Всемирная история. Новый Свет: трижды открытая Америка - Роман Евлоев

что множество защитников лежало при смерти»[84].

С политической точки зрения самым ценным приобретением Кортеса стал Тескоко, культурный центр и один из крупнейших городов ацтекской империи. Смена власти прошла практически бескровно. Местная племенная аристократия уже давно выказывала недовольство доминированием Теночтитлана и потому легко перешла на сторону испанцев. Особенно отличился опальный во времена правления Монтесумы военачальник Иштлильшочитль II. Он не только предоставил в распоряжение новых хозяев свою армию и активно участвовал в военных операциях конкистадоров, но и без колебаний сменил веру отцов на религию пришельцев. Крестным отцом новоявленного христианина стал сам Кортес.

Ряды конкистадоров пополнялись и их соотечественниками – причем, что иронично, за счет давних врагов и конкурентов Кортеса. В неведении о судьбе своих эмиссаров, Нарваэса и Пинеды, губернаторы Кубы и Ямайки продолжали слать им корабли с припасами и подкреплением. Нарваэс томился под арестом в Вера-Крусе, а Пинеда, незадачливый колонизатор, и вовсе был мертв, поэтому все отправленное их патронами попадало в руки Кортеса и усиливало его армию. Отдельным поводом для радости конкистадоров стало прибытие четырех кораблей прямиком из Испании. Помимо двух сотен солдат и восьмидесяти лошадей на мексиканскую землю сошли назначенный короной казначей и монах-францисканец с целой кипой индульгенций, «весьма желанных для отягченной совести [людей Кортеса]».

Куаутемок[85], несмотря на мрачный символизм собственного имени, тоже не терял времени даром. По его приказу столицу готовили к неизбежной осаде – в Теночтитлан стягивали верные ацтекам войска и свозили продовольствие. Из дворца во все пределы империи рассылались гонцы с призывами о помощи или хотя бы невмешательстве. Все напрасно – еще вчера покорные провинции не желали возвращаться ни под руку ацтеков, ни под их жертвенные ножи. Мало кто из вассалов не нарушил данные некогда клятвы. Тяжелые бои шли за Чалько, а доблестные воины-шочимильки дрались за свой город с таким ожесточением, что не только серьезно ранили Кортеса в голову, но и на короткое время пленили его, чем основательно напугали и самого конкистадора, и его спутников.

Впрочем, сопротивление отдельных городов продвижения испанцев не остановило. Овладев ключевыми населенными пунктами долины Анахуак, конкистадоры приготовились штурмовать вражескую столицу. Перед финальным наступлением на Теночтитлан Кортес «благородно» предложил Куаутемоку сдать город без боя. Этот эпизод особенно восхищает апологетов конкисты, которые используют его, чтобы переложить ответственность за неисчислимые жертвы той осады на самих ацтеков – ведь им был предоставлен выбор! Как будто у самого Кортеса выбора не было… Однако конкистадор, разумеется, и не думал отступаться, особенно теперь, когда до вожделенной окончательной победы оставались считаные дни.

В конце апреля 1521 года импровизированная верфь Тескоко спустила на воду последнюю из долгожданных бригантин. Армия была готова к штурму ацтекской столицы. В распоряжении Кортеса находилось 85 кавалеристов, вдесятеро больше стрелков и пехотинцев, 3 больших осадных орудия и 15 маленьких полевых пушек. Назвать точную численность индейских союзников не представляется возможным – современники уверяли, что один лишь крестник Кортеса Иштлильшочитль II привел с собой более 100 тысяч воинов и еще 50 тысяч человек обслуги…

Осада Теночтитлана началась с блокады озерного сообщения испанскими бригантинами и разрушением акведука, по которому в город поставляли питьевую воду[86]. Штурм испанцы повели сразу с трех сторон, по числу больших дамб, ведущих в центр города. Командовать каждым из направлений Кортес поставил капитанов Педро де Альварадо, Кристобаля де Олида и Гонсало де Сандоваля. Войска между ними Кортес разделил примерно поровну. Сам он в сопровождении верного Иштлильшочитля командовал флотилией и осуществлял общее руководство операцией.

С ходу пробиться в город не удалось. Кавалерия, главная ударная сила конкистадоров, оказалась совершенно неэффективна на изрытых траншеями и перекрытых баррикадами дамбах. При виде скачущих всадников рядовые воины ацтеков просто бросались в воду, предоставляя расправляться с иноземными чудищами специальным отрядам пикинеров. К негодованию испанцев, «охотники на лошадей» активно использовали трофейное европейское оружие, что делало их атаки опасно результативными.

Другим неприятным для конкистадоров сюрпризом стали существенные изменения в тактике ацтеков. Индейцы больше не шли на пушки и аркебузеров в лобовую атаку, а старались передвигаться рваными зигзагами. Едва заслышав грохот выстрела, воины бросались ничком на землю и пропускали ядра над головами. Защитники Теночтитлана гораздо активнее – и успешнее – применяли инженерные заграждения: замаскированные ловушки с кольями, передвижные защитные сооружения, искусственные мели и своего рода надолбы[87], едва не стоившие испанцам двух бригантин. Апогеем новых методов ведения войны стало своевременное разрушение ацтеками в битве за Иштапалапан местной плотины, из-за чего победное наступление испанцев на город в буквальном смысле захлебнулось.

Не забывали ацтеки и о психологическом давлении на противника. Во время массированного контрнаступления защитники города сумели смутить даже привычных к подобным хитростям конкистадоров – с криками, что это останки самого Кортеса или его капитанов, ацтеки забрасывали в ряды испанцев освежеванные головы их соотечественников. Не способствовало поднятию боевого духа конкистадоров и демонстративное – для лучшего обзора жрецы иногда сооружали высокие платформы – заклание их плененных товарищей. Большие жертвенные барабаны не смолкали ни днем, ни ночью. На солдат Кортеса их низкий гул нагонял тоску, а на его индейских союзников – суеверный ужас.

15 июля Кортес попытался закончить затянувшуюся осаду решительным ударом. По его плану все три группы войск должны были одновременно начать наступление на рыночную площадь Тлателолько. Первая фаза операции прошла настолько обнадеживающе – под напором испанской пехоты ацтеки дрогнули и побежали, – что Кортес в азарте погони не озаботился починкой оставленной позади дамбы…

«Из-за этого бедственного [провала] повернулось колесо фортуны, и за большими успехами пришли многие печали», – сокрушался в мемуарах Берналь Диас. Трусость столичного гарнизона оказалась спланированной уловкой, а злополучный пролом в дамбе не позволил угодившим в ловушку конкистадорам вовремя отступить. Началась резня. Кортес получил ранение и опять едва не попал в плен – лишь самопожертвование телохранителей спасло его от ритуального ножа. К тому моменту, когда испанцам удалось укрыться за стенами их полевых лагерей, многие десятки конкистадоров были убиты или захвачены в плен, сотни ранены. Потери среди союзников-аборигенов никто, по обыкновению, не считал.

Оправившись от поражения, испанцы вплоть до решающего штурма вели наступление поэтапно, с необходимыми предосторожностями. В конце концов, время было на стороне Кортеса – каждый день голод, оспа и дизентерия косили защитников Теночтитлана не хуже испанских мечей. «Я долго медлил, – писал Кортес императору Карлу V, – не решаясь проникнуть в центр города… это было очень рискованно, ибо они были очень сплочены, сильны и полны решимости умереть».

Осада Теночтитлана завершилась 13 августа 1521 года. Сразу