Академия Горгулий. Избранница дракона - Лена Александровна Обухова

может прятаться дальше.

– Или ближе! Например, прямо здесь, в замке.

– Сомневаюсь, что кто-то смог бы серьезно заниматься некромантией под носом у твоего отца. Но на проверку этой версии у меня еще есть время. И если до конца года мне не удастся найти виновника среди обитателей замка или Бордема, я уйду в Мертвые земли. Отсюда все равно слишком сложно в них проникать. А теперь, когда я не могу открыть тайный проход, стало еще сложнее.

– Тебя убьют там, – буркнула я. – С твоими-то ограничениями.

– И все же я рискну, – вздохнул Рабан.

В этот момент мы наконец дошли до своей цели: дверей архива. Во всяком случае, учебная часть находилась поблизости, а Рабан взялся за ручку запертой двери, немного подождал, словно давая ей время узнать его, потянул на себя и снова жестом предложил мне войти первой.

Я решила, что сейчас не время психовать из-за того, что может случиться почти через два месяца. Следовало сосредоточиться на текущей задаче. Убедившись, что нас никто не видит, я торопливо скользнула в дверной проем. Рабан вошел следом гораздо спокойнее, ведь у него было право здесь находиться. Уж не знаю, придумал ли он предлог, но право имел.

Количество стеллажей и папок на их полках, которое открылось моему взору, едва я вошла в помещение, поначалу слегка деморализовало. Они тянулись вдоль стен по всему периметру, от пола до потолка. Одному стеллажу места у стены не хватило, и он стоял посреди комнаты. Вероятно, постепенно эти внутренние ряды предполагалось дополнять, но пока здесь хватало места для небольшого стола с парой стульев.

Рабан быстро успокоил меня, пояснив, что списки студентов хранятся отдельно и их не может быть так уж много. К тому же в папках обнаружилась вполне понятная система: в каждой хранились документы со списками за пять лет.

Мы начали просматривать их с той, к которой относился и текущий учебный год, но среди студентов этого и прошлых двух лет фамилии из списка предсказуемо не нашлись.

– Необязательно изучать все списки, – заметил Рабан, видя, что я сверяю свой с каждым документом. – Достаточно проверять зачисленных на первый курс. Потом они переходят на второй с некоторыми потерями, потом на третий, на четвертый – и выпускаются. Это те же самые люди.

– Я понимаю. Но мало ли какие бывают ситуации? Вдруг кто-то перевелся из другого учебного заведения сразу на второй или третий? Да и среди выпускников нужную фамилию можно найти раньше, чем доберешься до его первого курса.

Рабан не стал спорить. Только помогал мне не перепутать листы, чтобы наше вторжение не было слишком заметно.

Перейдя к следующей папке, мы все-таки переместились за стол. Списков в ней, конечно, было больше, ведь тут хранилась информация за полные пять лет, а вот сами списки оказались немного короче, так что сверять их стало проще. К тому же я начинала запоминать свои четырнадцать имен.

Однако через какое-то время мы были вынуждены признать, что и в той пятилетке никто из моего списка не поступал и не выпускался из академии.

– Интересно, сколько тут всего таких папок? – задалась вопросом я, складывая листы обратно.

– Насколько я знаю, Замок Горгулий используется как академия уже больше века. Сначала здесь обучались только горгульи, и академия была скорее военной. Потом сюда стали принимать магов, не имевших оборотной формы, потом других оборотней. Постепенно смещался и фокус с боевой подготовки.

Я удивленно покосилась на него и, не удержавшись, улыбнулась.

– Кажется, у тебя есть ответы на любые вопросы. Тоже ваша накопленная мудрость поколений?

– Нет, это я узнал, когда готовился к учебному году здесь, – пояснил Рабан, поднимаясь из-за стола. – Давай, я принесу тебе следующую.

Он протянул руки, чтобы забрать у меня папку, которую я как раз закрыла, и я машинально подала ее. Лишь в последний момент у меня мелькнула мысль, что драконьему лорду, должно быть, немного не по статусу быть на побегушках у девчонки-горгульи. Но через мгновение эта мысль вылетела у меня из головы, потому что Рабан, беря папку, случайно коснулся пальцами моих. Я замерла, не в силах выдохнуть от пробежавшей по телу волны, подозрительно похожей на электрический разряд. Но самое странное то, что дракон тоже замер, затаив дыхание, и соприкосновение наших рук получилось более длительным, чем могло бы быть. А потом его пальцы и вовсе скользнули по моим, ладонь накрыла ладонь и легонько сжала.

Я подняла на него взгляд, не зная, чего ждать дальше. Рабан этот взгляд встретил и криво улыбнулся, немного смущенно пробормотав:

– У тебя действительно руки холоднее, чем обычно у других видов.

И в следующее мгновение он разжал пальцы и потянул папку на себя, резко разворачиваясь и торопливо направляясь к стеллажу.

Я осторожно перевела дыхание, мысленно веля расшалившемуся сердцу вернуться на место и успокоиться. Но это было проще сказать, чем сделать. В груди что-то кольнуло и томительно заныло, требуя немедленно снова коснуться рук дракона. А еще лучше – оказаться в их кольце, в свою очередь обхватывая Рабана руками и ногами, сидя прямо на этом столе…

– Здесь что-то не так, – услышала я за спиной его голос и торопливо вынырнула из внезапно накатившей непристойной фантазии.

Хотела спросить, что не так, но из горла вместо связных слов вырвался только невнятный хрип. Пришлось прокашляться, а за это время Рабан уже подошел, положил на стол передо мной новую папку и сообщил:

– Она не открывается.

– Как это? – удивилась я.

Папки здесь не были похожи на скоросшиватели, какие использовал у себя в офисе мой дядя, например. Они больше походили на архивные короба с довольно простой застежкой. Никаких замков и прочих сложностей. Но у этой папки застежка действительно не открывалась.

– На нее наложено заклятие, – пояснил Рабан. – Причем весьма серьезное, скорее всего, тайное и родовое.

– Вроде того, каким твой отец закрыл тот проход?

– Да.

– Хм…

Я коснулась пальцами застежки, вспоминая структуру, переданную мне во сне одним из предполагаемых призраков. Ключ к заклятию, которое Колт наложил на тайный проход, убрав заклятие Рабана-старшего. Ни на что особо не надеясь, я наполнила структуру магией и непроизвольно вздрогнула, когда застежка щелкнула открываясь.

– Ух ты, – несколько напряженно восхитился Рабан. – Как у тебя получилось?

– Это заклятие моего отца, – тихо пояснила я. – Видимо, наше родовое.

– Он им с тобой поделился?

– Можно и так сказать.

Мне не хотелось объяснять, как все было на самом деле, поэтому я торопливо залезла внутрь папки. Сердце вновь тревожно колотилось, предчувствуя скорый успех. Ведь не просто так ее надежно закрыли.

– Бинго, – выдохнула я, добравшись в обратном порядке до третьего года той пятилетки.

В списках были все мои ребята: одни только поступили, другие продолжали обучение на втором, третьем и даже четвертом курсе. Но кое-что снова было не так. Я внимательно просмотрела список выпускников этого года, потом вернулась к четвертому и пятому, с которых папка начиналась.

– Никто из них не закончил обучение, – озвучил над моим ухом Рабан. – И не продолжил. Очень странно. Их всех отчислили тогда?

– Нет, – качнула я головой, осторожно складывая списки обратно в папку. – Они все погибли здесь в том году. Десять лет назад. Когда Колт возглавил Академию Горгулий.

Глава 7

Мне было трудно понять, что я почувствовала, когда нашла в списках студентов все полученные в процессе бросания кубиков имена. Я ведь подозревала, что вижу призраков, и догадывалась, откуда они взялись, но документ из архива превратил домыслы и предположения в объективную реальность. Теперь все стало наверняка: я действительно вижу призраков, а не схожу с ума, и могу с ними общаться. И осознав это, я испытала трепет.

А еще грусть. И страх. Наверное, если бы я нашла ребят в разных списках, в разные годы, это не шокировало бы так сильно. Люди везде умирают. Время от времени. А вот пачками в одном месте гибнут не так уж часто.

Что с ними случилось? Их убил какой-нибудь маньяк? И они вернулись сюда теперь, потому что в академии