Ошибка юной Анны - Вадим Норд

– Августа хорошая, она мне очень нравится, но учти, Саша, что она слишком хорошая мать, для того чтобы быть хорошей женой.

Александра удивили и слова матери, и сочувственный тон, которым они были произнесены.

– Зачем противопоставлять одно другому? – спросил он. – Разве хорошие жены не бывают хорошими матерями?

– Бывают, – согласилась мать. – Хорошие жены бывают хорошими матерями, но хорошие матери не бывают хорошими женами. Поверь мне, это так. Я говорю то, что знаю.

– Объясни, пожалуйста, подоходчивее, что ты имеешь в виду, – попросил Александр. – А то непонятно получается. Я лично до сих пор считал и пока еще продолжаю считать, что хороший человек хорош во всем – и как супруг, и как родитель, и как начальник, и как подчиненный…

– Не всегда, – мягко возразила мама. – Да, хороший человек не будет сволочным начальником или гадким подчиненным, с ним при любых обстоятельствах лучше иметь дело, чем с плохим человеком. Но ты меня, Саша, не понял. Говоря о том, что Августа слишком хорошая мать, для того чтобы быть хорошей женой, я хотела сказать, что ни один мужчина, насколько хорош он бы ни был, даже такой, как ты, никогда не сможет сравниться с ее сыном. Не сможет занять такое же место в ее жизни, не будет столько же значить для нее. Короче говоря, не будет ей нужен. У женщины есть ребенок, которого она безмерно любит, и для других любви уже не остается. Приязнь остается, расположение, интерес, но не любовь. Мир такой хорошей матери делится на две части – ребенок или дети и все прочие люди. Саша, ты готов к тому, чтобы все время быть в числе прочих? Тебя это не будет задевать, уязвлять, расстраивать?

– Мне кажется, мам, что ты сильно сгущаешь краски, – сказал Александр. – Наверное, не стоит делить вот так – ребенок и все остальные. Это как-то чересчур радикально и в корне неправильно. Извини, но я думаю, что ты ошибаешься…

– Могу поспорить, что не ошибаюсь, – невесело улыбнулась мама. – Хотела бы ошибиться, но не ошибусь. У меня было достаточно времени, чтобы узнать Августу поближе. Как, по-твоему, о чем мы с ней преимущественно разговаривали?

– Ну-у… – задумался Александр, – обо мне, наверное?

– Не совсем, – поправила мама. – Мы разговаривали о детях. О чем же еще могут разговаривать две одинокие мамаши, как не о своих ненаглядных мальчиках, об их успехах, их привычках, их причудах, их болезнях…

– Надеюсь, аспекты моего приучения к горшку вы не обсуждали? – пошутил Александр.

– Да не было никаких аспектов, – махнула рукой мать. – Ты рос очень послушным и рассудительным мальчиком. Тебе выдали горшок, и ты начал им пользоваться. Приучить тебя есть ножом и вилкой было гораздо сложнее.

Александр улыбнулся. С этим действительно были проблемы. Он требовал заменить нож на ложку и удивлялся, почему мама не соглашается, ведь есть вилкой и ложкой гораздо удобнее, нежели вилкой и ножом.

– Стоило только начать разговор о детях, как я сразу поняла, что мы с Августой одного поля ягоды, – продолжала мать. – Скажи мне, сын, ты никогда не задумывался о том, почему я не вышла замуж после смерти нашего папы?

– Не знаю, – честно ответил Александр, но по взгляду матери чувствовалось, что она ждет более конкретного ответа, поэтому добавил: – Наверное, потому что не хотела?

– Не хотела, – кивнула мать. – Не хотела, потому что понимала – не сложится у меня ни с кем. Потому что вся моя любовь отдана тебе. Не красней, пожалуйста, я не упрекаю и не хвалюсь, я просто констатирую факт. Любить – это не только отдавать, но и получать. Любящему надо, чтобы и его любили с той же силой, как любит он. Только тогда наступает гармония в отношениях, только тогда отношения можно считать крепкими. Безответная любовь, или «я тебя люблю, а ты позволяешь мне любить себя» – это бесперспективно. Примерно, как лодка с одним веслом. Ну, ты меня понял… Августа – хороший, светлый человек и замечательная мама. Ты ее любишь, я вижу это невооруженным глазом, то есть я вижу, что это любовь, а не просто отношения, как, например, было с Аленой…[27]

– С Аленой все начиналось хорошо… – возразил Александр.

– Хорошо, но не так, – перебила мама, явно не желая отвлекаться от темы и обсуждать отношения Александра с его бывшей пассией; какой смысл в обсуждении отношений, которых давно нет? – Саша, я очень люблю тебя и очень хочу, чтобы ты был счастлив. Ты этого заслуживаешь, ты у меня хороший, умный…

– Мальчик, – с улыбкой вставил Александр.

– Ну не девочка же, – парировала мать и слегка нахмурилась, давая понять, что шутки сейчас не вполне уместны. – У меня сложилось впечатление, что с Августой ты не будешь счастлив, потому что отдашь много, а взамен получишь мало. Она, может, и рада была бы дать тебе больше, но не сможет, потому что все уже отдано сыну. Возможно, что тебе с ней будет хорошо поначалу, но рано или поздно разница эмоциональных категорий начнет тебя заедать. Со всеми вытекающими последствиями.

– Разница эмоциональных категорий, – повторил Александр, словно пробуя выражение на вкус. – Хорошо сказано. Сама придумала?

– Само придумалось, – улыбнулась мама. – По аналогии с разницей весовых категорий в спорте. Ты пойми меня правильно, Саша, я ни в коем разе не вмешиваюсь в твою личную жизнь. Я просто делюсь жизненным опытом. Можно считать, что уже поделилась, больше добавить нечего. Закрываем тему.

Разве такую тему можно закрыть? Темы вообще невозможно закрывать, они закрываются сами собой, когда все сказано, все обдумано, все взвешено и решено. Окончательно решено, бесповоротно. Вот тогда тему можно считать закрытой. Эта же тема только-только открылась. По дороге домой, и дома, и в последующие дни, едва только выдавалась свободная минута, Александр обдумывал то, что услышал от матери.

Ребенок Августы – самый главный соперник? Нет, мама все-таки не права, ребенок не может, не должен быть соперником, не должен препятствовать развитию отношений между ним и Августой. Ребенок должен стать союзником. Союзником! В этом-то вся суть. Только тогда все пойдет как надо. Бедная мама, ей так и не встретился настоящий мужчина, который бы любил ее так сильно, что полюбил бы и ее сына, полюбил бы настолько, что мама даже не задумывалась о том, стоит ли связывать свою жизнь с этим человеком или не стоит.

А что, собственно говоря, имела в виду мама, когда начинала этот разговор? Тема деликатная, сложная, всего прямо не скажешь. Уж не имела ли она в виду совсем противоположного? Не хотела ли дать понять Александру, что если он не полюбит сына Августы так же сильно, как любит его она, то у них ничего не получится? Вполне возможно, это в мамином стиле. Она считает (и совершенно правильно считает!), что человек склонен следовать лишь тем выводам, к которым пришел самостоятельно. В детстве Александру разрешалось одеваться так, как ему хотелось. Хочешь зимой выйти на улицу в легкой осенней курточке? Тебе кажется, что так будет хорошо? Попробуй… Александр возвращался переодеваться еще из подъезда, даже не выходя на улицу. Почувствовал, какая холодрыга на первом этаже, вблизи от двери, и понял, что мама была права, когда советовала одеться потеплее. В результате принятие правильного решения стало занимать менее пяти минут. Пререкания – «Нет, я хочу эту курточку!» – «Нет, ты пойдешь в этой!» – могли растянуться на целый час плюс испорченное настроение. Опять же – если хоть раз оденешься не по сезону, в будущем будешь стараться одеваться правильно. И не только с курточкой мать поступала так, она все проблемы старалась решать подобным образом. Характер Александра этому способствовал, потому что он никогда не делал ничего из принципа, лишь бы настоять на своем, а прислушивался к доводам рассудка.

Свое отношение к сыну Августы Александр анализировал столь тщательно, что этот анализ впору было назвать препарированием. Какие чувства он испытывал к Дане? Однозначно – приязненные. Невозможно же любить женщину и не испытывать положительных чувств к ее ребенку, иначе это не любовь получается, а черт знает что такое, притворство, имитация любви. Ставим плюс.

Насколько простирается эта приязнь? Насколько она сильна? Насколько глубока? Можно ли сравнить ее по силе и глубине с теми чувствами, которые он испытывает к Августе? Александр прислушивался к себе, и всякий раз отвечал – нет. Увы, нет. Даня – хороший мальчик, с ним приятно и интересно поговорить, пообщаться. Александр не имел ничего против совместных походов втроем куда-нибудь, короче говоря, ребенок Августы не тяготил его и не раздражал. Напротив, общение доставляло приятные эмоции. Ставим еще один плюс.

А теперь сразу ставим жирный минус, который перечеркнет оба плюса. Хотелось ли Александру когда-нибудь пообщаться конкретно с Даней, сходить с ним куда-нибудь или поиграть в какие-то игры? Целенаправленно, так сказать, то есть не постольку-поскольку он пришел в гости к Августе или же она пришла на свидание с ребенком, а вот так, чтобы ехать в Питер и думать о том, что хорошо было бы сходить с Даней в зоопарк или пройти все уровни новой игры. Было хоть раз такое? Не было. Получите ваш минус, Александр Михайлович. Заслужили.