Айпад (детская волшебная повесть) - Алексей Лукшин

Балбес ждал, что они скажут. Слюнтик ещё раз осмотрел плавки и дал своё заключение:

– Действительно хорошие! Только цвет не очень. Мне такой не нравится.

– А я специально такой взял, чтобы только мне нравился, – скривил душой Балбес. Цвет ему тоже не очень нравился, но признаваться в эту минуту он не стал. Иначе друзья не будут ему так сильно завидовать.

– Если в океане плыть, то силы там точно понадобятся. А если силы закончатся, тогда точно утонуть можно, – Слюнтик пощупал ткань, – сразу чувствуется, технология!

Гошан, слыша разговор, прошёл несколько шагов и только заметил, что друзья остановились. Он обернулся. Затем вернулся к ним. И, повторяя движения Слюнтика, изучил ткань «технологичных» плавок приятеля.

Так они и стояли втроём. Балбес гордился своими плавками и тем, что привлёк всё-таки внимание друзей. Он давал ребятам возможность разделить его гордость, что родители смогли так угодить ему и взволновать любопытство друзей. И теперь он стал немножечко выше в собственных глазах перед своими друзьями.

– Ты береги их, – проговорил Слюнтик. – Когда вырастем, будем у тебя их брать, если кто куда поедет. Ну, например, в Африку или ещё куда! Мало ли что может случиться.

Балбес одобрительно кивнул.

– Не занашивай, – предостерёг снова Слюнтик, – смотри, – пригрозил он, глядя прямо в глаза другу.

– Не, не, – заверил Балбес. – Что вы!? Буду бережно с ними.

На этом их серьёзный разговор закончился. Они направились купаться в парк на озеро.

Глава 2

Как Серёга получил прозвище Балбес

ПРОЗВИЩЕ Балбес Серёга получил пару лет назад, когда посмотрел фильм «Волшебные спички». По телевизору шла передача «В гостях у сказки». После окончания фильма вся ребятня высыпала на улицу. Несколько минут назад окончился проливной дождь. Омытая улица сияла чистотой и свежестью, деревья стали ещё зеленей, а непросохшие асфальтные дорожки чернели, точно их надраила техничка из школы, тётя Маня.

Мальчишки и девчонки со всего двора вышли на середину лужайки и обсуждали интересные сюжеты из просмотренного фильма.

Тут, как гром и молния, раздался страшный и непонятный звук. Все обернулись в ту сторону, откуда он раздавался. К ним приближалось чудовище.

Это чудовище имело железный верх, а в самом низу торчали ноги. Оно надвигалось, делая мелкие шаги, и издавало громкие звуки: неприятный треск и барабанную дробь.

Оно, это странное чудовище, шло и стучало себя по верхней части палками, как по барабану, а ещё мычало и кричало. Подойдя к ребятам, существо остановилось, и всем стало понятно, что это кто-то надел на голову большой металлический бачок и пытается изобразить из себя некое подобие робота из просмотренного только что кинофильма.

– Ты что! Ты чего задумал? – поинтересовались ребята.

– Серёг! – узнал его кто-то из ребятишек.

– Я. Не. Серёга, – прозвучал монотонный голос. – Бам-бам, – прогремели два громких удара. – Я – Балбес. Бам-бам, – проговаривая чуть ли не буквам, звенел его голос из-под бачка, одновременно с повторяющимися ударами. Он застучал палками по стенкам бака высунутыми из-под него руками, словно бил сам себя в грудь. – И кто из вас робот Вертер? Признавайтесь! Бам-бам, – раздавались удары. – Я хочу с ним познакомиться! Бам-бам.

Его слова дребезжали, словно из глубины шахты, а в паузах обладатель сего знаменательного сокровища, каковым являлся бачок, стучал и стучал по нему, чем производил много шума.

Ребятам этот шум основательно надоел, а вот как терпел эти звуки сам Балбес, многие удивлялись.

Его голова находилась в самом эпицентре ужасного шума, и, похоже, громкие звуки оглушили Серёгу, да так, что он, находясь под впечатлением фильма, уже совсем ничего не соображал. И только повторял одни и те же слова, чтобы произвести на всех впечатление.

Друзья долго уговаривали его снять бачок, говорили, что они уже раскусили его, полностью разгадали его тайну. Но Серёга не поддавался и оставался в этом бачке, пока кто-то из детей постарше не снял силком с него этот железный панцирь.

Он стоял перед ними весь в грязи и паутине и только глупо улыбался.

Помолчав, он спросил:

– Скажите, а вы сразу узнали, что это я? Или не сразу?

– Конечно сразу, – заверил его кто-то. – Я по шнуркам тебя узнал. Оранжевые шнурки только у тебя.

Тут Серёга моментально расстроился. Он оглядел всех остальных и убедился, что оранжевые шнурки действительно имелись только у него.

– А если бы шнурки другого цвета были? – Серёга так глупо улыбнулся, что все ребята его пожалели.

Тогда тот, кто постарше, перебил всех.

– Послушай. Не переживай сильно. Если хочешь быть Балбесом, будь им. Разве нам жалко?

Сказав это, старший задрал нос от такого своего ловкого и удачного предложения. Краешком глаза он заметил, как на него смотрят младшие по возрасту, восхищаясь его уму и находчивости.

Серёга сначала покраснел от стыда. Ведь ему действительно так хотелось быть похожим на этого героя кинофильма. Но он стеснялся признаться вслух. А тут ему предложили, что и просить никого не надо.

Стыдливость прошла, и он сиял от счастья.

«Теперь я – Балбес! Теперь я – Балбес!» – повторял он мысленно. Лишь бы друзья согласились его так называть, чтобы не пришлось уговаривать и спорить, чтоб потом никто не занял понравившееся ему прозвище.

Ведь такое тоже часто бывает. Кто-нибудь придумает себе прозвище. А на следующий день кто-то другой возьмёт и присвоит его себе. Или сговорятся ребята между собой. Посчитают, что другому товарищу прозвище лучше подходит. И всё. Прозвище ушло. И того мальчишку тем прозвищем не называют, и у этого забрали.

Нет, сейчас будет иначе. Взрослый парень сказал – так и будет. Никто спорить не станет.

В тот вечер он лёг спать с одной мыслью, что теперь он – Балбес. Наверно, скоро он попадёт в сказку, и с ним будут происходить чудеса.

Но прошло уже много дней, а чудеса не происходили, и имя Балбес ему уже не очень нравилось. Серёга даже начал просить не называть его так. Но это имя так сильно привязалось к нему, что многие во дворе и забыли, как его зовут на самом деле.

Даже когда стучали в дверь квартиры, по привычке спрашивали у родителей: «Дома ли Балбес?»

– Кто? – с удивлённым лицом спрашивали родители.

– Кто, кто! Балбес, – с не меньшим любопытством переспрашивал очередной дружок. А сам думал, уж не ошибся ли он квартирой. Потом проходило чуточку времени, и товарищ, уверенный в своей правоте, снова повторял: «Так что, дома Балбес?» И даже не подозревал, что у Балбеса может быть другое имя.

Глава 3

Как дружили Гошка и папа Мякиш

ОДНАЖДЫ вечером Гошан и папа Мякиш были дома вдвоём. Мама Гошана уехала в отпуск на море с подругами. На целых две недели.

Она приготовила и закупила им еды на неделю вперёд. И взяла обещание, что когда продукты закончатся, папа будет сам готовить суп. Какой-нибудь простой и несложный, чтобы подолгу не стоять у плиты.

Папа, конечно, обещание дал, заверил, что картошку жарить будет обязательно, каши варить по утрам ему тоже не сложно, а уж суп подавно сварит обязательно.

Мама ему верила, но проверять могла, только спросив у Гошана. А Гошан ей всё честно рассказывал, когда она звонила.

На самом деле папа Мякиш и Гошан имели совместный договор, который был одним из самых важных их секретов.

Уговор заключался в следующем. Никому и никогда не рассказывать, что они едят и в каких количествах на самом деле. Особенно об этом нельзя рассказывать маме. Друзьям они тоже об этом не говорили, чтобы те невзначай где-нибудь и как-нибудь не проболтались.

Как только еда, которую наготовила мама, заканчивалась, они переходили на самые любимые свои продукты. На завтрак они ели печенье со сгущёнкой, конфеты и мармелад. Доставали варенье, мёд и ставили на стол. И кому что хотелось, уплетали за обе щёки.

Папа Мякиш хоть и был взрослый, но сладости любил довольно сильно. Он часто сидел за компьютером, сложив около себя горку конфет, и поглощал их. Иногда даже забывался и мог сунуть конфету в рот прямо с обёрткой. Разжёвывал конфету и только затем обнаруживал, что её вкус не такой, как у предыдущей конфеты. Она казалась ему не очень сладкой, а потому невкусной. Достанет он такую конфету изо рта, а она, родименькая, как была завёрнута в фантик, так и осталась. И папа Мякиш оглядывался, не смотрит ли Гошан.

А Гошан, конечно, смотрел. Даже иногда хулиганил. Подсовывал отцу свёрнутые фантики, словно это были конфеты.

Когда отец обнаруживал шутку, то не сердился на сына, потому что они дружили не просто как отец с сыном, а как самые лучшие друзья. И даже разница в возрасте была им не помеха.

Папа Мякиш тоже шутил по-своему. Когда Гошан надевал джинсы наизнанку, отец молчал. А когда они уже были далеко от дома, папа невзначай говорил:

– Гошка, а где у тебя карманы? Вроде штанов без карманов мы с мамой тебе не покупали.