Мартин Лютер и Томас Мюнцер, или Начала бухгалтерии - Дитер Форте

ФУГГЕР

Этого нельзя, но их берут. Главное, получить оборот.

АЛЬБРЕХТ

Я ничего не понимаю в теологии.

ФУГГЕР

Достаточно хороших связей с банком.

ШВАРЦ

Наш отдел ценных бумаг внимательно следит за всеми изменениями на рынке индульгенций и информирует своих клиентов в первую очередь.

АЛЬБРЕХТ

А где мне можно торговать?

ФУГГЕР

В Саксонии нельзя.

АЛЬБРЕХТ

Без Саксонии игра не стоит свеч.

ФУГГЕР

В Саксонии нельзя. У Фридриха свои собственные индульгенции, а эта история с Майнцем ему и без того не по нутру.

АЛЬБРЕХТ

Вот бы иметь рудники!

ФУГГЕР

Вы ведь собираете епархии.

Все трое сходят с помоста.

Помост слева

Фридрих сидит в кресле и жует курицу. Сзади него за столом — Файлич и писец со списками. На специальной подставке — карта Германии.

ФАЙЛИЧ (читает список реликвий)

«Кирпич из стены города, где родилась дева Мария, — одна штука. Нить, которую она спряла, — одна штука. Обломок стены дома, где Марии было благовещение, — две штуки. Кусок дерева, под которым Мария сидела с господом в бальзаминовом саду…

ФРИДРИХ

Один кусок или два?

ФАЙЛИЧ

Один.

ФРИДРИХ

Купить второй.

ФАЙЛИЧ (продолжает читать)

«Клочков от сорочки Марии — четыре штуки. Клочков от покрывала Марии, забрызганного кровью с распятия, — две штуки. Кусок воска, который Мария дала благочестивой матроне, — одна штука»

СПАЛАТИН поднимается на помост. Файлич продолжает тихо читать.

ФРИДРИХ

Спалатин, я сердит.

СПАЛАТИН

Но что мы можем поделать, ваша княжеская милость? Тетцель расположился прямо у границы, и народ к нему валом валит. Людей невозможно удержать.

ФРИДРИХ

Я сказал Фуггеру, что саксонские деньги не для Альбрехта. Я не собираюсь оплачивать епархии этого сопляка. Деньги моих подданных пойдут только в мой карман. Это мой долг перед народом.

СПАЛАТИН

Формально к ним не придерешься, ваша княжеская милость. Тетцель не переступал границ Саксонии.

ФРИДРИХ

Он просто открыл свою лавочку на самой границе. (Жует.)

ФАЙЛИЧ (продолжает читать вслух)

«Обломков яслей Христовых — тринадцать штук. Кусок пеленки, в которую был завернут Христос, — одна штука. Клочков сена из яслей — две штуки. Обломок камня, с которого Христос возгласил в Иерусалиме: “Здесь средина мира”, — одна штука».

ФРИДРИХ (оборачиваясь к нему с видом мученика)

Вы тоже скоро будете оплакивать, но не Иерусалим, а Виттенберг. Если сюда перестанут поступать деньги. Как прикажете теперь продавать мою индульгенцию под реликвии? И как вы представляете себе День всех святых в замковой церкви? Кто будет покупать отпущение у меня, если люди уже купили его у Тетцеля?

СПАЛАТИН

Оборот, без сомнения, упадет.

ФРИДРИХ

«Без сомнения». Хороши у меня советники. Нечего сказать (Жует.)

ФАЙЛИЧ (продолжает читать)

«Ком кровавой земли с участка, приобретенного за тридцать сребреников, за которые был продан Христос, — одна штука. Горсть земли, на которую пролился кровавый пот Христа, — одна штука».

Фридрих одобрительно кивает.

«Кусок покрова, обрызганного кровью Христовой, — одна штука».

ФРИДРИХ

Что нужно этому Альбрехту? Что за этим скрывается? Сначала Магдебург, потом Хальберштадт, теперь Майнц. Все земли, некогда принадлежавшие нам. Саксония оказалась в кольце. Кругом сплошь Бранденбурги. Прямо страшно взглянуть на карту.

СПАЛАТИН

Это все император Максимилиан. Он считает, что Саксония слишком могущественна. Он хочет ее прижать. Если ваша княжеская милость в ближайшее время не примет меры, он ее прижмет. (Подходит к карте.)

Дальнейшее расширение границ уже теперь столкнется с большими трудностями.

ФРИДРИХ

Саксония — самая могущественная держава Германии.

СПАЛАТИН

Но Бранденбурги набирают силу. У них теперь два голоса в коллегии курфюрстов, и им известны планы императора.

ФРИДРИХ (откладывает курицу)

Весь аппетит пропал. (Встает и вдруг орет во весь голос.) Я Фридрих Саксонский или я какой-то бесштанный граф? Я первый князь Германии и собираюсь им остаться! (Смотрит на карту.) Уберите. Меня от нее тошнит.

Спалатин переворачивает карту. Фридрих подходит вплотную к Файличу.

ФАЙЛИЧ (продолжает читать)

«Клочки полотенца, которым господу нашему Иисусу были завязаны его святые глаза, — три штуки. Огарок свечи, которой коснулся покров господа нашего Христа, — одна штука. Обломок, которым распятие было закреплено в камнях, — одна штука».

ФРИДРИХ

А мои реликвии? Значит, все это теперь дерьмо? Зачем же я выкладывал деньги? (Выходит на авансцену.) Тетцель — шарлатан. Что за методы финансирования? Чем он торгует? Облигациями дома Фуггеров. Бумажками, не имеющими никакой ценности. Голыми обещаниями. Во что люди вкладывают деньги? А я даю им гарантии. Каждая индульгенция обеспечена моими реликвиями. Надежнее золота. Но мои доброкачественные индульгенции лежат без движения, а люди давятся за этими клочками бумаги. Да, народ надо просвещать

СПАЛАТИН

Торговать стало трудно. Агенты Тетцеля ходят по домам и уговаривают людей. А мы сидим в замковой церкви и ждем, что люди сами придут к нам.

ФРИДРИХ

Не рассылать же мне реликвии по всей стране.

СПАЛАТИН

Нужно еще больше реликвий, еще больше индульгенций.

ФРИДРИХ

Я только и делаю, что скупаю реликвии. Сколько у нас?

ФАЙЛИЧ

Семнадцать тысяч четыреста сорок три.

СПАЛАТИН

Прежде всего, нам нужно как можно больше индульгенций. У нас их сейчас на сто двадцать семь тысяч семьсот девяносто девять лет и сто шестнадцать дней. Этого мало. Нужно больше.

ФРИДРИХ

Не забывайте, что индульгенции пока еще выдает папа, а он, по всей видимости, предпочитает выдавать их другим.

СПАЛАТИН

Необходимо рукопомазание.

ФРИДРИХ

Уж сколько лет пытаюсь. Не берет.

СПАЛАТИН

Еще большее рукопомазание.

ФРИДРИХ

Я хочу наживать деньги, а не тратить их. Надо просвещать народ. В Дании один монах проповедовал против таких вот финансовых авантюристов вроде Тетцеля — и успешно.

СПАЛАТИН

В Германии тоже были эксперты, которые высказывались на этот счет. Иоганн фон Везель, Вессель Ганцфорт.

ФРИДРИХ

Что же их не слышно?

СПАЛАТИН

К сожалению, умерли.

ФРИДРИХ

Спасибо.

СПАЛАТИН

Эразм Роттердамский. Лучшего вашей княжеской милости не сыскать. Самое знаменитое перо в Европе. Светоч науки.

ФРИДРИХ

Светочи слишком ненадежны. Предложи этому хоть графство, так он еще трижды подумает.

СПАЛАТИН

Он независим.

ФРИДРИХ

Ну, а у нас-то? Повымерли все, что ли? Зачем же я основал университет? Меня грабят, а университет ни гу-гу. Чем занимаются господа профессора? В карты играют?

СПАЛАТИН

Иоганн фон Везель преподавал в Эрфурте, и у нас есть профессора, обучавшиеся в Эрфурте.

ФРИДРИХ

Ну вот, пожалуйста. За что же я плачу этим господам? Чтобы они диспутировали о непорочном зачатии? Пусть что-нибудь придумают. Только побыстрей. Дело не терпит.

Спалатин уходит Фридрих садится и снова начинает обгладывать куриную кость.

ФАЙЛИЧ (продолжает читать)

«Тернии из венца господа нашего Иисуса — восемь штук. Кусок гвоздя, которым руки или ноги господа нашего были прибиты к распятию, — одна штука. Шкатулка со святыми мощами, каковые не могут быть названы по отдельности, ибо рукопись поблекла и не может быть прочитана, — всего сто семьдесят восемь штук».

ФРИДРИХ

Портит мне всю обедню. За мои же деньги. Я этому сопляку покажу. Я ему такую куриную кость в задницу загоню, что он на ней все свои митры повесит.

Придворный шут Фридриха, лилипут, взбирается на помост.

ШУТ (вырывает у Фридриха куриную кость, подымает ее вверх и кричит)

Кость из задницы святого Фридриха!

Фридрих оглушительно хохочет.

Стол на авансцене слева

СПАЛАТИН

Доктор Лютер! Какое совпадение! Я только что подумал: а как там наш доктор Лютер? Что-то о нем ничего не слышно!

ЛЮТЕР

А что обо мне слышать? Читаю лекции. Занимаю должность ректора, а сверх того я еще и викарий ордена, настоятель одиннадцати монастырей, управляющий рыбными прудами, адвокат в Торгау. Вот и пишу целый день письма, письма, письма. У меня хватит работы на двух секретарей.