Дух Физтеха - Михаил Левинштейн

Как всякий знает, в каждой характеристике должна быть сакральная фраза: " Активно занимается общественной работой..." А дальше - по обстоятельствам. Хорошо, если раскрывая образ, можно написать: " Является членом Парткома Института". Неплохо, если- членом Профкома. Сойдет и членство в добровольной народной дружине. Много есть формулировок. В самой отчаянной ситуации выручает, как известно: " Выполняет отдельные поручения...".

Однако, в рассматриваемом случае, не покривив душой, ни одну из этих формулировок использовать было невозможно. Кандидат на премию был невинен абсолютно. Ни в какие игры он не играл, и никаких поручений, ниже отдельных, не выполнял.

Не то, чтобы товарищи его по искомой премии ( за редким исключением ), горели на общественной работе. Но...хоть что-то можно было написать. Этот же участник был невинен вызывающе. Девственность его была столь ослепительной, что вызывала естественное раздражение не только у записных шлюх, но и у любого хоть сколько-нибудь Приближенного к Столу. А потому - фиг тебе!

Нужно сказать, что сам подвергнутый остракизму особенно не переживал, справедливо полагая что деньги небольшие, честь - не в том состоит, а научная репутация и вовсе с премиями никак не связана. Но чувствовал себя, тем не менее, неловко. Некоторые его коллеги хотели этой премии страстно, а подводить товарищей он не привык.

Как-то вечером, зайдя к нему на огонек в заплеванную и прокуренную теоретическую нору, я застал С сидящим в компании знакомого экспериментатора Л, имевшего репутацию человека светского и знающего "весь Физтех". Приятели выпивали и жаловались друг другу на жизнь. Когда история с парткомом была рассказана и надлежащее количество ругательств произнесено, Л сказал: " Послушай, на днях секретарь парткома уезжает. Подпиши у его заместителя. Я его знаю, - он человек нормальный, и не будет из-за этакой глупости ставить палки в колеса. В конце-концов, Физтех заинтересован в получении премии не меньше вашей компании...". С мрачно усмехнулся: " Умен ты, а не умней Закоперщика. Тот уже ходил к заместителю и щупал почву. Не подпишет! "

- А хочешь, я к нему схожу?

- Только время потеряешь. Я твою светскость ценю, хотя иногда она раздражает меня безмерно. Но, - не обижайся, - по сравнению с Закоперщиком ты - сявка. Сам подумай, что ты можешь придумать такого, до чего он не догадается?

Через неделю С махал у меня перед носом подписанной характеристикой. Я отправился к Л за объяснениями. И услышал следующую историю:

- Я Заместителя знаю 15 лет, а потому спросил в лоб, что вся эта глупость означает. И, представь себе, в ответе его прозвучало искреннее чувство.

" Я понимаю, - сказал он, - С - блестящий теоретик, и все такое прочее, Но скажи, - какого черта я должен тратить половину своего времени на общественную работу, а он не только пальцем о палец не ударит, но и при всяком удобном случае отзывается об этой работе, о ЛЮБОЙ общественной работе с подчеркнутой гадливостью!. Ну, ладно, - его дело. Но подписывать ему характеристику, где сказано, что он активно занимается общественной работой, - я не буду!!".

Да, понимаю, - сказал я, Но, знаешь, - тебе на должности твоей, согласись, и не на такие компромиссы приходится идти. Хочешь, я скажу тебе, почему у тебя эта простая и совершенно пустяковая ситуация вызывает такие сильные эмоции?

" Да я же тебе объяснил! ".

Нет, брат, - это оболочка. На самом же деле и ты, и секретарь при взгляде на С испытываете то же чувство, которое всякий мужчина испытывает по отношению к девственнице. С одной стороны, ее девственность вызывает чувства возвышенные и желание любоваться, преклонив колена. С другой, - настойчивое желание немедленно ее оной девственности лишить. Желательно - в извращенной форме. То же самое и с С :

в глубине души ты его общественной невинностью восхищаешься; с другой же стороны тебя подмывает немедленно его обесчестить. Согласен?

- Ну, и как он реагировал?

- Расхохотался и велел нести характеристику на подпись.. Но... если я поручусь, что С возьмет на себя какое-нибудь общественное поручение.

- И...? - С согласился отвечать в теоротделе за ГРОБ*.

-Так лишили, стало-быть?!

- Не без того.

---------------------------------------------------------------

* ГРОБ - Гражданская Оборона

Песню выкинем

В 1976 году эмигрировал в Израиль мой близкий друг и соавтор по многим работам. Через месяц после его отъезда я пошел в известный отдел получать подпись на акте экспертизы: приготовил статью для отправки в журнал. В статье были ссылки на наши совместные работы, и люди знающие заранее предупредили меня, что следует приготовиться к неприятностям.

Сотрудники известного отдела по праву славятся добросовестностью и вниманием к деталям. Статья была в моем присутствии неторопливо просмотрена " от корки до корки ". Дойдя до списка литературы, мой первый читатель молча поднял на меня глаза.

"Видите - ли , - проворковал я, ни на что, впрочем не надеясь, - без ссылок на эти статьи я публиковать работу не могу: Вы же знаете, - в науке свои правила".

Читатель молчал и продолжал фиксировать меня взглядом.

" Наука - дело медленное, - продолжал я лепетать, - сразу ничего не бывает. Время должно пройти..."

И вдруг, совершенно неожиданно и необъяснимо лицо читателя просветлело.

" Правильно!, - воскликнул он прямо-таки с юношеским энтузиазмом, Время должно пройти. Именно! Именно!! Должно пройти! Должно!! ".

Произнося эти непостижимые заклинания, он подписал экспертный акт, вернул мне статью, и ( неслыханное дело ) встал и пошел провожать меня к выходу из кабинета.

" А то тут пришел один до Вас, - продолжал читатель, - и тоже...Я его спрашиваю " Как же так ?! ". А он мне в ответ: " Из песни слова не выкинешь. "

Так мы песню! Песню выкинем!!"

Слон и картошка

В одной из лабораторий хозлаборантом работал пенсионер, всю жизнь прослуживший в известном отделе. Будучи человеком немолодым, он не пожелал применяться к новым обстоятельствам, и сохранил на новой должности прежнюю непринужденность манер. Завидев в конце коридора нужного человека, он обычно кричал: " Стой! ", так, что двумя этажами выше и ниже лаборантки роняли образцы.

Один из научных сотрудников, услышав однажды громовое Стой! , повернулся спиной к кричавшему, поднял руки над головой и, расставив ноги, прилип к стене. Лаборант на миг опешил. Подойдя к сотруднику, он начал "отколупывать" того от стенки, бормоча: " Не надо. Этого не надо пока...". Но ни бодрости, ни непринужденности нимало не утратил.

Помимо других многотрудных обязанностей, лаборант отвечал и за график поездок сотрудников на овощебазу.

В один прекрасный день, усмотрев в коридоре сотрудника Ф, лаборант привычно гаркнул: " Стой! В среду поедешь на картошку! ".

Чтобы понять то, что за этим воспоследовало, следует знать, что буквально накануне Ф произведен был в СТАРШИЕ НАУЧНЫЕ СОТРУДНИКИ. Мир лежал у его ног. И тут - на тебе: "В среду поедешь на картошку! ".

" А.И., - обратился Ф к лаборанту, - хотите, слона покажу? " С этими словами Ф вывернул карманы и начал расстегивать ширинку.

" Что ?! Какой слон ? Не надо слона !! ".

" Ну, не надо, так не надо ", - миролюбиво согласился Ф и продолжил путь.

* Конец 80х. *

Танк и клоп

Прошло всего 10 лет со времени событий, описанных в предыдущем разделе, и волна Перестройки захлестнула Физтех. Тщетно люди почтенные твердили второй псалом Давида:

Зачем мятутся народы, и племена замышляют тщетное ?

Глаза у молодежи блестели.

Особенно вызывающе блестели они у одного молодого теоретика Л, недавно закончившего аспирантуру. Закончил он ее с блеском и стал незаменимым человеком в отделе, руководил которым влиятельный академик А. Академик хотел оставить Л работать у себя, но сразу не сумел: Л был евреем. Как говорится в известном еврейском анекдоте: " Вы будете долго смеяться, но Саррочка тоже умерла ". Хотя , наверное, каждый четвертый работник института был евреем, поступление на работу каждого нового клейменного стоило немалых трудов тому, кто этого добивался. К этому времени перестройка расшатала многие столбы, но этот - стоял прочно. Каждый раз требовались какие-то телодвижения в районном ( а м.б. и в областном ? ) комитете нашей партии, долгие изнурительные хождения и.т.д.

Пока суть да дело, А определил Л на работу в один из Ленинградских ВУЗов. А В этом ВУЗе Л проводил один процент времени, десять процентов - в теоротделе Фзтеха, остальное - на стогнах Ст. Петербурга, где принимал самое деятельное участие в разного рода демократических ристалищах. Такое расписание никакого восторга у А не вызывало. Совершенно случайно я стал свидетелем того, как один из Возлежащих на Персях у А обратился к Л : " Послушай, А просил тебе передать, что если ты будешь продолжать в том же духе, с твоим переводом в Физтех возникнут трудности. "