И мне будет тепло - Денис Витман

Кивин вернулся, когда уже почти стемнело. Неутомимый киллмен вернулся назад до самой речки, в том самом месте, где отряд вышел на тракт. Он не пытался замести следы, прекрасно понимая, что спрятать все отметины оставленные четырьмя всадниками невозможно. Наоборот, он специально оставлял следы — сделал несколько фальшивых привалов, специально оставив кострища. Теперь, на первый взгляд, получалось, что шел не военный отряд, а уверенный в себе караван — погонщик и восемь груженых лорсов. Ведь копыт — шестнадцать пар, а сапог — только одна. Караван без охраны дело конечно странное, но встречающееся, а главное не опасное.

Кивин рассчитывал, что лемуты, и так не слишком разбирающиеся в людях, не раскусят этой маленькой хитрости и попадутся в приготовленную ловушку. Оставалась еще одна маленькая деталь. И люди-крысы и ревуны прекрасно различали запахи. И для них каждый человек пах по-разному. Конечно, если пройдет дождь, от запахов не останется и следа, но если по-прежнему останется прекрасная погода — запах продержится еще несколько суток. Поэтому около речки, рядом с самой первой своей фальшивой стоянкой Кивин щедрой рукой рассыпал порошок сушеного трюфеля. Сам гриб не пахнет совсем. Сильный наркотик, попав в ноздри, он блокирует обонятельные луковицы, убивая на время саму способность воспринимать запахи. Крысы-следопыты, втянув трюфелеву пыль, разучатся различать запахи.

Забравшись по руслу ручья наверх, Кивин увидел уже почти готовую засаду. За день трое оставшихся киллменов натаскали и сложили около обрыва целую груду камней. Малейн раскачал несколько огромных, в человеческий рост валунов, теперь они замерли на краю, готовые вот-вот сорваться, увлекая за собой каменную лавину — достаточно навалиться на кусок жерди, подложенный под гранитный бок. Широкие плетеные щиты прикрывали места будущих засидок. Худощавый Нели не слишком полагался на камни, предпочитая привычные стрелы, изрядный запас которых был взят из седельных сумок и аккуратно разложен по колчанам. Несколько крупных валунов было подкачено к руслу ручья, прикрывая единственный вход на карниз.

Тем временем стемнело. Оставив Нели сторожить ночную дорогу, остальные собрались в пещере. Небольшое помещение полностью прикрывало людей от постороннего взгляда. А круглое отверстие под самым сводом, казалось, специально приглашало развести костер. Под отверстием даже нашлись готовый очаг и костровище, а в углу была сложена огромная груда сухих веток. Листья с них облетели и толстым слоем покрывали пол в пещере.

От засохших листьев и старого костровища пахло осенью. Ночь выдалась теплая и безветренная. В небе россыпью зажглись звезды. Малейн отыскал взглядом Луиту, поласкал ее глазами, пытаясь согреть далекую звездочку. Но романтическое настроение не шло в душу. Почему-то вспоминался тот давний разговор в келье у пера Струбы, звон тонких бронзовых пластинок. Что-то они тогда не заметили, где-то просчитались. Но что?

Обуреваемый тревожными мыслями, Малейн вышел из пещеры. Нели, скрестив ноги, сидел на сложенном вчетверо шерстяном одеяле. Удобный изгиб шершавого валуна прикрывал его от постороннего взгляда, но самому лучнику открывалась превосходная панорама — уходящий вдаль тракт, освященный слабым светом ущербной луны, блеск далекой речки и мрачные громады скал вокруг. Эдвард взвихрил Нели волосы, улыбнулся одними глазами, и, напевая неслышно гимн всех святых, побрел к дальнему краю карниза. Туда где начиналась тонкая и опасная тропа наверх, к далекой вершине.

Впереди сорвалась и с тоскливым гудением пронеслась угловатая глыба. Камень несколько раз перевернулся, с треском впечатался в гранитную скалу, брызнул во все стороны крошкой осколков. А затем, словно в дурном сне, кусок стены отлепился от скалы и, разевая в оглушительном реве багровую пасть, рухнул на Малейна. Натренированное тело сработало гораздо раньше ленивого разума. Эдвард отпрыгнул назад, изогнувшись судорогой растянутых мышц. Отступил дальше, уже начиная осознавать происходящее. Безликий каменный комок мертвенно взбугрился, надвинулся, заслоняя небо.

— Тревога! — раздался сорвавшийся на визг голос Нели.

Длинная оперенная стрела, свистнув негромко, пронеслась над головой, уткнулась в гранитный бок чудовища. Из-под наконечника брызнула тонкая струйка крови. Малейн, воспользовавшись мгновенным замешательством зверя, отбежал под прикрытие заросшего лишайником валуна. Зверь слепо огляделся. Шершавая, похожая на замшелый каменный выступ, голова тяжело повернулась на толстой, почти неразличимой шее.

— Вот так медведь… — раздался за спиной приглушенный выдох Кивина.

Зверь замер, наросты на голове, когда-то, видимо, бывшие ушами, зашевелились, улавливая малейший звук. Еще одна стрела воткнулась прямо в морду чудовищу. Громада вздрогнула, словно от укуса, сжалась, скручиваясь в шар. Нели вскинул лук, выпуская одну стрелу за другой. Шар покатился, сминая ломкие древки. Брызнули из-под зверя мелкие камушки. Валун, за которым спрятались люди, отлетел, сорванный ударом окаменевшей лапы. Тварь накатилась вплотную, раскрылась, превратившись в обезумевшего, вставшего на дыбы медведя. И тогда, не понимая, что творит, Малейн выхватил из-за пояса подаренный метатель. Палец сам отыскал упругий металл спускового крючка.

Потом, через несколько минут, каждый описывал события по-своему. Наивный Нели с горящим взором доказывал, что Малейн выхватил из-за пояса метатель и тот в руках священника ожил, заклубился по-живому и обратился в легендарный скипетр святого Августина, которым преподобный отец сжег немало тварей Нечистого. Огненный элементал, слуга господа, возник из заговоренного металла и мечом пылающим рассек грудь медведю. Молчаливый Браян ничего не придумывал. Постоял над трупом, поскребся в косматом затылке и лаконично промолвил:

— Большая зверюга…

А умудренный опытом Кивин попросил пистолет и долго его осматривал. Понюхал дуло, от которого разило горелым порохом, уважительно покачал головой и вернул оружие хозяину. И только сам Малейн задумался не на шутку.

Ведь проблема стояла не маленькая. Пусть в борьбе со слугами Нечистого, пускай спасая свою жизнь, но он, Эдвард Малейн, священник-заклинатель второй степени сегодня воспользовался оружием дьявола. Тем самым, против которого и идет сейчас священная война. Он отлично представлял, к чему это приведет — сегодня старинный метатель, завтра — механическое чудище, найденное в заброшенном городе… И вскоре сотни киллменов, запрятавшись в душный металл стальных убежищ, снова начнут войну. В сознание поневоле вползли строки нового апокалипсиса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});