В первый раз - Эйми Карсон

Она спустила его брюки.

— Никки обеспокоена. — Она уже задыхалась от предвкушения. — У нас есть примерно час.

И этого казалось недостаточно.

Он схватил ее за бедра и прижал к своей твердой, раскаленной плоти.

— Почему час?

— Никки сказала, что, если через час не вернусь, она отправится на поиски моего трупа, — ответила Жак, пытаясь снять сапоги.

— Подожди, — потребовал Блейк, и она застыла.

Ее сердце бешено билось, страх пробежал по венам, несмотря на невероятное наслаждение, испытываемое в руках Блейка. Она испугалась, что он вдруг придет в себя и вспомнит, что она — совсем не та женщина, с которой он хотел бы иметь связь.

Блейка полностью поглотило желание. Жак отчаянно пыталась заставить его овладеть ею.

Его взгляд горел.

— Я займусь с тобой любовью, и на тебе не будет ничего, кроме этих сапог, — грубо произнес Блейк.

На Жак нахлынуло облегчение, и она вздохнула.

— Боже, Блейк, — сказала она и обвила руками его шею. — А я уж думала, что ты сошлешься на какую-нибудь важную встречу и уйдешь.

— Ни за что, — прохрипел он.

За этими словами последовал глубокий поцелуй, заставивший Жак воспарить. Блейк осыпал ласками ее щеки и шею, покусывал то место, где под кожей билась жилка. Затем он усадил ее на стол.

Холодная древесина не могла остудить ее разгоряченной кожи, и она нетерпеливо дернулась. Блейк вытащил из ящика бумажник и достал презерватив.

— Прямо сейчас… Мне нужна только ты.

Это были самые приятные слова, которые когда-либо слышала Жак.

— Значит ли это, что я могу постоянно игнорировать запрет на поцелуи? — спросила она, невинно на него глядя.

— Я сожгу этот чертов контракт, — пробормотал он и овладел ею.

Глава 9

— Так что мой большой брат сказал тебе сегодня в кабинете? — спросила Никки, перемешивая глазированные овощи на своей тарелке. Блейк сидел во главе обеденного стола, и сестра украдкой взглянула на него. — Прочел лекцию о последствиях, как он обычно делал со мной? Или просто сказал, что ты рушишь свою жизнь?

Жак беспокойно елозила на месте, взволнованная словами Никки. Вряд ли стоило передавать ей слова брата: «Я займусь с тобой любовью, и на тебе не будет ничего, кроме этих сапог».

Она действительно наслаждалась каждым мгновением полного подчинения. В этот раз Блейк не был так острожен, как в их первую ночь вместе.

Это был акт освобождения.

Но сейчас не стоило предаваться сладким воспоминаниям: Никки выспрашивала подробности предполагаемой ссоры, когда рядом сидела Абигейл.

Все ждали ответа и в нетерпении смотрели на Жак, а Блейк еще имел наглость притвориться удивленным.

Жак хотелось сбежать куда-нибудь в безопасное место.

— Давай, Жак, — мягко произнес Блейк. — Я с удовольствием послушаю твою версию.

Она послала ему взгляд, который, как она надеялась, не заметили остальные члены семьи.

— Мне рассказывать про тиски? — спросила Жак, усмехнувшись.

— Конечно. — Глаза Блейка лукаво сверкнули. — И не забудь про стол.

— Дайте угадаю, — встряла Никки, словно почувствовала, что подруга в опасности. — Он выдал свою известную истину типа «ты потом об этом пожалеешь» и снисходительно погладил тебя по голове, сочувственно вздохнув.

Жак задалась вопросом, почему Никки настаивает на ответе сейчас, ведь у них впереди целый день, они еще успеют посекретничать. Был только один ответ: сестра предпочитала дразнить брата на глазах у собравшихся. Возможно, просто хотела вывести его из себя.

Жак, чувствуя себя защищенной на время от любопытства семьи, увидела Блейка глазами Никки. Та никогда не упускала возможности позлить брата. И возможно, она провоцировала его, желая, чтобы Блейк наконец скинул ледяную маску и показал себя настоящего.

Отношения порой оставляют шрамы, а эти двое, казалось, ранили друг друга слишком глубоко и теперь не могут общаться иным способом.

— Так, как прошла беседа? — продолжала Никки.

Жак прикусила губу, стараясь успокоиться.

— После недолгого спора… — касающегося в основном вопроса о том, кто будет сверху в следующий раз, — мы… — Жак прочистила горло, — пришли к соглашению.

Не следует говорить, что они договорились встретиться сегодня вечером в постели. Ощущение свободы и наслаждение от компании сексуального мужчины были восхитительны.

— Удивительно. Брат обычно ни с кем не соглашается, — возмущенно произнесла Никки. — Обычно он обвиняет, а затем назначает наказание.

Наступила пауза. Никки поняла, что переборщила.

— Никки, мне жаль, что так меня воспринимаешь, — спокойно произнес Блейк, — но Жак — наша гостья, и она заслуживает немного покоя во время обеда.

Никки нахмурилась и виновато посмотрела на Жак.

— Прости, что втянула тебя в наши неблагополучные отношения.

Мать Блейк наконец решила, что пора вмешаться.

— Глупости, Никки, — радостно сказала она, разрядив атмосферу. — Неблагополучные семьи — лишь часть американской мечты. Ну, знаешь, как бейсбол, яблочный пирог, политическая поляризация. И, Жак, забыла тебе сказать: я связалась со своим приятелем Франклином по поводу нашей проблемы.

Услышав о «нашей» проблеме, Жак почувствовала себя менее одинокой; ее сердце затрепетало в благодарности. Эта семья почти приняла ее. Даже родные брат и сестра, постоянно ссорящиеся, казались такими домашними.

Жак обвела взглядом Блейка, Никки и ласковую чудачку Абигейл и едва не растаяла от умиления.

— Возможно, этим протестом мы добились не всего, чего хотели, — произнесла мать Блейка, взяв Жак за руку, отчего та окончательно расчувствовалась. — Но мы же не какие-то трюкачи. Голос женщины велик, чтоб игнорировать мой крик. — Она взмахнула вилкой. — У меня есть еще несколько идей в запасе.

— Да, — согласилась Никки, на ее лице отразилось возбуждение. — Думаю, что мамина идея обеспечить поддержку знаменитостей удачная.

Жак ощутила, как сжалось горло. Она смотрела в лица этих двух женщин, которые серьезно восприняли ее дело и с воодушевлением бросились помогать ей. Как и должна поступать настоящая семья.

Она старалась не обольщаться. Это не ее семья, и нет никакого смысла тешить себя напрасными надеждами. Но там приятно было раз — хотя бы раз — стать частью коллектива вне клуба.

Наконец Жак с трудом прислушалась к речи Абигейл.

— …потому что секс продается, — сказала Абигейл.

Жак постаралась проигнорировать взгляд Блейка. Она знала, что сейчас он вспоминает их недолгий любовный марафон. Она посмотрела на него предостерегающе. И где же тот равнодушный, невозмутимый мужчина, когда он так нужен? Тот, который оттолкнул ее сразу после поцелуя? Тот, который спокойно завтракал в кругу семьи, не выдавая влечение? Видимо, Блейк решил привнести в свою жизнь немного риска.

И кто тут теперь бунтарь?

— Так вот, Франклин хочет задействовать связи в местной музыкальной индустрии, — продолжала Абигейл, и Жак постаралась сконцентрироваться на беседе. — Возможно, у него получится привлечь на нашу сторону сексуального Бульдога.

Блейк перевел взгляд на мать.

— Бульдога?

— Он местный хип-хоп-певец, звезда. — Абигейл посмотрела на сына. — Он недавно вернулся из мирового турне. Это было потрясающе, — продолжала она. Ее улыбка становилась все шире. — У него великолепное тело, и он просто излучает секс.

Жак заметила, что Блейк изо всех сил пытается не обращать внимания на комментарий матери.

— Что ты думаешь, Блейк? — спросила Абигейл.

— Я понятия не имею, кто он, и с его телом я тоже не знаком. — Он, нахмурившись, посмотрел на мать. — И надеюсь, что мое знание физиологии мужчин не нуждается в дополнительных сведениях сексуального характера, — недовольно добавил он. — Если он настолько популярен, вряд ли у него найдется время для подросткового клуба.

— Ты сомневаешься в моих способностях? — удивилась Абигейл.

Блейк слабо улыбнулся:

— Думаю, у мужика нет шанса против всепоглощающего могущества женщин, сидящих в этой комнате.

В его тоне не было осуждения. Только смирение и немного гордости.

Никки помешала свой чай.

— Ты только что сделал нам комплимент?

— Кажется, Блейк сегодня в хорошем настроении, — заметила Абигейл и посмотрела на сына. — Когда ты говоришь об этом, ты выглядишь более расслабленным и молодым, несмотря на то что скоро слушание, которое может разрушить твою карьеру, если ты оплошаешь.

Блейк приподнял бровь.

— Спасибо за ободряющие слова, — произнес он, скривив губы.

— Я просто пытаюсь быть реалисткой, — беззаботно произнесла Абигейл, затем посерьезнела. — Обычно это твоя работа. И все же сейчас ты настроен чересчур оптимистично. Что случилось?