Мечта хранимая - Виксар

Также новый формат работы, в котором проверке подвергалось всё и вся, помог мне вспомнить опыт старого мира и использовать его для выявления и устранения некоторых неочевидных проблем. Например, поистине гениальным для моего уровня решением стало введение должностных инструкций для чиновников, в которых была чётко определена компетенция каждой должности. А после того, как уже на следующий день мне принесли на заверение несколько ящиков этих инструкций, последовало и следующее, столь же гениальное, — о создании министерства юстиции, благополучно забытого ранее. По инициативе же лично Оры были учреждены арбитражные суды и выборные совещательные органы при градоначальниках.

Так время и шло. Будучи единственными людьми в княжестве, знающими, кто мы есть на самом деле, мы с Орой познавали теорию и практику социальных технологий. Однако через некоторое время моего внимание потребовало событие, с подобным которому я ещё не сталкивался. Началось всё с челобитной.

* * *

В Тронный зал вошли двое мужчин. Первый — командарм Марсин Антон Дмитриевич, среднего роста и крепкого телосложения. Мне он напоминал викинга: рыжие волосы, небольшие, но живые горящие глаза, густые брови, пышные усы, сращенные с бородой. Насколько он представлял своё место в мире — а я постарался, чтобы ему, как человеку из высших властных кругов, было что вспомнить, — сидеть в штабе он ненавидел, предпочитая наблюдать битвы вживую.

Второй выглядел практически противоположностью ему. Горнев Андрей Святославович, командующий гвардией, двигался плавно, но быстро, держась гордо и прямо во весь немалый рост. Его русые с проглядывающей сединой волосы тоже были подстрижены достаточно коротко, но нисколько не по-армейски. Он олицетворял собой силу и достоинство гвардии так же, как Марсин — армии.

Не дойдя до трона двадцати шагов, они поклонились и застыли в этом положении, чуть приподняв головы, ожидая приказа приблизиться.

— Рад, что вы так быстро. Антон Дмитриевич, что вы знаете о недавних событиях на северных территориях?

Знал он столько же, сколько и я. В одной деревне, стоящей почти у Вечнозеленых лесов, то есть на самой границе, недели две назад начались пропажи скота. Сперва заснувший пастух потерял корову. Через день пропало ещё две животины, на этот раз вместе с пастухом. Деревня насторожилась, следить за стадом на выпасе начали отправлять мужиков группами не менее чем в пять человек с вилами наготове. Однако и теперь разбой не прекратился: раз в два-три дня похитители приходили ночью, разбирали крышу какого-нибудь из сараев и вытаскивали коров через верх — что было совсем уж странно. Армия, всё это время искавшая преступников (в княжестве она выполняла функции и городской стражи, и непосредственно войска), не смогла найти даже сколько-нибудь значимых улик. Просто — ничего. Тогда отчаявшиеся жители деревни решили подать челобитную князю.

— Есть какие-нибудь мысли по этой ситуации? — поинтересовался я. — Что-то мне кажется, неспроста всё так запутанно.

— Дружина начала работу в этой деревне, когда люди обратились за помощью после второй кражи, — ответил Марсин, — До сегодняшнего дня — никаких зацепок. И я готов поручиться, что мои люди честно…

— Поручиться это хорошо, — я задумчиво почесал щёку, — но надо всё-таки разобраться, что там происходит. Раз люди аж в столицу пришли. Андрей Святославович, может, вы что-нибудь поняли?

Горнев пожал плечами:

— Единственное, что могу сказать, — действует хорошо организованная группа. Но действует с совершенно непонятной целью. Тем более — малый масштаб жертв. Я бы сказал, непонятность главное, что выделяет эту ситуацию. Возможно, действия направлены именно на привлечение внимания.

— Внимания? — удивился я.

— Да, к местности. Это вытекает из характера происшествий. Но я могу и ошибаться.

— Мне выехать туда и разобраться лично? — осведомился Марсин.

Я молчал, раздумывая.

— Знаете, нет. Туда поеду я. — Взмахом руки оборвав собиравшихся было возразить главкомов, пояснил: — Если они действительно хотят именно внимания, они его получат в полной мере. Мне всё равно надоело копаться в бумагах во дворце. Касательно моей безопасности — Андрей Святославович, организуйте сопроводительный отряд. На этом всё.

* * *

— Тебе что, жалко, что ли? Какая разница, кто поедет, а кто нет?

— Во дворце должен кто-то остаться, — в который раз возразил я, заканчивая подбирать себе одежду — путём трансформации уже надетой. Так было быстрее, да и Ору выпроводить из комнаты хоть на несколько минут не представлялось реальным. — Мало ли, случится что.

— Типа здесь остаться некому? Министры, советники! Полный дом бюрократов!

— Вот именно, бюрократов! Кому-то надо за ними присматривать.

— Да не хочу я ни за кем присматривать! Ты едешь отдыхать, и я тоже хочу!

Я стиснул зубы, сдерживая раздражение.

— Это не отдых. Там происходит что-то непонятное и в этом надо разобраться. Это может быть опас…

— Я еду, и разговор закрыт, — заявила Ора.

— Нет. Я тебе запрещаю.

— Засунь себе свои запреты, командир нашёлся!

— Ты находишься на службе и имеешь определённые обязанности. Как советник, ты должна остаться и поддерживать порядок в столице.

— Я никому ничего не должна!

— Тогда сложи полномочия и не отсвечивай! — рассвирепел я, устав от спора. — Если ты не знала, от тебя требуется не просто ходить по дворцу и давать всем ценные…

Не посчитав нужным дослушать, инферналка выбежала из комнаты, не забыв хлопнуть напоследок дверью. Я тоже со злостью ударил в дверцу шкафа, сбрасывая напряжение.

Что-то странное с ней творится. Сам по себе скандал проблема небольшая. Но по какому поводу! На несколько дней на Оре замыкались все управленческие цепочки, она становилась вторым человеком в государстве — совершенно официально, без хитростей. А она, видите ли, недовольна этим, потому как бегать по лесам и полям за любителями стрёмных перфомансов ей нравится больше. Может быть, это действительно её прирождённый формат работы, в отличие от бумагомарательства, но посылать её на первое же нестандартное задание не дело. Пусть, во-первых, привыкнет к непосредственным обязанностям, прежде чем переходить ко всему остальному. А во-вторых, усвоит мысль, что последнее решение в вопросах о том, кому чем заниматься, остаётся за мной. Иначе так, как получилось сейчас, будет постоянно.

Ещё немного поворчав мысленно, через несколько минут я закончил приготовления и, захватив ножны с мечом, вышел и направился в сторону взлётной площадки.

— Князь! — рявкнул один из гвардейцев, следивший за лестницей. Весь отряд, до этого стоявший свободно и общавшийся между собой, в секунду построился двумя рядами по десять человек. Поднявшись на площадку, я встал перед строем и оглядел солдат.

Личная гвардия, элита из элит. Насколько обычные гвардейцы превосходили армейцев, настолько же личная гвардия должна была превосходить их самих. По силе, по ловкости — по всем параметрам. Кроме разума, чтоб не чувствовать себя совсем уж ничтожеством рядом с ними.

Единственным их офицером был князь.

— Все готовы? Хорошо. Тогда сейчас делаем вам транспорт и отправляемся.

* * *

Личная гвардия, как я себе её представлял, — огромная ответственность. Это не армия, у которой может быть только один долг — служить своей Родине. Не обычная гвардия, которая призвана являть врагам в своём лице всю мощь, всю силу духа армии, сосредоточенные в нескольких отрядах. Это голос царя, так же как сам царь — голос государства.

В отношении своего личного отряда я не стал замыкаться в тщеславии и не пожалел создать им летающих животных. Так что мой тигр, отвыкавший от собственной уникальности, периодически косился на летевших по бокам от него угольно-чёрных пантер с того же цвета крыльями. Те на проявления интереса никак не реагировали ввиду урезанного эмоционального диапазона — мало ли в какие передряги придётся их отправлять? Это были животные, скорее являвшиеся боевыми машинами.

Я чувствовал, что сильно потратился на всё это. В момент материализации образа то ли в теле, то ли в сознании, то ли вообще в подсознании вдруг появилось ощущение, трактовалось которое однозначно: потенциала осталось не так много. Не то чтобы край, но теперь бросаться энергией направо-налево не получится.

Вот, видимо, и конец первой фазы моего пребывания здесь — всё, что можно было построить, построено, теперь нужно сокращать вливания потенциала и учиться обходиться своими силами. «Как обычный земной король», — подумал я. И сам же улыбнулся этой мысли: вот, традиционные монархи уже на уровень ниже стоят, у нас есть сила, которая им только снилась.

Только снилась…

А что, если бы в старом мире имелась эта сила? Сколько уже раз его пытались прибрать к рукам. По-моему, в каждой стране когда-нибудь имелся свой покоритель, аппетит которого удовлетворила бы разве что вся планета. Александр Македонский, Чингисхан, Наполеон, Гитлер — и это только те, кто вспоминались сразу. А ведь было еще с пару десятков римских, египетских, китайских и уж тем более европейских императоров, кто лелеял подобные мечты, но чья слава не пережила время. Имей они способность, так легко и без оглядки используемую здешними Правителями — мальчишками по меркам любого реального государства, наша родная Земля пала бы под ногу первого, кому она досталась. Здесь-то живут такие же чудотворцы, сами умеющие управлять, а там — простые люди. Хоть всем миром выступи против получившего эту власть над бытием, ничего не сможешь сделать.