Соловьиная бухта - Эсси Саммерс

Марго поговорила с Франсуа и Жюстин. Они очень обрадовались и попросили внести плату на месяц вперед, чтобы оставить квартиру за собой.

После того как они высадили Бриджит и вернулись в бухту, Пьер неожиданно спросил Марго:

— Вы не видели наш дом на Патридж-Хилл? Хотите посмотрим прямо сейчас? — Он с вызовом взглянул на нее.

Когда они подъехали к дому с зелеными ставнями, Пьер сказал:

— Вы меня удивляете.

— Да? — Марго не спросила почему, тем самым дав ему понять, что ее не интересует его мнение.

— Не хотите узнать почему?

— Не особенно. Тем более я догадываюсь, о чем вы хотите сказать.

— А вы мне начинаете нравиться в роли противника, Марго Честертон, — Хмыкнул Пьер.

— Простите, но не могу сказать того же о вас. Вы пытаетесь принизить меня в глазах этих девочек.

— Скорее я пытаюсь, не выдавая вас полностью, предупредить их, что вы не ангел во плоти, каким вас считают все обитатели этой бухты.

Марго посмотрела Пьеру прямо в глаза:

— Но вам это не удалось. Шарлотта бросилась меня защищать. Думаю, это вы упали в их глазах. Эти девочки обожали вас. Но ваш сарказм им не понравился. Лучше следите за собой. Я не стану делать ничего, чтобы развенчать ваш образ. Вы сделаете это сами. А что касается моей помолвки, то это совершенно не ваше дело.

— Когда-то это было моим делом, — сжал губы Пьер. — Я не имею привычки встречаться с чужими невестами, поверьте мне!

— Значит, вы знакомы с Джонатаном? Надеюсь, он не знает, что я здесь?

— Не знает. И сомневаюсь, что он слышал обо мне. Я узнал о нем от своего коллеги. Так случилось, что мы вдвоем были в Цюрихе. Тогда он и рассказал мне о своем друге, которого бросила девушка.

— Но вы ведь знали, зачем я приехала сюда. Роксанна вам сказала.

Он пожал плечами:

— Эта причина не показалась мне веской. Думаю, что вы польстились на деньги.

Марго грустно подумала, что ее отец, наверное, очень богатый человек. Она надеялась, что он простой труженик и не подумает, что она разыскивала его ради денег. Если он богат, то она не станет с ним встречаться.

— Дело не в деньгах, — вздохнула Марго, — а в самом процессе поиска. Но вы не поймете. Меня что-то ведет.

Пьер посмотрел на нее с легким удивлением:

— Если вас что-то ведет, то почему вы застряли здесь? Не понимаю.

— Я думала, что это вы как раз поймете. В Англии вы говорили, что тоскуете по родине. Возможно, вам покажется это глупым, я ведь не здесь родилась, но бухта меня очаровала, она притягивает меня словно магнит. Хотя я приехала сюда с определенной целью, мне не хочется уезжать. Вы говорили, что полюбили маленькие английские деревеньки вдали от больших городов, деревеньки, оставшиеся нетронутыми. Что странного, если я полюбила Акароа? Когда я приехала сюда, у меня на уме было лишь одно, но теперь моя цель не кажется такой важной. Просто я пока не могу уехать.

— Мне кажется, вы большая эгоистка, — нахмурился Пьер. — Неужели вы не понимаете, что нельзя сначала привязать к себе людей, а потом уехать, бросив их? Если бы не вы, то сомневаюсь, что музей был бы открыт с таким размахом. Мадам в восторге: она может жить в своем доме, быть независимой, любоваться своими сокровищами и быть нужной людям. Наверное, это необходимо, когда тебе восемьдесят. А потом, когда вы всем этим пресытитесь и вам захочется вновь оказаться в элегантной обстановке Лондона, вы уедете, разбив им сердце. Так же как вы разбили сердце Джонатана, даже если он и утешился довольно быстро, как написал мне в последнем письме Тод.

Марго покраснела. А она-то хотела рассказать ему правду: что поступила так ради самого Джонатана, что сочинила эту глупую историю о карьере, чтобы он не чувствовал себя виноватым. Хотела рассказать этому ненавистному Пьеру Лаверу! И поступила бы очень глупо: Пьер может передать Тоду, Джонатан с Бетти узнают обо всем и будут страдать. Нет, нужно молчать.

— Я рада, что он утешился, — быстро ответила Марго. — На это я и надеялась.

— А когда вы уедете отсюда, то тоже будете надеяться, что кто-то займет ваше место?

— Давайте оставим этот разговор. В ближайшее время я не собираюсь уезжать. Я хочу жить сегодняшним днем: ухаживать за мадам и музеем, чувствовать себя членом семьи мистера Росиньоля и Жюстин. Мне довольно этого.

— Довольно сейчас, пока вам все в новинку. Остается надеяться, что вы не разрушите ничью жизнь. Кстати, — неожиданно спросил Пьер, — почему вы столь фамильярны с женою Франсуа? Называете ее просто Жюстин…

— Жюстин сама просила так ее называть. Мы с ней…

— Вы с ней?.. — Пьер с любопытством взглянул на нее.

— Нет, вы достаточно насмехались надо мной — покачала головой Марго. — И конечно, считаете, что это еще один способ втереться в доверие Росиньолей. Впрочем, — Марго помедлила, — Жюстин не просила меня сохранить это в тайне. Вы знали, что она уже была замужем? Что у нее родился мертвый ребенок, которого она хотела назвать Марго?

— Нет, о последнем я не знал.

Они помолчали, затем Пьер сказав:

— Что ж, давайте осмотрим дом. Уверен, что любопытные Росиньоли забросают вас вопросами, бы должны быть в состоянии удовлетворить их любопытство. Сказать — да, вы видели секретер из розового дерева, бюро из каштана, подставку лая париков.

— Я бы и в самом деле хотела их увидеть! Такие вещи меня интересуют.

— Конечно. Профессиональный интерес.

— Вы говорите так, словно профессиональный интерес унизительнее любительского.

— Просто любитель интересуется стариной из-за красоты, а профессионал оценивает ее в долларах и центах.

— Это самое нелепое замечание, какое я когда-либо слышала, — набросилась на него Марго. — Разве вы не понимаете, что если бы не торговцы антиквариатом, то многие бесценные сокровища были бы навсегда потеряны? Конечно, есть единицы, совершенно лишенные совести, которые не видят ничего, кроме выгоды, но большинство испытывает искреннюю радость от своих находок. Им доставляет огромное удовольствие спасать предметы старины, чистить их, полировать и любоваться красотой. Неужели вы не понимаете, как стыдно прятать прекрасную викторианскую мебель из красного дерева в грязных, сараях, заменяя ее дешевыми вещами массового потребления? Вы ведь не часто встречались с торговцами антиквариатом, да? Иначе бы не стали так обобщать. А я часто видела, как они покупали совершенно ненужный предмет из-за его исторической ценности. Однажды, например, я сама купила коробку для этих нелепых высоких воротничков, которые носили в эпоху принца-регента, купила в память о той эпохе, потому что кто-то в церкви Гроба Господня в Лондоне сказал мне, будто принц-регент сделал многое для отмены публичных казней. Мне удалось выяснить, что, став Георгом IV, он помогал Вальтеру Скотту. Я… — Марго в ярости скрипнула зубами. К ее досаде, Пьер расхохотался, но — она не могла ошибиться — в его глазах мелькнуло восхищение. Марго удивленно уставилась на него. Он ухмыльнулся:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});