Интерлюдия (ЛП) - Дар Оден

— Определённо ты. Так чем же занимался сегодня мой любимый композитор?

— Несколько часов назад я ужинала с Козимой и дирижёром.

— С Маэстро? — я слышу тревогу в голосе Джулиана.

— Да, с Маэстро, — отвечаю я. — Ты ведь не ревнуешь, правда?

— А должен?

— Только потому, что Чедвик Дэвид молод, горяч и талантлив, — поддразниваю я.

— Лина.

— Да?

— Ты моя. Никакой третьей стороны. — Джулиан невозмутимо спрашивает: — Скучаешь по мне, дорогая?

— Возможно. — Я смотрю на нашу фотографию в рамке на его ночном столике. На ней я смотрю прямо в объектив камеры, а он смотрит на меня.

— Ну, я не буду с тобой скромничать. Я не могу заснуть. Я не могу думать. А теперь я завидую музыкальному дирижеру.

— Неужели? — моя голова лежит на подушке Джулиана, я вдыхаю её аромат, радуясь, что она всё ещё хранит его запах.

— Да. Всё в тебе заставляет меня… чувствовать… и…

— И? — я поглаживаю морщинистую спину Магпи, прежде чем он поворачивается на бок.

— У меня от тебя подростковая лихорадка. — Джулиан посмеивается. — Во время моих сегодняшних встреч всё, что я мог себе представить — это ты, распластавшаяся на моей кровати, ожидающая, когда я буду лакомиться твоей тесной, влажной киской.

— Джулиан, пожалуйста, ты заставляешь меня краснеть.

— Дорогая, ты же знаешь, что тебе это нравится.

— Нравится, что?

— Мой грязный рот и то, что я могу им делать. Ты всё время делаешь меня жёстким. Я хочу зарыться лицом в твою сладость, прежде чем на несколько часов погрузить в тебя свой член.

Ну, ему не потребовалось много времени, чтобы убедить меня заняться сексом по телефону. Просто меня возбуждает его хриплый голос. А его грязные разговоры выводят меня на другой уровень.

Он продолжает, не сдерживаясь:

— Представь мой рот на твоей сладкой, восхитительной киске. Каково это, когда мой член погружён в тебя так глубоко, что ты не знаешь, где ты и я начинаемся? Я хочу чувствовать твой запах, твой вкус, и чтобы ты кончил мне на лицо. Мой член становится твёрдым, просто слыша твой голос… чёрт… детка, мой член болит… чертовски тяжело просто думать о тебе. Я собираюсь в ближайшее время трахнуть твой зад. В тебе не останется и дюйма, которым бы я не обладал.

Моя шея и плечо сжимают телефон, а пальцы обхватывают клитор. Через несколько минут я уже кричу его имя, кончая. На другом конце провода мужчина, сводящий меня с ума от похоти, преследует свой собственный оргазм. Мы не вешаем трубку сразу. Мы разговариваем добрых полчаса, прежде чем я засыпаю с храпящим Магпи рядом со мной.

Джулиан должен вернуться сегодня. Когда я продолжаю работать у него дома, просматривая катушку, предоставленную «Darling Films», мне трудно сосредоточиться. Хотя я просмотрела несколько кадров, которые нуждались в музыкальном оформлении, мой творческий мозг полностью отключился. Это творческий блок или просто случай влюблённости? Всё, что я могу сделать, это оживить в памяти последние несколько недель с одним англичанином. Прошло уже больше суток с тех пор, как я его видела, и моё тело сходит с ума. Прошлой ночью у нас был секс по телефону, но этот оргазм не мог сравниться с тем, что дарил мне мой талантливый любовник. Мне не на что жаловаться. Несколько месяцев назад мне было трудно кончить. Теперь, с Джулианом, только его голос мог вывести меня из себя. Он стал наркотиком, вызывающим привыкание. Теперь понятно, как люди становятся зависимыми от секса.

Но это больше, чем секс. Потому что я думаю о том, как мне нравится слушать его идеи. Мне нравится делить с ним трапезу. Я люблю гулять с ним по улицам города. Я люблю, когда мы читаем друг другу отрывки из книг. Я люблю лежать в его объятиях, когда мы делим наш день друг с другом. Я люблю пить кофе в уютной тишине с ним, потому что никогда нет необходимости вести светскую беседу. Я люблю, когда в середине дня он посылает мне сообщения, чтобы я знала, что он думает обо мне. Я люблю составлять для него музыкальные плейлисты. Люблю, когда он сидит рядом со мной, пока я играю на пианино.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Проще говоря, я люблю его.

Я смотрю в потолок и вижу лицо Джулиана. Его поразительные глаза. Его римский нос. Его высокие скулы. Его сильную челюсть. Его полные губы. И ярко выраженный шрам на щеке.

Я слушаю музыку и думаю, понравится ли ему эта песня. Я подхожу к шкафу, чтобы понюхать его рубашки. Расхаживая по его огромному пентхаусу, я обнаруживаю, что всё вокруг — Джулиан. Я могла бы пойти к себе домой, но, без сомнения, я всё ещё была бы одержима им. Лина, возьми себя в руки. Может быть, свидание с подругой поможет. Но существует так мало людей, чьего общества я ищу.

Хотя за последние несколько недель я повидала кое-кого из своих друзей, оба моих самых близких друга уехали. Роджер сейчас в Лондоне с Алексом. И вот уже несколько недель Патти находится в Ванкувере, помогая очередному клиенту. На этот раз режиссёр был пойман на измене своей жене со своей совсем юной старлеткой, благодаря пресс-блицу.

Мой телефон вибрирует, и я ухмыляюсь, когда появляется сообщение от Патти.

ПАТТИ: Наконец-то я вернулась. Мне чертовски нужно выпить. Давай встретимся за ланчем.

Я немедленно отвечаю:

Я: Я как раз думала о тебе. Я скучала. Где?

ПАТТИ: У меня встреча в три часа дня недалеко от твоего дома. А как насчёт «Carbone»?

Я: Безусловно. 

Глава 16

«Carbone» — это маленький ресторанчик за углом от моего лофта. Он размещён там, где когда-то был любимый ресторан моего отца, «Rocco’s». Это будет моё первое посещение заведения с тех пор, как он сменил владельца. Ожидая Патти, я не могу не удивляться тому, как преобразился мой район. За последние семь лет были возведены более престижные здания, и на Томпсон-Стрит теперь есть несколько известных ресторанов. «Tomo», «Lupa», «Carbone» и всего в нескольких кварталах к югу — отель «SIXTY SoHo».

В своих больших солнцезащитных очках от Гуччи, Патти выглядит, как кинозвезда. Моя лучшая подруга одета в ярко-красную шелковую рубашку и узкие чёрные кожаные штаны. Она часто сравнивала себя с более крупной еврейской версией своего кумира, Дженнифер Лопес. Правда в том, что Патти больше похожа на более лучшую версию Элейн Сайнфелд. На своих четырёхдюймовых каблуках она возвышается над официантами, и как только наши взгляды встречаются, Патти быстро подходит к нашему столику.

Слегка наклонившись, она тепло и крепко обнимает меня. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как мы виделись в последний раз.

Её рот открывается, как только она присаживается.

— О. Мой. Бог. Ты выглядишь ска-зоч-но. Я хочу услышать всё!

Согнув указательный палец, я жестом приглашаю её наклониться поближе.

— Я даже не знаю, с чего начать. — Я прикусываю нижнюю губу прежде чем, признаться. — Наконец-то это произошло.

— Что? — спрашивает она, пока закатывая свои рукава.

— Я думала, что никогда не испытаю этого, — шепчу я в уютном итальянском ресторане.

— Что? Выкладывай! — требует Патти, прежде чем сделать глоток воды.

— Я наконец-то испытала оргазм с кем-то, на самом деле сотню оргазмов, — восклицаю я с таким восторгом, потягивая бокал Пино Нуар.

Патти смеётся так громко, что её большие груди ударяются о стол. Её истерика заставляет подругу почти упасть со стула, в то время как все посетители этого крошечного ресторана оборачиваются. Поскольку в зале было меньше десяти столиков, я думаю, что все слышали её восторг. И тут до меня доходит: они, возможно, также слышали и моё признание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

После того, как смех Патти утихает, она выпрямляется и просит официанта принести ещё один бокал Пино Нуар, выпивая мой. Глядя прямо на меня, она говорит.

— Итак… что происходит между тобой и этим парнем Джулианом, кроме умопомрачительного секса? Кстати, я та-а-а-а-ак чертовски счастлива, что ты не только, наконец, достигла оргазма, но и оставила этого жалкого идиота в Лос-Анджелесе.