В первый раз - Эйми Карсон

— Он был прокурором южного округа Флориды, назначенным президентом.

— Ух ты… — только и смогла вымолвить Жак.

— Я тут поспрашивал и узнал, что судья Коннор строг, но справедлив, — произнес Блейк, не желая дальше обсуждать своего отца.

Знакомый аромат одеколона вызывал в памяти Жак страстные образы прошлой ночи, не давая ей сосредоточиться на настоящем.

— Сегодня ты просто заслушаешь официальное обвинение и заявишь о своей невиновности, — сказал Блейк. — Я обо всем позабочусь, но, если он задаст тебе вопрос, отвечай честно. Иначе… — Он остановился у дверей в зал суда. — Предоставь разговор мне. — Он предостерегающе посмотрел на Жак. — Ты справишься?

Она приблизилась к Блейку, привлеченная жаром его взгляда, и подарила ему милую улыбку:

— Конечно.

Если Блейк думал, что сможет контролировать влечение, то, пожалуй, пришло время Жак преподавать ему урок или два. У нее есть преимущество: она живет в его доме. И если она вырядится в купальник и проведет достаточно времени в бассейне, он сдастся. Рано или поздно.

Таков был план.

Через час Блейк вывел Жак из здания суда, придерживая за талию. Ему нравилось касаться ее спины, ощущать шелк непослушных медовых волос. Ее бедра соблазнительно покачивались. Блейк хотел провести рукой чуть ниже, несмотря на то что упорно пытался не думать о прошлой ночи.

Он давным-давно отказался от интрижек на одну ночь; отношения с Жак стали исключением, и поначалу это казалось хорошим решением. Теперь же Блейку было ясно, что вовсе не разум управлял им, а сексуальное влечение. Он понял бы это до того, как провел ночь с Жак, если бы подумал логически. И конечно, он не подозревал, что станет первым, кто испробует ее.

Жак продолжала вести себя дерзко и откровенно, требуя, чтобы он не отступал. Как будто торопилась наверстать упущенное. И хотя опыта ей недоставало, энтузиазм, разжигавший в теле Блейка огонь, и жадное любопытство перекрывали все.

Сегодня, как только первый луч солнца осветил Атлантический океан, Блейк с неохотой оставил Жак. Он был изнурен физически, но воодушевлен; захвачен ночью открытий. И сейчас, спустя шесть часов, он все еще не знал, как спастись из бешеного водоворота событий.

Его самоконтроль летел ко всем чертям.

Блейк мучился оттого, что снова хотел ее, но еще больше он хотел заставить себя думать логически; трезво мыслить. Да, ночь была потрясающей, но у него есть работа, а у Жак проблемы с законом. Блейк не хотел впутываться в это дело, но он дал обещание и сдержит его. Поэтому стоило прояснить некоторые детали.

— Просто для справки, — с иронией произнес Блейк. — Судья упомянул изображение «Рамоунз» на твоей майке, и с твоей стороны было приемлемо выразить согласие с его суждением о влиянии этой группы на рок-н-ролл… — Как он мог не заметить, что под пиджаком скрывалась большая фотография панк-группы? — Но не стоило открывать дебаты на тему того, какая группа в большей степени повлияла на панк-рок.

Жак удивленно посмотрела на него, недоумевая, почему ее разногласие с судьей вызвало столько возмущения.

— Судья Коннор спросил мое мнение, и я просто высказалась.

Блейк хотел было тяжело вздохнуть, но вместо этого просто пронзил Жак взглядом.

— Думаю, это был риторический вопрос.

Жак пожала плечами:

— Ну, если ему было неинтересно мое мнение, тогда не надо было облекать свои слова в форму вопроса.

Пока они спускались, Блейк старался оправиться от возмущения. Затем снова обратился к Жак:

— Неужели ты встаешь каждое утро и придумываешь, как бы усложнить себе жизнь? Или это выходит само собой?

Она капризно насупилась и сняла спортивный пиджак, оголив самые прекрасные плечи, которые Блейку когда-либо доводилось видеть. Желание вновь пробудилось, но он постарался не обращать на это внимания.

— Это еще один риторический вопрос, на который мне не нужно отвечать?

— Да, — твердо произнес он.

Она искоса посмотрела на Блейка, отбросив волосы. Ее невинным улыбкам — как раз такой она одарила его сейчас — верить не стоило.

— Ты говорил мне быть честной.

Блейк вспомнил происшествие в зале суда и едва не рассмеялся.

— Очевидно, судья Коннор насладился минутой, в течение которой ты вывалила массу аргументов в пользу «Рамоунз», хоть он в итоге с тобой не согласился.

Она остановилась и улыбнулась Блейку. Он вновь затрепетал от желания. Он хотел заключить Жак в объятия и защитить от всех проблем.

— Ты попросила меня представлять тебя в суде, — серьезно начал он. — Я бы хотел, чтобы в будущем ты задумывалась о своих действиях и возможных последствиях.

Жак хмуро посмотрела на него:

— То есть ты говоришь мне поменьше болтать?

Блейк сжал губы, пытаясь придумать уклончивый ответ.

— Я говорю, что необязательно делиться своими мыслями со всем белым светом. — Почти против воли Блейка его глаза скользили по обнаженным плечам Жак. — Кстати, откуда ты взяла это платье?

Она усмехнулась:

— Твоя мама нашла его в Сети и подарила мне на удачу.

Блейк вздохнул:

— А гангстерские туфли тоже она дала?

— Нет. Это Никки. — Ее глаза лукаво блеснули. — Я надену их на заседание суда.

Блейк провел рукой по лицу. Десять лет он был главой семьи и за это время научился справляться с раздражением и оставаться спокойным, когда мать или сестра попадали в неприятности, что случалось частенько. Теперь у него была еще Жаклин Ли, с которой тоже приходилось бороться, причем она ничуть ему не уступала. Эта женщина сразила его своей уверенностью, очаровала простодушием и бросила к своим сексуальным ногам. Блейк должен избегать ее — только так он сможет контролировать ситуацию.

Две недели спустя Жак расположилась посреди кухни в доме Блейка. Она проверяла электронную таблицу. Акция по сбору средств для клуба закончилась, данные выглядели плачевно. Да и в отношениях с Блейком прорыва не намечалось.

С чего она взяла, что, пожив в его доме, получит преимущество?

— Сумма уже есть? — спросила Никки, балансируя на костылях.

— Нет. — Заметив расстроенное лицо девушки, Жак добавила: — Не важно, получилось или нет, все равно спасибо за помощь.

— Ты шутишь? — спросила Никки, приблизившись. — Ты даже не представляешь, как я рада, что ты здесь. — Она потянулась за мятной лепешкой, испеченной матерью. — Несмотря на то что Блейк никогда не забывает напомнить мне о том, как я облажалась, он все же иногда бывал веселым. А теперь мой злобный большой брат всячески избегает меня. — Никки обеспокоенно наморщила лоб.

При каждом упоминании Блейка Жак покрывалась румянцем. Она тряхнула головой, прикрыв лицо волосами, и сделала вид, будто очень увлечена таблицей. Блейк и так уже захватил все ее ночные фантазии, нет смысла думать о нем еще и днем.

После того как Жак две недели чувствовала себя как на иголках и других острых предметах, она поняла, что добиться от Блейка хотя бы проблеска интереса чрезвычайно сложно, и ее план катится коту под хвост.

Соблазнить мужчину, которого нет рядом, просто невозможно.

— Вряд ли он тебя избегает, Никки. Скорее всего, тебе так просто кажется, — равнодушно произнесла Жак, надеясь, что на этом они закончат обсуждать Блейка.

— Сомневаюсь. — В глазах Никки появилась обида, и Жак молча ей посочувствовала. — Да, его захватило это дело, но раньше он хотя бы старался прийти к обеду. — А сейчас, если рано утром не видеть, как он крадется к двери, вообще можно подумать, что он здесь не живет.

— Уверена, это не из-за тебя.

«А уж скорее из-за меня», — подумала Жак.

Никки положила лепешку на тарелку.

— Нет, он все еще злится из-за того инцидента, — сказала она и закатила глаза. — Ты бы видела его лицо в больнице.

Никки нахмурилась и, опершись локтями о стол, опустила голову на руки. Жак вновь обуяло сочувствие к брату и сестре: их отношения были более сложными, чем она могла себе представить. Возможно, в тот день в больнице Блейк прятал страх под маской гнева. И Никки, без сомнения, отвечала тем же, пытаясь защититься.

Жак очень хотела сменить тему и все же не могла удержаться и не подметить очевидное.

— Но он же пришел за тобой, — мягко произнесла она.

Странное выражение появилось на лице Никки.

— Да, — протянула она и посмотрела в окно, на бассейн. Взгляд ее был каким-то… потерянным. — Мама была в месячном круизе со своими подругами. Как всегда, недоступная. — Ее голос стал ниже. — А я была настоящей занозой в заднице.

Жак почувствовала укол совести: отсутствие Блейка было связано с ней, а не с Никки.

— В любом случае думаю, звание занозы в заднице перешло ко мне.

— Как так? — поинтересовалась Никки.

«Отличная попытка направить разговор в более безопасное русло», — с сарказмом похвалила себя Жак.