин не был уверен,  что они ушли. Поэтому, он решительно  пресёк все издевательства и истязания, которые непременно продлились бы до глубокой ночи.  Грубый Гай Фалиск, для которого убийства, издевательства и насилие,  уже давно стали привычной частью жизни, был явно недоволен, но спорить со старшим по званию не решился. Неповиновение приказам в римской армии каралось смертью. А он был старый служака и всегда выполнял приказы, даже если, они были ему совсем не по душе.  Римляне быстро добили раненых и торжествуя вернулись в лагерь. Всего,  вокруг укрепления пало не меньше  четырёх сотен дикарей. Ещё столько же вповалку лежали внутри ограждённого периметра. От этих тел избавились, вытащив их и побросав по другую сторону ворот.

 - Трупы уберём завтра, - сказал Сабин. – Ночью это делать опасно.

 Впрочем, стрелкам на башнях он приказал не убивать островитян, если те сами попытаются забрать тела своих павших товарищей. Это,  было бы,  даже к лучшему.

   Римлян в сражении  погибло всего двенадцать. Их тела уложили рядом с телом Випсания.   

    Сумерки быстро сгущались, окутывая темным покрывалом римский лагерь и джунгли.  Ворота закрыли и дополнительно укрепили подпорками. Сабин приказал смотреть  всем в оба и  быть наготове.  Число караульщиков, в том числе на башнях удвоили и повсюду на стенах укрепили  зажженные  факелы. Наползавшие было на лагерь тени,  отступили и часовые на башнях,  теперь  могли видеть всё пространство от стен до границы, где начинались заросли.   

  ГЛАВА 8

     Горы, расположенные к северо-западу от селения ассабейцев хранили тайну племени, о которой знали лишь избранные, такие, как старейшина Арубал и члены его семьи. Здесь,  в одной из малоприметных долин, попасть в которую можно было лишь зная тайные тропы, находился вход в пещеру,  с виду совсем  небольшую и неглубокую. Однако стоило войти в неё, пройти по извилистому  коридору меньше полусотни шагов и человек попадал в пещеру колоссальных размеров, а из неё вели пути в другие, так называемые Нижние пещеры. Сюда то, Асанти - дочь старейшины  и привела соплеменников, как только в море были замечены корабли чужеземцев.

   Нижние пещеры были огромны, в них имелись пресноводные озера и ручьи, здесь были оборудованы загоны для животных и имелись плантации для выращивания больших питательных грибов. Гора, под которой располагались эти пещеры,  вся снизу до верху была пронизана ходами и коридорами и некоторые из них выводили либо на вершину, либо на располагавшиеся ниже террасы – маленькие высокогорные луга, покрытые сочной травой. Здесь,  можно было пасти скот и даже держать небольшие огороды. 

    В это место,  в минуту величайшей опасности приходил весь народ ассабейцев. В первый раз это случилось более ста  лет назад. И вот теперь,  снова. Единственный вход заваливался огромным камнем и островитяне могли жить внутри горы в течении  всего времени,  пока опасность не минует.

   Четверо усталых, угрюмых воинов,  покрытых ранами и кровью,   внесли тело Лота в пещеру и положили его у ног старейшины. Старик не произнёс ни слова, ни шевельнулся, лишь глаза его наполненные слезами выдавали всю глубину и силу, охватившего его горя.

 - Он храбро сражался, - сказал один из воинов по имени Свам. – Был лучшим из нас.

 Старейшина наклонился. Протянул руку и коснулся холодного чела сына. Пальцы Арубала заметно дрожали. Так, он просидел с минуту. Тишину,  вновь нарушил Свам.

 - Мы ничего не смогли сделать с чужаками.  Нас было….  больше тысячи,  но они убивали и убивали,  словно не люди, а вышедшие из преисподнии демоны. Наши копья были бесполезны против их доспехов,  их же удары были искусны и ловки. Чужеземцы привыкли убивать.

 - Заберите тело моего сына,  – приказал старейшина подошедшим женщинам. – Приготовьте его для погребения.

    Пещера наполнилась плачем и стенаниями. Лота все знали и любили. Со временем, он должен был стать их старейшиной и верховным жрецом. Среди женщин была и Асанти. Её душили рыдания и сердце сдавливало отчаяние и боль. В один день она потеряла и брата и лучших подруг.  Но, не смотря на охватившее её горе, она заметила, как отец быстро вышел в коридор, уводящий вглубь горы. Асанти постояла немного в нерешительности, потом отправилась вслед за отцом. Она знала, куда он отправился. Несколько поворотов и витков и вот,  она вошла в Пещеру Скорби.

     Это,  немалых размеров  помещение, освещалось  столь большим числом факелов, что свет проникал даже в самые дальние его уголки, прогоняя тени и сумрак. Посреди пещеры было озеро в форме круглой чаши, а на противоположном от входа берегу возвышался громадный гранитный алтарь.   Отец, склонившись,  стоял у алтаря.  Он  тихо, слегка нараспев читал молитвы и бросал в большое чашеобразное углубление посреди алтаря щепотки травяного порошка.  Пламя, вырывавшееся оттуда,  приобретало,  то зеленоватый, то фиолетовый, оттенок.

 Отблески от огня отражались в глазах старейшины. Это были страшные глаза. В них уже не было ничего человеческого, только зияющая черна бездна.

    Асанти не видела лица отца, поскольку тот стоял к ней полубоком  но, расслышав слова молитвы,  в ужасе  застыла.

 - Взываю к вам, предки, молю вас  о прощении за то, что собираюсь сделать, за то зло, которое хочу совершить. И к вашим душам, погибшие сегодня воины, я взываю. От вас прощения я не жду, лишь понимания. Моя собственная душа будет проклята и потомки будут плеваться, услышав моё имя. Но пути назад нет. Ради спасения всего народа, я позволю злу овладеть вашими телами. Они пойдут по земле убивая и разрушая, они уничтожат жестоких чужеземцев, ибо иного спасения от врагов у нас нет. Я призову Дендрарира - владыку мёртвых и он станет хозяином ваших тел. Тел, но ни душ.

 - Отец!

 Арубал замолчал и, вздрогнув,  оглянулся. Огибая озеро,  к нему бежала Асанти. Глаза её были наполнены слезами, губы дрожали.

 - Я слышала отец! Ты хочешь призвать Дендрарира?

 - Да, Асанти, я собираюсь это сделать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});