Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скот и лошадей обобществили и передали в местный колхоз, реквизированные книги и ценности, что не осело в карманах карателей, пошли в доход государства, а что делать с кержачками и их детьми — сразу решить не могли. Их сначала не разлучали и поселили в бараках Усть-Карагача под строгую комендатуру. Однако ночами из тайги стали являться их беглые либо бывшие на промысле мужья, отцы и братья, и каждое утро на перекличке ссыльно-поселенок недосчитывались. Похищали их настолько дерзко, внезапно и безвозвратно, что ни одной потом не нашли. Оставшиеся, конечно же, все видели и знали, но молчали и наверняка еще способствовали побегам. И вот тогда в одну ночь у староверок отняли детей, посадили на баржу и увезли в некий приют для воспитания из них советских граждан, а вскоре и женщин с оставшимися стариками переправили сначала будто бы в Мариинск и оттуда железной дорогой на строительство какого-то канала.
Но кержаки продолжали ходить ночами в Усть-Карагач и искать своих жен, сестер, дочерей и сыновей. Поселок тогда был еще волостным центром, с исполкомом, милицией, комендатурой, открыли даже три школы — две для детей и одну для неграмотных взрослых. И вот сначала начали пропадать молодые учительницы, присланные из Томска, Кемерова, Новосибирска и прочих городов Западно-Сибирского края. Будто бы ночью неизвестные бородатые мужчины неслышно забирались в учительскую избу, накидывали на несчастную девушку тулуп, заворачивали и уносили, а иногда учительниц средь бела дня хватали прямо на улице, садили в сани и увозили. Грешили на кержаков, мол, женщин у них угнали, вот они и воруют себе жен в Усть-Карагаче и уводят в свои тайные таежные берлоги. Но был слух, что молодые девчонки сбегали сами, поняв, в какую каторжную глухомань они угодили. По крайней мере, не раз высылали погоню и лишь единожды отбили учительницу: оказалось, верно, кержак унес, и когда его окружили в тайге, как зверя, он отпустил девчонку, а сам утек. Она была хоть и молодая, но рослая и полная, пудов на шесть, так этот похититель взвалил ее на горб, как мешок, и пробежал так на лыжах верст двадцать, прежде чем его настигли! Учительница потом рассказывала: руки у него, как у медведя, облапил так, что не шевельнуться было, сначала еще кричала, а как в лес утащил, что проку голосить? Ну и ехала у него на спине молча, потом даже понравилось, ибо где на Карагаче взять такого крепкого мужика, чтоб на руках носил?
А в разлив, сразу после ледохода, подожгли сразу исполком и милицию, стоящие на берегу, — свидетели видели двух бородатых на обласах, приплывших сверху. После этого пустили вооруженную пулеметом погоню из пятерых опытных милиционеров, выросших на Карагаче и хорошо его знавших. Они поднялись далее Красного Залома, почти настигли поджигателей и даже вступили с ними в перестрелку, но что произошло далее, так никто и не узнал. Через двое суток всех пятерых нашли в заломе без единой царапины, и обласа прибило целехонькими, только затопленными, и даже пулемет оказался в одном из них…
Вот тогда и заговорили, что гонимые кержаки то ли прокляли путь по реке, то ли заклятие поставили, сказав, что новой власти никогда более не ходить по Карагачу, а кто пойдет, тот уж назад не вернется.
Большевики в предрассудки не верили и поскольку жиру на реке не взяли, разорив скиты, узрели иную, ясно видимую драгоценность — лес, в основном кедровый, ибо советские люди массово овладевали грамотностью и требовалось неимоверное количество карандашей, которые в то время делали практически только из этой мягкой, поддающейся перочинному ножу древесины кедра. В Усть-Карагаче начали строить завод по производству карандашной дощечки, а в далеком Томске — фабрику, откуда на лето и привезли полсотни комсомольцев, студентов индустриального техникума. Цеха завода заложили на самом берегу и тут же поставили палаточный городок, в котором и жили молодые строители.
В первую ночь бесследно исчезла двадцатилетняя студентка, но так как платье нашли на берегу, решили, что она пошла ночью купаться и утонула. Однако еще через несколько дней пропали сразу три девушки, вместе с комсомольским вожаком Раей Березовской, и опять будто бы видели обласа с бородатыми на реке. Городок строителей взяли под круглосуточную охрану, по реке выслали поисковый наряд, который будто бы настиг похитителей и чуть не отбил девушек. Но злобные кержаки бросили Раю Березовскую в воду с камнем на шее и сказали, что перетопят всех, если погоня не отстанет. Милиционерам пришлось отказаться от преследования, они вернулись в Усть-Карагач и рассказали историю, как погибла комсомольская вожачка. Правда, ее тело потом долго искали в реке, не нашли — верно, замыло, но именем Раи Березовской назвали улицу в Усть-Карагаче, посадили аллею и даже соорудили символическую могилу с крашеным гипсовым изваянием, выполненным каким-то знаменитым скульптором. Кто знал ее, говорили — как живая.
Завод построили за лето и запустили, но через несколько лет весь кедрач, что был поблизости от поселка, вырезали, пустив на карандаши. Фабрика же в Томске только-только набрала мощность, и стало не хватать дощечки, вот тогда и решили сделать Карагач сплавной рекой. В среднем и нижнем течении он хоть и был равнинным, неспешным, извилистым, но начало брал с гор и, несмотря на обманчивый сонный нрав, сохранял характер горячего, вольнолюбивого горца. Следовало обуздать и поставить под седло этого необъезженного скакуна: взорвать и растащить заломы, заковать в обоновку и пустить молевой сплав, затянув устье петлей сортировочной запони. Там уже набивать кошели и водить их далее по Чилиму, куда впадал Карагач, до железной дороги.
Лес по высоким террасам и материковым берегам был нетронутым, первозданным, с реликтовыми борами, массивными кедровниками, это не считая елово-пихтового чернолесья — за полвека не выпилить. По Чилиму пришел паузок[14] со взрывчаткой, пригнали заключенных, зарядили первый малый залом недалеко от устья, рванули — и получилось. Правда, дно подзасорили топляком, но брешь в плотине пробили значительную. Что течением не снесло, растащили воротами и русло в этом месте очистили. Следующим на очереди был Красный Залом, по кубатуре замытого, напластованного веками леса и коряжника раз в сорок больше прежнего. Заположили сто пятьдесят пудов аммонала, отвели подальше спецконтингент и бабахнули от души. Кедры в три обхвата вместе с корневищами, сорокаметровые сосны с кронами разметало на полверсты, плотина рухнула, и возникшая от перепада уровня воды двухметровая волна, насыщенная битой древесиной, понеслась по руслу, докатилась до пришвартованного к берегу паузка со взрывчаткой, опрокинула его и поволокла вниз по течению. А стронутый с векового места лес, в основном топляк, не просто разнесло по реке, но вперемешку с текучим донным суглинком туго набило в горло первого взорванного залома и запечатало его наглухо, образовав настоящую подпорную плотину — хоть электростанцию ставь! Местные жители несколько дней черпали сачками оглушенную нельму, пока она не завоняла, после чего на заломе открыто поселилась семья медведей, пришедшая на запах падали, и кормилась, пожалуй, месяц, отпугивая всех встречных и поперечных.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- БОГАТЫРИ ЗОЛОТОГО НОЖА - Игорь Субботин - Фэнтези
- Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт - Фаня Шифман - Фэнтези
- Крепость Серого Льда - Джулия Джонс - Фэнтези
- Спички и омела - Ребекка Ф. Кенни - Мифы. Легенды. Эпос / Фэнтези
- Искусник Легиона - Павел Миротворцев - Фэнтези
- Одиночка - Кэтрин Ласки - Фэнтези
- Дериос (СИ) - Вал Дмитрий - Фэнтези
- Серебряный змей в корнях сосны – 3 - Сора Наумова - Героическая фантастика / Фэнтези
- Вьюга теней - Алексей Пехов - Фэнтези
- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези