Женщина-лисица. Человек в зоологическом саду - Дэвид Гарнетт

Иногда он охотился с ними вместе. Его роль сводилась главным образом к тому, что он выгонял зайцев к кустам, где сидела засада из лисят, так что жертва попадала им прямо в зубы.

Впрочем, он был им полезен и в других отношениях: влезал на деревья и доставал из гнезд голубиные яйца, которые были для лисят большим лакомством. Изредка он убивал для них ежа, и таким образом они не ранили себе рот его иглами. Однако, хотя мистер Тэбрик сильно изменился под влиянием лисиц, они, со своей стороны, тоже не отставали от него и переняли много человеческих приемов и уловок, которые обычно совершенно отсутствуют в лисьем поведении.

Как-то вечером мистер Тэбрик зашел к крестьянину-пчеловоду и купил у него целый плетеный из прутьев улей, попросив предварительно выкурить оттуда всех пчел. Он отнес этот улей своим лисицам, чтобы угостить их медом; он не раз видел, как они откапывали гнезда диких пчел. Увидев улей, полный меда, они ужасно обрадовались и с жадностью набросились на тяжелые благоухающие рамы; их зубы слипались от вязкой приторно-сладкой массы, но они стремительно и жадно поглощали ее. Уничтожив все без остатка, лисята в клочки разодрали весь улей, а потом еще долго, счастливые и довольные, были заняты тем, что вылизывали свою липкую сладкую шерсть.

Эту ночь мистер Тэбрик решил провести с ними в лесу, но они оставили его одного и ушли на охоту. Проснувшись утром, он почувствовал, что совершенно закоченел от пронизывающего холода и, кроме того, мучительно голоден. Над землей стелился белый туман, и в лесу запахло осенью.

Поднявшись на ноги и размяв свое закоченевшее тело, он отправился домой. Лето прошло — мистер Тэбрик только сейчас это заметил и был очень удивлен. Он подумал о том, что лисята уже выросли, они стали уже почти взрослыми лисицами, а вместе с тем ему казалось, что только вчера они еще были маленькими темными шариками с ясными голубыми глазками. Вслед за тем невольно возникла мысль о будущем, и перед ним снова встал вопрос, который мучил его уже раньше: что ожидает его лису и ее детей? До наступления зимы он должен во что бы то ни стало заманить их к себе в сад и принять все меры, чтобы оградить их от всяких опасностей.

Хотя мистер Тэбрик и силился заглушить страх, придумывая всякие разумные планы, он весь день испытывал огромное беспокойство за лисье семейство. Придя к ним днем, он застал на обычном месте только свою жену Сильвию, и ему сразу стало ясно, что она тоже очень взволнована. Но — увы! — бедное существо не могло ему ничего объяснить, а только лизало его руки и лицо, пугаясь и вздрагивая от малейшего шума.

— Где твои дети, Сильвия? — спрашивал он ее несколько раз.

Но ее этот вопрос почему-то сердил; наконец она вскочила, бросилась к нему, прижалась всем телом к его груди и нежно-нежно его поцеловала, так что он ушел от нее с легким сердцем, потому что понял: она все еще его любит.

Эту ночь мистер Тэбрик провел у себя дома, но рано утром его разбудил топот лошадиных копыт, и, подбежав к окну, он увидел одного из местных фермеров. Фермер, очень нарядно одетый, проезжал верхом как раз мимо его дома. «Неужели они уже охотятся?» — подумал он, но потом быстро успокоился, решив, что для охотничьего сезона еще рановато.

Больше никаких тревожных звуков до одиннадцати утра мистер Тэбрик не слышал. Но тут до него вдруг донесся отчетливый лай гончих, и, к своему ужасу, он убедился, что они лаяли где-то совсем близко. Мистер Тэбрик в отчаянии выбежал из дома, распахнул настежь ворота, укрепив над ними железный прут и несколько рядов проволоки, чтобы верховые не могли проникнуть в его владения, и прислушался.

Кругом снова царила полная тишина: видимо, лисица свернула куда-то в сторону; до него не долетало теперь ни единого звука охотничьего рожка. Собственно говоря, он уже был не властен хоть что-нибудь изменить, но не хотел в этом признаться даже самому себе и занялся тем, что стал проделывать отверстия в живой изгороди, окружавшей дом, чтобы дать возможность Сильвии или ее лисятам пробраться к нему в сад, с какой бы стороны они ни подошли.

Наконец он заставил себя вернуться в дом, чтобы напиться чаю. Не успел мистер Тэбрик сесть за стол, как ему показалось, что он снова слышит лай гончих; это был лишь слабый отголосок, но, когда он выбежал из дому, лай уже отчетливо слышался в соседнем леске.

Тут-то мистер Тэбрик и совершил непоправимую ошибку: услышав лай гончих почти у самых ворот своей усадьбы, он бросился им навстречу, вместо того чтобы вернуться в дом. Добравшись до ворот, он увидел, что его жена Сильвия, утомленная долгим преследованием, из последних сил бежит к нему навстречу, а гончие уже почти настигают ее. От этого кошмарного зрелища, навеки врезавшегося в память мистера Тэбрика, у него подкосились ноги. Если бы вы только могли видеть этих страшных отвратительных гончих, их ярость, их отчаянные усилия настичь лисицу, их дикую жажду крови! Весь этот ужас встал у него пред глазами и остался в его душе до самой смерти. Он мог бы, пожалуй, спасти лисицу даже теперь, если бы повернул обратно; но вместо того он стал звать ее, и она бросилась прямо к нему в открытую калитку. Все, что произошло дальше, было делом одной минуты, но совершилось на глазах у многих свидетелей.

С той стороны сад мистера Тэбрика был обнесен выступающей полукругом оградой высотою около шести футов, так что подоспевшие охотники увидели все, что случилось за ней. Один из них пустил лошадь через ограду и, хотя сам не пострадал, спасти мистера Тэбрика не сумел.

Лисица сразу бросилась в объятия мистера Тэбрика, но раньше, чем тот успел повернуться, гончие уже настигли их и повалили на землю. В это мгновение раздался вопль ужаса, его слышали все участники охоты, причем все они утверждали потом, что голос был женский, а не мужской. Мы не имеем точных сведений о том, кто кричал — мистер Тэбрик или его жена, к которой внезапно вернулся человеческий голос. Когда перепрыгнувший через ограду охотник подоспел к ним и кнутом разогнал собак, мистер Тэбрик лежал без сознания, истерзанный гончими, и на теле его было не меньше двух десятков кровоточащих ран. Что касается его лисы, то она была уже мертва, хотя он все еще судорожно прижимал ее к своей груди.

Мистера Тэбрика тотчас же внесли в дом и оказали ему медицинскую помощь. Сомневаться в том, каково его душевное состояние, больше не приходилось: соседи были правы, называя его умалишенным.

Долгое время врачи считали его безнадежным, но мало-помалу он стал поправляться, и в конце концов к нему даже вернулся рассудок, так что прожил он до глубокой старости. Да уж если на то пошло, жив он и по сию пору!

Человек в зоологическом саду

Повесть

Перевод М. Любимова

Посвящается Генриетте Билем и Мине Кэрстен[17]

Теплым воскресным утром в конце февраля Джон Кромарти и Жозефина Лэкетт, предъявив у турникета зеленые билетики, вошли в зоологический сад. В воздухе уже веяло весной, и к этому аромату примешивался запах зверей: яков, волков, мускусных быков.

Однако эти два посетителя ничего не замечали: они были влюблены друг в друга, к тому же только что поссорились.

Они подошли к волкам и лисицам и остановились возле клетки с животным, очень похожим на собаку.

— Другие, другие! Вы вечно рассуждаете о чувствах других, — произнес Кромарти. Его спутница не отвечала. Тогда он продолжал: — Вы говорите: один чувствует то, другой чувствует это. Вы вечно рассуждаете о том, что чувствуют или должны чувствовать другие. Я предпочел бы, чтобы вы забыли о других и поговорили о себе, но мне кажется, что вам потому приходится распространяться о чужих чувствах, что сами вы их лишены.

Зверь напротив них не был привязан. С минуту он внимательно разглядывал посетителей, потом сразу позабыл об их существовании. Он обитал в ограниченном пространстве и не вспоминал о внешнем мире, где подобные ему создания метались в клетках.

— Если причина именно такова, — произнес Кромарти, — я не вижу оснований, почему бы вам не заявить об этом открыто. Было бы честнее сказать, что вы ничего ко мне не чувствуете. Нечестно было сначала говорить, что вы любите меня, а затем утверждать, что вы христианка и любите всех одинаково.

— Вздор, — возразила девушка, — вы знаете, что это вздор. Мои христианские взгляды тут ни при чем, просто я многих люблю.

— Вы не можете сильно любить многих, — прервал ее Кромарти, — вы не можете любить чужих людей, как, к примеру, своих тетушек. Никто этого не может. Нет, вы просто никого не любите по-настоящему. Вы это придумали, потому что не имеете мужества признать правду.

— Я знаю, кого я люблю и кого нет, — отрезала Жозефина. — Если вы будете настаивать на том, чтобы я выбрала между вами и кем-нибудь другим, с моей стороны будет глупостью уступить вам.