Рейтинговые книги
Читем онлайн Версия Кестлера - книга и жизнь - Майя Злобина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 28

5

Но может ли человек сделать это усилие? По существующей и необходимой для лицемерия теории человек не свободен и не может изменить своей жизни. "Человек не может изменить своей жизни потому, что он не свободен; не свободен же он потому, что все поступки его обусловлены предшествующими причинами. И что бы ни делал человек, существуют всегда те или другие причины, по которым человек совершил те или другие поступки, и потому "человек не может быть свободен и изменить сам свою жизнь", говорят защитники метафизики лицемерия. И они были бы совершенно правы, если бы человек был существо бессознательное и неподвижное по отношению истины, т.е., раз познав истину, всегда бы оставался на одной и той же степени познания ее. Но человек - существо сознательное и познающее все большую и большую степень истины, и потому, если человек и не свободен в совершении тех или других поступков, потому что для каждого поступка существует причина, - сами причины этих поступков, заключающиеся для сознательного человека в том, что он признает ту или другую истину достаточной причиной поступка, находятся во власти человека. Так что человек, не свободный в совершении тех или других поступков, свободен в том, на основании чего совершаются поступки. Вроде того, как машинист на паровозе, не свободный в том, чтобы изменить уже совершившееся или совершающееся движение паровоза, свободен в том, чтобы вперед определить его будущие движения. Что бы ни делал сознательный человек, он поступает так, а не иначе, только потому, что он или теперь признает, что истина в том, что должно поступать так, как он поступает, или потому, что он когда-то прежде признал это, теперь же только по инерции, по привычке поступает так, как он это признал должным прежде. В том ли другом случае причиной его поступка было не известное явление, а признание известного положения истиной, и вследствие того, признание того или другого явления достаточной причиной поступка. Есть ли человек или воздерживается от пищи, работает или отдыхает, бежит опасности или подвергается ей, если он сознательный человек, он поступает так только потому, что теперь считает это должным, разумным; считает, что истина состоит в том, чтобы поступать так, а не иначе, или уже давно прежде считал это. Признание же известной истины или непризнание ее зависит не от внешних, а от каких-то других причин, находящихся в самом человеке. Так что иногда при всех внешних, казалось бы, выгодных условиях для признания истины один человек не признает ее, и, напротив, другой при всех самых невыгодных к тому условиях без всяких видимых причин признает ее. Как это и сказано в Евангелии: "и никто не придет ко мне, если Отец не привлечет его к себе" (Иоан. VI, 44), т.е. что признание истины, составляющее причину всех явлений жизни человеческой, не зависит от внешних явлений, а от каких-то внутренних свойств человека, не подлежащих его наблюдению. И потому человек, не свободный в своих поступках, всегда чувствует себя свободным в том, что служит причиной его поступков, - в признании или непризнании истины. И чувствует себя свободным не только независимо от внешних, происходящих вне его событий, но даже и от своих поступков. Так, человек, совершив под влиянием страсти поступок, противный сознанной истине, остается все-таки свободным в признании или непризнании ее, т.е. может, не признавая истину, считать свой поступок необходимым и оправдывать себя в совершении его, и может, признавая истину, считать свой поступок дурным и осуждать себя в нем. Так, игрок или пьяница, не выдержавший соблазна и подпавший своей страсти, остается все-таки свободным признавать игру и пьянство или злом, или безразличной забавой. В первом случае он, если и не тотчас избавляется от своей страсти, тем больше освобождается от нее, чем искреннее он признает истину; во втором же он усиливает свою страсть и лишает себя всякой возможности освобождения. Точно так же и человек, не выдержавший жара и, не спасши своего товарища, выбежавший из горящего дома, остается свободным (признавая истину о том, что человек с опасность своей жизни должен служить чужим жизням) считать свой поступок дурным и потому осуждать себя за него или (не признавая эту истину) считать свой поступок естественным, необходимым и оправдывать себя в нем. В первом случае - в том, когда он признает истину, несмотря на свое отступление от нее, он готовит целый ряд неизбежно имеющих вытечь из такого признания самоотверженных поступков; во втором случае готовит целый ряд противоположных первым эгоистических поступков. Не то, чтобы человек был свободен всегда признавать или не признавать всякую истину. Есть истины давно уже признанные или самим человеком, или переданные ему воспитанием, преданием и приняты им на веру, следование которым стало для него привычкой, второй природой, и есть истины, только неясно, невдалеке представляющиеся ему. Человек одинаково несвободен в непризнании первых и в признании вторых. Но есть третий род истин, таких, которые не стали еще для человека бессознательным мотивом деятельности, но вместе с тем уже с такою ясностью открылись ему, что он не может обойти их и неизбежно должен так или иначе отнестись к ним, признать или не признать их. По отношению этих-то истин и проявляется свобода человека. Всякий человек в своей жизни находился по отношению к истине в положении путника, идущего в темноте при свете впереди двигающегося фонаря: он не видит того, что еще не освещено фонарем, не видит и не властен изменить своего отношения ни к тому, ни к другому; но он видит, на каком бы месте пути он ни стоял, то, что освещено фонарем, и всегда властен выбрать ту ли другую сторону дороги, по которой движется. Для каждого человека есть всегда истины, невидимые ему, не открывшиеся его умственному взору, есть другие истины, уже пережитые, забытые и усвоенные им, и есть известные истины, при свете его разума восставшие перед ним и требующие своего признания. И вот в признании или непризнании этих-то истин и проявляется то, что мы сознаем своей свободой. Вся трудность и кажущаяся неразрешимость вопроса о свободе человека происходит от того, что люди, решающие этот вопрос, представляют себе человека неподвижным по отношению истины. Человек несомненно несвободен, если мы представим себе его неподвижным, если мы забудем, что жизнь человека и человечества есть только постоянное движение от темноты к свету, от низшей степени истины к высшей, от истины более смешанной с заблуждениями к истине, более освобожденной от них. Человек был бы несвободен, если бы он не знал никакой истины, и точно так же не был бы свободен и даже не имел бы понятия о свободе, если бы вся истина, долженствующая руководить его в жизни, раз навсегда во всей чистоте своей, без примеси заблуждений, была бы открыта ему. Но человек не неподвижен относительно истины, а постоянно, по мере движения своего в жизни, каждый отдельный человек, так же как и все человечество, познает все большую и большую степень истины и все больше и больше освобождается от заблуждений. И потому люди всегда находятся в трояком отношении к истине: одни истины так уже усвоены ими, что стали бессознательными причинами поступков, другие только начинают открываться им и третьи, хотя и не усвоены еще ими, до такой степени ясности открыты им, что они неизбежно так или иначе должны отнестись к ним, должны признать или не признать их. И вот в признании или непризнании этих-то истин и свободен человек. Свобода человека не в том, что он может независимо от хода жизни и уже существующих и влияющих на него причин совершать произвольные поступки, а в том, что он может, признавая открывшуюся ему истину и исповедуя ее, сделаться свободным и радостным делателем вечного и бесконечного дела, совершаемого Богом или жизнью мира, может, и не признавая эту истину, сделаться рабом ее и быть насильно и мучительно влекомым туда, куда он не хочет идти. Истина не только указывает путь жизни человеческой, но открывает тот единственный путь, по которому может идти жизнь человеческая. И потому все люди неизбежно, свободно или несвободно пойдут по пути истины: одни - сами собою, совершая предназначенное им дело жизни, другие -невольно подчиняясь закону жизни. Свобода человека в этом выборе. Такая свобода, в таких узких пределах, кажется людям столь ничтожною, что они не замечают ее; одни (детерминисты) считают эту долю свободы столь малою, что вовсе не признают ее; другие, защитники полной свободы, имея в виду свою воображаемую свободу, пренебрегают этой кажущейся им ничтожной степенью свободы. Свобода, заключенная между пределами незнания истины и признания известной степени ее, кажется людям не свободою, тем более, что, хочет или не хочет человек признать открывшуюся ему истину, он неизбежно будет принуждён к исполнению ее в жизни. Лошадь, запряженная вместе с другими в воз, не свободна не идти впереди воза. И если она не везет, воз будет бить ее по ногам, и она пойдет туда же, куда пойдет воз, и будет невольно везти его. Но несмотря на эту ограниченную свободу, она свободна сама везти воз или быть влекомой им. То же и с человеком. Велика ли, не велика ли эта свобода в сравнении с той фантастической свободой, которую мы бы хотели иметь, свобода эта, однако, несомненно существует и свобода эта есть свобода, и в этой свободе заключается благо, доступное человеку. И мало того, что свобода эта дает благо людям, она же есть и единственное средство совершения того дела, которое делается жизнью мира. По учению Христа, человек, который видит смысл жизни в той области, в которой она несвободна, в области последствий, т.е. поступков, не имеет истинной жизни. Истинную жизнь, по христианскому учению, имеет только тот, кто перенес свою жизнь в ту область, в которой она свободна, - в область причин, т.е. познания и признания открывающейся истины, исповедания ее, и потому неизбежно следующего, - как воз за лошадью, исполнения ее. Полагая жизнь свою в делах плотских, человек делает те дела, которые всегда находятся в зависимости от пространственных и временных, вне его находящихся причин. Он сам даже ничего не делает, ему только кажется, что делает он, но в действительности творятся все те дела, которые ему кажется, что он делает, через него высшею силою, и он не творец жизни, а раб ее; полагая же жизнь свою в признании и исповедании открывающейся ему истины, он, соединяясь с источником всеобщей жизни, совершает дела уже не личные, частные, зависящие от условий пространства и времени, но дела, не имеющие причины и сами составляющие причины всего остального и имеющие бесконечное, ничем не ограниченное значение. Пренебрегая сущностью истинной жизни, состоящей в признании и исповедывании истины, и напрягая свои усилия для улучшения своей жизни на внешние поступки, люди языческого жизнепонимания подобны людям на пароходе, которые бы для того, чтобы дойти до цели, заглушали бы паровик, мешающий им разместить гребцов, и в бурю старались бы вместо того, чтобы идти готовым уже паром и винтом, грести недостающими до - воды веслами. Царство Божие усилием берется и только делающие усилие восхищают его, и это-то усилие отречения от изменений внешних условий для признания и исповедания истины и есть то усилие, которым берется Царство Божие и которое должно и может быть сделано в наше время. Стоит людям только понять это: перестать заботиться о делах внешних и общих, в которых они не свободны, а только одну сотую той энергии, которую они употребляют на внешние дела, употребить на то, в чем они свободны, на признание и исповедание той истины, которая стоит перед ними, на освобождение себя и людей от лжи и лицемерия, скрывавших истину, для того, чтобы без усилий и борьбы тотчас же разрушился тот ложный строй жизни, который мучает людей и угрожает им еще худшими бедствиями, и осуществилось бы то Царство Божие или хоть та первая ступень его, к которой уже готовы люди по своему сознанию. Как бывает достаточно одного толчка для того, чтобы вся насыщенная солью жидкость мгновенно перешла в кристаллы, так может быть теперь достаточно самого малого усилия для того, чтобы открытая уже людям истина охватила сотни, тысячи, миллионы людей, установилась бы соответствующее сознание, общественное мнение и вследствие установления его изменился бы весь строй существующей жизни. И сделать это усилие зависит от нас. Только бы каждый из нас постарался понять и признать ту христианскую истину, которая в самых разнообразных видах со всех сторон окружает нас и просится нам в душу; только бы мы перестали лгать и притворяться, что мы не видим эту истину или желаем исполнять ее, но только не в том, чего она прежде всего требует от нас; только бы мы признали эту истину, которая зовет нас, и смело исповедывали ее, и мы тотчас же увидали бы, что сотни, тысячи, миллионы людей находятся в том же положении, как и мы, так же, как ими, видят истину и так же, как и мы, только ждут от других признания ее. Только бы перестали люди лицемерить, и они тотчас же увидали бы, что тот жестокий строй жизни, который один связывает их и представляется им чем-то твёрдым, необходимым и священным, от Бога установленным, уже весь колеблется и держится только той ложью лицемерия, которой мы вместе с подобными нам поддерживаем его. Но если это так, если справедливо, что от нас зависит разрушить существующий строй жизни, имеем ли мы право разрушить его, не зная ясно того, что мы поставим на его место? Что будет с миром, если уничтожится существующий порядок вещей? "Что будет там, за стенами оставляемого нами мира?" (*)

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 28
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Версия Кестлера - книга и жизнь - Майя Злобина бесплатно.
Похожие на Версия Кестлера - книга и жизнь - Майя Злобина книги

Оставить комментарий