'Империя Здоровья' - Сергей Анатольевич Смирнов

самому, что называется, высокому призванию.

- Откуда? - не двинув ни одной мимической мышцей, вопросил дежурный.

- С Пролетарской.

- Сам, - и рта не раскрыл дежурный.

Аспирант Дроздов понял и решил, что теперь поможет только чистая правда.

- Из Института космической биохимии. Вот удостоверение. - Он потянулся за пазуху. - Могу дать телефон.

- Угу, - постановил дежурный морга. Только бригаду "скорой помощи" чистая правда обескуражила.

- Ни хрена себе... загиб матки! - усмехнулся старший.

"Пока дешево отделался", - напряженно оценил обстановку аспирант, устроив все дела на срок достаточный, чтобы успеть придумать еще что-нибудь, и за тем поднимаясь на поверхность земли.

Остановив жизнь ровно на минуту, он подышал неприветливым воздухом, видно, копившим сырую пустоту для поддержки всей малосильной зимы, и, очень удовлетворившись этой неприветливостью, двинулся к стеклянным дверям больничного корпуса, к еще не видному издалека таксофону.

Впереди было главное препятствие. Не препятствие даже, а некая могучая неизвестность, черная дыра, бескрайняя Амазония и Маракотова бездна.

Как всегда аспиранту невольно хотелось, чтобы таксофон был не тот, сломан, чтобы проглотил таксу. С собой надо было бороться, бороться и бороться.

Таксофон подчинился возраставшей воле к жизни, даже и если был до того отключен или сломан.

Та, которая была теперь стражем тайной тропы через Альпы и без которой весь поход Ганнибала бесследно бы канул в горах, сама подняла трубку после первого же гудка: нужно было в одно мгновение признать это добрым знаком.

- Алло!

- Наташа...

Это была совсем другая Наташа, величина которой в жизни аспиранта в сравнении с той Наташей была астрономической. Та была микро, эта - макромиром. Правда, макромир в результате печального расширения вселенной отдалился на несколько световых лет... Но теперь аспирант Дроздов вновь подтверждал своей жизнью галактические масштабы макромира.

- ...это - я. - ...Здравствуй... Ну, в общем, конечно, рада тебя слышать... поскольку так неожиданно...

Сердце колотилось, выталкивая из аспиранта слова чуть раньше, чем ему хотелось бы.

- Я - тоже... уж вот так неожиданно... ты права. Я тут, внизу... Ты знаешь, мне очень нужна твоя помощь. - Про помощь аспирант сказал самым твердым голосом, отпихнув сердце куда-то в сторону селезенки. - Если ты занята, я могу подождать... сколько угодно.

- Я сейчас спущусь. - Голос Наташи был столь же твердым, сколь и хрупким.

Ганнибал сел на банкетку в вестибюле, стал поглядывать на двух пожилых гардеробщиц и решительно отказываться от всяких чувств и воспоминаний.

Наташа появилась и приблизилась прямым белым обелиском и села, так и не вынув рук из карманов халата.

Она улыбнулась. И Ганнибал улыбнулся ей.

- Здравствуй.

- Здравствуй.

- Как ты?

- Ничего. Дочь растет... Уже, знаешь, о каких-то лицеях думаем. Андрей все выбирает... Меняется на глазах.

- Кто?

- Лялька, кто же...

- Надеюсь, она не изменится в главном.

- В чем это?

- Будет так же похожа на тебя, а не на него.

- Ну... тут ты с мамой сходишься... так что твое пожелание придется принять... А ты как?

- Все хорошо... Пока что в гордом одиночестве, но жалеть не могу. Как ни странно, привалило много работы. Наука пошла... и даже платят. А к тебе я вот по какому делу... - Тут Ганнибал нарочито напрягся, поджал губы и посмотрел на пол. - Мне, собственно, не к кому больше обратиться... Дело дрянное. Только не пугайся.

- Попробую, - в противоречивых чувствах пообещала Наташа.

- Со мной вчера дурацкая история приключилась, - поднял глаза аспирант и заставил сердце не биться вовсе, на пару минут клинической лжи. - Какой-то пьяный идиот прицепился... там, у меня на Пролетарской. "Дай почитать" да "дай почитать". Ну, я его так и так... А потом просто оттолкнул от лотка, а он на ногах еле стоял... В общем, так приложился, что летальный исход. Понимаешь, казус какой?

Наташа казалась более спокойной, чем минуту назад. Она только кивнула.

- Ну вот, - продолжил аспирант Дроздов свое дело, за которым теперь стояло еще и ЦРУ, а за ЦРУ - еще невесть какая темная сила. - Хорошо, что вся милиция там у меня своя. Они говорят: можно все замять, но лучше всего, если тебе удастся провернуть маленькую аферу. Устроить так, что будто бы его привезли, например, с отравлением в какую-нибудь больницу и будто бы подержали его там пару дней, а потом он умер. Понимаешь? Я не знаю, насколько хорошо они придумали. Какая там в метро милиция, сама знаешь. Но на Петровке у меня никого нет.

Наташа еще несколько мгновений посидела бездвижно, потом вздохнула и даже вынула руки из карманов своего белоснежного халата.

- Ну ты даешь! - деловито и решительно оценила она ситуацию. - "Сопроводиловка" от "скорой"... поступление... карта... дневники поведения... Это - не маленькая афера, а страшное дело. С этим и главврач связываться не будет. Ты себе представляешь?.. Вот смотри. Начнем со "скорой"... Конечно, если ты миллионер...

- Труп уже в морге, - поспешил сообщить аспирант.

- В каком?

- В вашем.

Наташа заморгала чаще, чем колотилось сердце у аспиранта.

- Ну ты даешь!..

- Ничего я "не даю", - безнадежно потух аспирант. - Само собой вышло.

Наташа огляделась, и у аспиранта появилось предчувствие, что ужасная энергия сицилийской вендетты продолжает распространяться по территории бывшего СССР.

- А чтобы и все остальное "само собой вышло", нельзя? - спросила Наташа. - Чтобы этот пьяница сам собой с лестницы упал, так нельзя?

Аспирант Дроздов пожал плечами:

- Кто этих ментов поймет...

- Три дня тебя устроят?

- Что?! - так и вздрогнул аспирант.

- Три дня, - сказала Наташа, поморщась как от головной боли. - Я дежурила три дня назад. Я сделаю тебе карту и все остальное.

Аспиранта бросило в жар.

- Я перед тобой, - захрипел он, - сейчас на колени встану...

- Перестань, - искренне злобно оборвала его Наташа. - Если я угожу в тюрьму, это будет достаточной местью тебе? Как ты думаешь?

Аспирант вздохнул, потом отменил все клятвы, обещания и комплименты и только сказал:

- Достаточной.

- Смерть датируем тем же днем. Причину определим после вскрытия. Я договорюсь, чтобы поскорей...

- Вскрытия пока не нужно, - нечаянно властным тоном отдал приказание аспирант.

Через увеличительное стекло Наташиного удивления Ганнибал отчетливо увидел ужас. Казалось, она сама еще не осознавала его, тот ужас.

- Три дня назад в морге был другой