Академия Горгулий. Избранница дракона - Лена Александровна Обухова

стало понятно: она совсем не ожидала такое услышать.

– Студентов? – переспросила Мелиса. – В смысле, студентов нашей академии?

– Да, насколько я понимаю, это произошло незадолго до назначения Колта директором. И, возможно, было как-то связано с Амантом Шеллом, но это неточно. Колт тебе не рассказывал?

Мелиса растерянно покачала головой. Ее глаза округлились от удивления, и в целом было видно, что она впервые слышит о той трагедии.

– Неужели никто не болтал об этом, когда ты сюда приехала? – не поверила я.

– Я начала преподавать в Академии Горгулий почти три года спустя после назначения Энгарда. Он мне ничего не рассказывал, а о таких вещах, вполне вероятно, остальным было запрещено говорить.

– Так бывает?

– Если лорд Ардем дал распоряжения, то вполне могло быть.

– Как можно запретить людям болтать?

Подобные заявления не укладывались у меня в голове.

– Очень просто. – Мелиса пожала плечами. – Если за болтовню могут посадить или казнить, желающих обычно не находится.

Да, об этом я как-то не подумала. Привыкла, что любая история утекает в интернет быстрее, чем кто-нибудь успевает объявить ее страшной тайной. А из интернета потом не так уж легко что-то удалить.

– Ты-то откуда об этом знаешь? – спросила Мелиса, воспользовавшись тем, что я замолчала.

Я схватила чайную ложку и с преувеличенным интересом принялась за пирожное, чтобы не смотреть на наставницу.

– Да так… Редек упомянул. Ему отец в детстве рассказывал, но без подробностей. Вот мне и стало интересно, что и как там произошло.

За столом повисло молчание. И было в нем что-то напряженное, заставившее меня все-таки оторваться от пирожного и посмотреть на Мелису. Та в свою очередь сверлила меня недоверчивым взглядом.

– Хочешь сказать, что это чисто академический интерес? И поэтому ты так нервничаешь? По-моему, ты что-то недоговариваешь.

Я вздохнула, сделала большой глоток уже остывшего чая и призналась:

– Это не академический интерес. У меня есть основания полагать, что это может быть очень важно, и я хочу выяснить подробности. Если они совпадут с моими подозрениями…

– Спроси у Энгарда, – тут же предсказуемо предложила Мелиса. – Уж он-то должен знать, что и как тогда происходило.

Я мгновенно сникла. Да, конечно, этого и стоило ожидать, вполне очевидное решение, но тот самый едва слышный голос в моей голове вновь шепнул: «Нельзя. Не сейчас».

– Боишься, что он не станет рассказывать? – предположила Мелиса по моему угрюмому молчанию. – Да, Энгард не любит говорить о тех временах. Но если ты объяснишь ему, почему считаешь это важным…

– Но ведь я могу и ошибаться. Вероятно, я вообще все не так поняла и мои подозрения окажутся абсолютной чушью? Мне бы узнать наверняка, что тогда произошло, прежде чем говорить с ним.

– Боишься его разочаровать? – догадалась Мелиса, сочувственно улыбаясь.

Я непроизвольно вздрогнула. Вот как она умудряется так чутко все улавливать? Я сама едва осознала собственный страх и была уверена, что он не так уж заметен. Тем не менее я кивнула, признавая ее правоту.

– Увы, не могу тебе помочь, – с искренним сожалением в голосе заявила наставница. – Я ничего не знаю о том случае.

– А Бенсон может знать? – вырвалось у меня неожиданно.

Настолько неожиданно, что я сама испугалась. Неужели я готова пойти с этим даже к миллиту, но не к родному отцу?

Мелиса дернулась, когда услышала это имя, и нахмурилась, но я все-таки продолжила:

– Он ведь миллит. Приехал сюда еще позже, чем ты, но у него должен быть доступ к какому-нибудь архиву? Если ты попросишь, он ведь поднимет то дело?

– С чего ты взяла? – несколько нервно уточнила наставница.

Я смутилась, но отступать было уже поздно.

– Колт упомянул однажды, что вы были помолвлены.

Мелиса едва заметно поморщилась и разочарованно покачала головой.

– Не ожидала от него подобной болтливости. Он упомянул всю нашу историю?

– Не могу знать, – улыбнулась я. – Но о причинах разрыва помолвки он тоже сказал. А еще сказал, что Бенсон любит тебя до потери здравого смысла. Думаю, это означает, что он на все для тебя готов.

Наставница едко усмехнулась, чего еще никогда при мне не делала. Ее глаза подозрительно блеснули, но слез, к счастью, не последовало.

– Думаю, ты понимаешь, насколько мне неприятно общество этого человека?

Снова кивнув, я заверила ее:

– Я бы не просила, если бы мне не казалось это важным.

Мелиса побарабанила пальцами по столу, немного помолчала и, наконец, решилась.

– Что ж, давай попробуем у него узнать.

* * *

Я так обрадовалась ее решению, что не сразу задумалась о причинах согласия. Вопрос догнал меня только по дороге в Бордем, куда мы отправились сразу после окончания нашего занятия. Ведь Мелиса вполне могла предложить выяснить все окольными путями у Колта. Ничто не мешало ей лично расспросить его, не упоминая меня, сослаться на какой-нибудь обрывок разговора, который услышала много лет назад, а теперь вспомнила. Однако она предпочла пойти у меня на поводу и обратиться к Бенсону. Почему?

Спрашивать я, конечно, не стала, а то еще передумает. Сама смогла предположить только, что постоянное мелькание Бенсона в академии делало свое дело. Людей проще выдворять из сердца, когда они не маячат у тебя перед глазами. И печальная задумчивость, которую я заметила за наставницей во время занятия, вполне могла быть связана с бывшим женихом. Вероятно, ее тоже неосознанно тянуло к нему? Или даже вполне сознательно, с чем она пыталась бороться?

Мне трудно было понять или хотя бы представить, что она чувствует. Я родных братьев не имела, а с двоюродным мы хоть и выросли вместе, не были особо близки. Да и такой уж сокрушительной любви в моей жизни пока не случалось, чтобы вообразить, каково это, когда жених убивает брата. Я попыталась представить на месте убийцы Рабана, но все равно не поняла, что почувствовала бы, убей он по той или иной причине кузена. Наверное, истинную реакцию можно понять, только пережив такое. Все остальное будет лишь бессмысленным моделированием, не имеющим ничего общего с реальностью.

В Бордеме мы сначала заглянули в управление миллиты, но там нам сообщили, что у капитана Бенсона сегодня выходной. Я поинтересовалась, где его можно найти, и после недолгого замешательства дежурный все же дал нам адрес дознавателя.

Однако в небольшом и весьма скромном доме Бенсон тоже не обнаружился. Пожилая женщина, открывшая нам дверь, лишь проворчала, что господин по выходным дома не сидит, возвращается поздно и ждать его нет смысла, потому что толку от него по возвращении нет никакого.

– Где же он проводит свободное время? – неожиданно поинтересовалась Мелиса, хотя после управления не хотела идти даже сюда, это я ее уломала.

– У Дрейка. Или у Вано. Или у мадам Бурбон, – проворчала женщина, которая, видимо, была у Бенсона кем-то вроде домработницы. – Поищите где-нибудь там.

И она захлопнула дверь.

– Ты знаешь этих людей? – поинтересовалась я у Мелисы с умоляющими нотками в голосе.

Интуиция подсказывала, что наставница не захочет разыскивать Бенсона по всему городу, поэтому следовало заранее начать клянчить.

– Знаю, – вздохнула Мелиса, разворачиваясь и направляясь вдоль улицы. – Это трактиры, но такие, куда женщины обычно не ходят, если только не хотят заработать. А последнее и вовсе бордель.

Я лишь смущенно кашлянула, понимая, что не решусь просить ее ходить со мной по таким местам. Да и одна не пойду. Однако, неожиданно для меня, Мелиса не свернула там, где следовало свернуть, если мы возвращались в замок. Нет, она направилась сначала обратно в центр небольшого городка, а потом и дальше – на противоположную его окраину.

Улицу сомнительных трактиров я узнала сразу, хотя прежде сюда не забредала. Узкая и грязная, она как будто стыдливо пряталась между домами, но ее выдали вывески с уже известными мне именами – «У Дрейка» и «У Вано».

Мелиса невольно притормозила, словно давая себе возможность передумать, прежде чем шагнуть на эту территорию, но потом все же решилась. Я хвостом последовала за ней. Шедший навстречу мужчина, слегка пошатывающийся, невзирая на довольно ранний для такого состояния час,