Мечта хранимая - Виксар

— Ну что, народ русский, столичный, позабавиться хотите?

— Хотим! — откликнулась толпа.

— Прямо так хотите? И силушкой, небось, помериться хотите?

— Хотим!

— А не боитесь?

— Кого, тебя что ли? — один из мужиков, стоявший прямо у ограждения, переорал общий гул.

— Зачем меня, это я вас боюсь — вас вон сколько, а я один! Задавите, поди!

Люди засмеялись. Тот же мужик крикнул:

— Не бойся, сильно лупить не будем!

— Вы меня заинтриговали, — резко сменив стилистику общения, гвардеец дал понять, что подготовительная стадия закончена. А затем, крутанувшись на каблуках где-то на треть оборота и обращаясь таким образом как бы ко всем сразу, возвестил: — Бои на мечах!

Толпа ответила шумом энтузиазма.

Отделив одну перевязь, он направился прямиком к хвалившемуся.

— Хоть мне и страшно, сударь, я всё же приглашаю вас стать первым участником.

— Да не вопрос, — простоватый увалень тут же перелез ограду, забыв про нормальный вход на арену. — Меч одолжишь?

— Что мне, жалко, что ли, — хмыкнул герольдмейстер. Демонстративно держась за самый кончик, протянул оружие рукоятью вперёд. — Начинайте.

Изящное оружие в лапе мужика даже без учёта материала скорее походило на дубину: фехтовать им он и не пытался, в пылу азарта засыпая противника ударами вплоть до плашмя.

Гвардеец, с весёлой ухмылкой смотревший на его старания, развлекался как мог. Сначала он просто уворачивался, затем стал делать это, театрально комментируя каждый выпад в свою сторону — это было вдвое смешнее оттого, что выпады дубиной очень условный трюк. Под конец же он вовсе взялся танцевать на арене, вплетая в танцевальные движения фехтовальные и всё не позволяя попасть по себе. Народ покатывался, глядя на эту картину.

Наконец, мужик выдохся. Ведущий подошёл к нему, пожал руку и кликнул:

— Поддержите его, он хорошо и весело дрался!

Им захлопали, и понурый хвастун смущённо улыбнулся.

— Кто следующий? Не стесняйтесь, это не сложно!..

Уже через час желающих не осталось. Вызывавшиеся в массе своей были разгорячены и довольны, над своим поражением грустил мало кто — толку? Всё равно объективного успеха никто не добился ни до ни после них.

Каждый надеялся, что «вот, сейчас этот пойдёт, измотает его, а я пойду после и, наконец, выиграю». Но нет, ведущий выглядел таким же свежим, как и час назад. Даже когда один молодой парень решил брать его не силой, а ловкостью: сперва всё шло нормально, но потом гвардеец, разгадав тактику соперника, начал незаметно наращивать темп нанесения ударов. В итоге парень ушёл в состоянии выжатого лимона. А его сопернику хоть бы хны, даже дыхание не сбил, судя по голосу.

Не то что победить, даже коснуться гвардейца клинком на протяжении всего времени никто не смог.

— Ну что, неужели больше нет желающих? — удивился он спустя какое-то время, осматривая людей, стоящих по периметру ограждения.

— Николай? — сидевший неподалёку от меня на трибуне преподаватель фехтования обернулся. Я кивнул на арену: — Покажете мастерство?

— Можно, можно, — покивал тот. — А то он порой такие ошибки делает, а указать и некому.

Войдя в квадрат, он под одобрительные хлопки оживившейся толпы — все видели, что он спустился с княжеской трибуны, — подошёл к герольдмейстеру и коротко поклонился.

— Меч? — предложил тот.

— Пожалуйста.

— Друзья! — обратился гвардеец к народу. — Давайте поприветствуем мастера обращения с холодным оружием Николая Ивановича Кумачёва! Вы уже давно хотите увидеть меня поверженным, а некоторые, я знаю, и убить. Так вот он, ваш спаситель!

Под гомон зрителей воины встали в боевые стойки. А затем — по арене пронёсся вихрь.

Скорость была убийственной, не менее ста ударов в минуту, по моему мнению. За время схватки бойцы успели обежать весь квадрат, и под их ногами клубилась пыль, мешая разглядывать конкретные приёмы. Минута, две, три…

— Ничего себе, — Ора смотрела не отрываясь.

— Генная инженерия творит чудеса, — усмехнулся я, тоже с азартом глядя на поле боя.

Через пять минут я готов был поставить на то, что проиграет древесина, из которой были сделаны мечи. Но вдруг всё закончилось: Николай держал свой меч на вытянутой руке около шеи гвардейца, остановившегося так, как стоял, — не успев довести собственный удар, с отведённой вниз рукой. Толпа рукоплескала долгожданному победителю.

Постояв так ещё немного, противники опустили оружие и с улыбками поклонились друг другу.

— Теперь понял, что ты неправильно делал?

— Да, спасибо, — кивнул гвардеец. — Лучше всего всё познается на собственном опыте.

* * *

Праздник получился по-настоящему весёлым. Программу подготовили хорошо, и в состязаниях побывал примерно каждый четвёртый из собравшейся толпы.

Сейчас все смотрели на шестерых, пересекавших квадрат, и подбадривали их криками. Смысл этого состязания заключался в том, что обычный человек, горожанин, должен был надеть доспехи, рассчитанные на гвардейца — каждый из которых имел силу нескольких простых солдат, — и пройти в них три десятка метров. Доспехи оказались настолько тяжёлыми, что однозначного лидера не получалось выявить до самого конца: еле переставляя ноги, участники время от времени совершали рывки в надежде победить, но сила и частота этих рывков были у каждого своя. Одновременно я контролировал ситуацию с помощью энергетической подпитки, чтобы не дать никому окончательно свалиться под тяжестью ноши, хоть об этом никто и не знал.

Наконец, один из этих шести добрался до противоположного края арены. Едва держащийся от усталости на подрагивающих ногах, но довольный победитель забрал положенный жетончик, которые в ларьке неподалёку меняли на призы, и направился к выходу. Ведущий тем временем объявил:

— Вот мы и добрались до последнего конкурса. Задача — объездить дикого коня!

Со стороны толпы донёсся неидентифицируемый стон. Сюда желающие тоже нашлись: несколько человек сразу заняли очередь на выход на арену.

Коней привели через пару минут. Один — вороной, весь исходивший гневом за то, что его посмели поймать и вести куда-то. Вообще-то их не ловили, а я сам их создавал специально для этого состязания, но, опять же, кто об этом знал. Второй, гнедой, был точно таким же диким, но вёл себя по-другому: не расплескивал свою ярость на бесплодные попытки выбраться, а прятал её, чтобы в нужный момент выпустить всю без остатка.

— Хо-хо! — донеслось сбоку. Ора во все глаза рассматривала коней.

— Неужели нравятся? — спросил я.

— А почему они должны не нравиться? — ответила девчонка, не отрывая взгляда от животных.

— Не знаю. Я как-то равнодушен к лошадям.

— Каждому своё.

— Может, тогда попробуешь объездить?

Ора странно посмотрела на меня, наверное, пытаясь определить, издеваюсь я или нет.

— Посмотрим.

— Итак, уважаемые участники! — снова заговорил гвардеец-ведущий. — Как я уже сказал, ваша задача — объездить своего коня, то есть удержаться на нём максимально долгое время. С ними можно говорить, можно пытаться успокаивать, можно пытаться подчинить — методы не ограничены. Готовы?

Пока на них забирались, кони стояли так спокойно, словно обычно только и делали что катали детей в парках.

— Держитесь!

А вот теперь — их бешенство, наконец, получило выход.

Один из рискнувших пытался говорить что-то лошади, второй просто орал, что это черти. Мнение толпы разделилось: часть людей сочувствовала наездникам, часть веселилась. Я, в свою очередь, с удвоенным вниманием следил, чтобы никто не расшибся. Впрочем, и на Ору изредка поглядывал — ни один из предыдущих конкурсов не вызвал у неё такой живой реакции.

Инферналка смотрела на зрелище с явно профессиональным интересом. Неужели занималась лошадьми? А чего скрывала? Такая хорошая основа для налаживания отношений.

Через полминуты после начала участник, оседлавший вороного, полетел на землю. Второму дали жетончик победителя, и он, покрасовавшись немного для толпы, удалился. Следующая пара была уже не так оптимистично настроена, но всё равно твёрдо вышла на арену.

— Что за идиоты! — вдруг возмутилась Ора, когда началось состязание второй пары. — Откуда они взялись?!

— А что не так?

— Лошадей нужно доверять тем, кто хотя бы знает, как с ними обращаться.

— Ну, так покажи им, как, — я пожал плечами.

— Думаешь, не покажу? — Ора с вызовом посмотрела на меня.

— Ты не рассуждай, просто покажи.

— И покажу. Ещё и медаль победителя принесу.

— Ещё и медаль? Думаешь, сможешь победить?

— Да запросто!

Вторая пара продержалась меньше — наездник гнедого коня вылетел из седла уже через двадцать секунд.

— Ага, второй победитель! — гвардеец вручил жетон оставшемуся. — Двадцать секунд — и вы с призом! Кто следующий?