Воитель (ЛП) - Дуглас Кристина

Наконец я встала и подошла к открытому окну. Луна стояла высоко в небе, поднялся ветер и хлестал деревья у подножия утёса. Странное ноющее чувство нарастало, наполняя мою грудь, скручивая мой желудок, омывая меня волной того, что как я знала, было желанием. Настоящее, подлинное, взрослое желание, которого я никогда раньше не испытывала. И мне это не понравилось.

Мне нужно было поесть. Я должна была оставаться сильной, если у меня был хоть какой-то шанс на спасение бегством. В холодильнике стояла огромное блюдо с салатом с сыром, мясом и нутом, так что я проглотила всё это, а затем вездесущую диетическую колу, которая становилась всё лучше при дальнейшем знакомстве. Как и архангел Михаил — и на этом пути таилась опасность. Я быстро приняла душ, переоделась и направилась к двери, когда луна ярко сияла над головой.

Мне нужно было ощутить морской бриз на запрокинутом лице, видеть, как луна освещает меня. Я чувствовала себя беспокойной, сексуальной, была не в ладах со своим телом и своей жизнью, и мне нужно было двигаться, бежать, работать над всей этой странной, тревожащей энергией.

Дверь была заперта. Я злобно уставилась на неё, но она была непроницаема для моего раздражения. Я проверила другую дверь, просто чтобы убедиться, но она, конечно же, тоже оказалась заперта. Люди открывали запертые двери с помощью пластиковых карточек, если верить фильмам. У меня их не было, но на кухне были и другие формы пластика, которые могли бы послужить этой цели.

Я нашла тонкую твёрдую лопатку и направилась обратно к входной двери, готовясь просунуть её в щель между дверью и косяком. А потом уставилась на неё в изумлении.

Щели не было. Дверь и рама были прочными, словно их вырезали из одного куска дерева. Она была запечатана — не было места, куда можно было бы просунуть лопатку.

Французские двери остались прежними, но стык между нами исчез, на его месте красовалось гладкое дерево. Но в них были застекленные панели, и в момент слепой ярости я схватила стул и швырнула его в дверь.

Стул отскочил назад, едва не задев меня. С проклятием я бросилась на дверь, но результат оказался таким же, за исключением того, что я приземлилась боком на диван.

Я знала множество ругательств. Достаточно посмотреть много фильмов, и вы быстро овладеете плохим языком. Вот я и обложила его трехэтажным матом. Этот грёбанный крысиный ублюдок запер меня здесь. При этом он наложил на двери и окна какое-то заклинание Вуду, чтобы я не смогла вырваться.

Я убью его.

Я с трудом поднялась из своей неуклюжей позы и уставилась на входную дверь. Рейчел настаивала, что я богиня. Если это так, то где, чёрт возьми, мои силы? Если бы я была древнеримской богиней войны, то, конечно же, смогла бы разрушить что-то такое простое, как замок?

Я знала латынь. Я знала одиннадцать языков и как раз изучала новые, когда меня пригласили в мамину комнату приёмов. Люди использовали латынь для заклинаний, не так ли? И для обладания неземной силы. И это, безусловно, был правильный язык для мифической Виктории Беллоны.

Я посмотрела на дверь и заключила небольшую сделку с самой собой. Если я смогу открыть эту дверь без топора или ключа, тогда я признаю, что я та, за кого они меня выдают — богиня войны, которая призвана сюда для сражения с армиями небес.

Латынь однозначно должна была подойти. Я не могла призвать Князя Тьмы, как это делают в фильмах о колдовстве, потому что у меня было сильное подозрение, что Князь Тьмы будет на стороне Падших. Что же касается обращения к богам, то, по-видимому, я была одной из них. В общем, однозначно надо останавливаться на латыни. Не часто употребляемое слово, такое как aperire — открыть. Мне нужно было нечто более сильное. Erumpere5 должно помочь прорваться наружу. Императивная форма этого могла бы подойти, не так ли? Я окинула дверь злобным взглядом.

— Erumpite! — сказала я звенящим голосом.

Ничего не произошло.

— Effringito6! — я попробовала снова.

Ничего.

— Aperito!

Я уже готова была сдаться, как вдруг что-то кольнуло мои руки. Конечно, это было невозможно. Тем не менее, я встала и направилась к двери, на всякий случай…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она открылась. Мне даже не пришлось дотрагиваться до дверной ручки. При моём приближении дверь просто распахнулась, оставшись приоткрытой, и я недоверчиво уставилась на неё.

Ну, это было определённо круто. По-видимому, всё, что мне нужно было сделать, это потребовать на латыни и вуаля. А я была очень, очень хороша в латыни.

Я проверила двери на пляж, но они всё ещё были заперты, и я решила не тратить своё время на них. Один путь к спасению был лучше, чем никакого, и было уже поздно. Я вышла из комнаты, двигаясь бесшумно, и направилась вглубь по коридору. Я была серьёзно расстроена. Как он смеет запирать меня?

Я как раз подошла к главному входу в здание, когда заметила слабый свет, идущий из тренажёрного зала. Мелькали тени, как будто там кто-то двигался, и я знала, кто будет там посреди ночи. Он не пошёл прямо в свою комнату после того, как запер меня. Он ушёл, чтобы избавиться от раздражения, которое бурлило в нём, разочарования, которое ровно также пронизывало и моё тело.

Будь у меня хоть капля мозгов, я бы убралась отсюда к чёртовой матери. С другой стороны, иногда быть дураком вполне нормально. Особенно если я могу насладиться выражением его лица, когда войду.

Двери были открыты навстречу ночному воздуху, и соблазнительный ветерок обдувал тускло освещённую комнату. На полу было разбросано несколько матов, но в комнате находился только один человек. Он был размытым пятном грации и скорости, кружа, прыгая, танцуя в воздухе, подобно богу. На нём не было рубашки, только свободные белые брюки, которые были на нём днём, и я впервые хорошо разглядела татуировки, которые змеились и обвивали его тело. Я смотрела, как они скользят вверх по его худому мускулистому торсу, вокруг бицепсов, вокруг шеи, танцуя с ним, когда он двигался. Если раньше я не понимала, что он сверхъестественное существо, то теперь ясно это осознавала. Ни один человек не может прыгать так высоко, двигаться так плавно и опасно.

Он внезапно остановился, и я испугалась, что он знает, что я наблюдаю, но он просто подошёл и взял ведро с водой. Он вылил её на своё тело, и я смотрела, как она стекает по его груди, рукам, увлажняя свободные штаны, и как те прилипли к его ногам. Я судорожно глотнула воздух.

Он поднял голову, внезапно напрягшись, хотя и не взглянул в мою сторону.

— Как тебе удалось выбраться?

— Магия. Я же богиня, помнишь?

Я вошла в комнату, полная решимости доказать, насколько меня не трогает вся эта влажная, великолепная мужская плоть.

— Помню. Я думал, что ты не веришь.

— Я решила попробовать. Фильмы о Гарри Поттере хоть для чего-то должны были пригодиться.

— Гарри Поттер? — повторил он явно сбитый с толку.

— Вы что не смотрите тут фильмы?

— Нет.

Я пожала плечами.

— Ну и зря, — хотя на самом деле я видела достаточно фильмов, чтобы хватило на эту жизнь и на следующую. — Немного латыни лишней не будет.

Он ничего не сказал, наблюдая за мной. Он был быстрее, смертоноснее, грациознее всех, кого я когда-либо видела в своей жизни, лучше, чем лучшие из действительно впечатляющих воинов, за которыми я наблюдала и с которыми сегодня провела спарринги. Лучше Метатрона, которого я так легко одурачила, и гораздо лучше Педерсена. Могу ли я справиться с ним?

Я шагнула в лунный свет.

— Я не хочу быть здесь.

— Расскажи мне что-нибудь новенькое.

— Ты не хочешь, чтобы я была здесь.

Он ничего не сказал, выжидая.

— У меня есть предложение. Я буду драться с тобой.

Он рассмеялся. Я не была уверена, слышала ли я его смех раньше, и я могла бы обойтись без него на этот раз, так как он был за мой счёт.

— Не трать моё время, — сказал он.

Я подавила свою инстинктивную реакцию.

— Если я проиграю, то перестану пытаться сбежать. Я буду хорошей, послушной женой, и тебе даже не придётся думать обо мне.