А на зорьке качалась сосна… - Fedor Mackenzie

будем…

— Сосновка, говорите… — призадумался добрый кормилец. -

— Что-то стряслось там?.. — напрягся Димка.

— Не подумайте… Просто, мой возраст уж взял своё, в такую даль мне не отправиться, а если и удастся мне уйти, то обратно не жди… — грустно протянул старичок, медленно доставая из тумбочки запечатанный конвертик.

Димка, лёгкими движениями изучив конверт, мягко улыбнулся и произнёс:

— Поможем, старик, можешь на нас положиться…

Фермер, пустив по заросшей щеке тёплую скупую слезу, крепко отблагодарил бравых мужичков:

— Вы не представляете, что это значит для дочурки моей… Боюсь и думать, что она чувствовала в ту ночь…

— Ну всё, батенька, это позади, дочурку мы твою известим, о твоём порядке… — успокаивал тронутого старичка Мишка.

Посте аппетитного ужина усталым путникам хотелось лишь прикрыть свои бессонные очи да расслабить спины от тяжёлой ноши… Поднявшись по скрипучим ступенькам на пыльный чердак с замыленными окнами, товарищи душевно отблагодарили старичка, а через пять минут их уже поедал манящее и сладкое царство Морфея… Ночь прошла молчаливо, даже безмолвно, будто с электричеством навсегда ушёл шелест городов, писк аэропортов и гул миллионов машин…

Едва первый робкий лучик солнца взглянул в пустующий мрак чердака, как Димка стал протирать свои заспанные глаза…

— Ми-ишка… — сладко потянулся тот, — Доброе утро…

Добрый взгляд нашего товарища медленно оторвался от затёртой записной книжки…

— Ты рано, ещё солнце даже не встало…

— Погоди, ты не ложился что ли?.. — удивился Димка, немного отпив из полупустой бутылки.

— Да сон хреновый приснился, не бери в голову… — выдохнул Мишка, скорым движением руки спрятав книжку.

— Уверен?.. А то неважно выглядишь… — не отбрасывал волнений Димка.

— Да-да… Давай на выход, по холодку пойдём…

В последний раз обернувшись на уютное пристанище, мужичкам открылась длинная дорога, окружённая могучим лесом, с неповторимым пением соловья и стоном кукушки, да бескрайними пшеничными полями, с одинокими тракторами, тяжело кашляющие коррозией да скрипящие старыми дверьми на лёгком весеннем ветру… Под обесточенными проводами, легко качающие ручками под такт прохладного бриза, тоскливо посапывали бесхозные автомобили, ещё в душе надеющиеся вновь ощутить тепло мотора и услышать свист шин… А над горизонтом медленно восставал малиновый рассвет, как художник, раскрашивающий облака во все оттенки розового и красного…

— Миш, ты б хоть глаза поднял… — робко взглянул на своего товарища Димка, — Может всё-таки расскажешь?..

— Да что тут рассказывать?.. — нехотя завёл тему Мишка, — По Маруське я скучаю… Ночь не спал… Вот что за сон…

— Мишка, да разве стоит вешать нос из-за одного сна… — улыбнулся Димка, — Разве ты не помнишь, мы же в детстве как одна душа… Огород вскопать — да мы за десять минут управимся, дров наколоть — ты рубишь, я складываю, а как устанешь — поменяемся…

— Счастливые же воспоминания… — в грустной улыбке поджал губы Мишка.

Оранжевые лучики любопытного солнца заглядывали сквозь могучие лапы сосен, скользя и прыгая по одинокой дороге и стёклам брошенных машин, постепенно утопающих в бездонном царстве Тартара… Где-то недалеко заливалась песней сойка, наполняя лес сказочной атмосферой прохлады и спокойствия… И чем дальше заходили шаги по дороге, тем больше чувствовалась безграничная воля жизни и сила природы…

Бесконечной стрелой тянулась одинокая дорога сквозь непроглядный сосновый бор, томно вздыхая и посапывая мощными стволами да брошенными на произвол судьбы автомобилями… Где-то из глубин леса послышался робкий стон кукушки, медленно расползающийся по лесной глуши… Уверенные шаги бравых мужичков грузно застучали по деревянному покрытию моста, грустно скрипящий на майском ветру и просто ожидающий конца…

Из-за горизонта стали медленно всплывать холодные тени пятиэтажных хрущёвок, в непроглядном одиночестве осматривающие молчаливые частные сектора, робко раскинувшиеся под их мощными стенами…

По пустынным улицам стали разноситься уютные диалоги мужских басов, ловящие ностальгические моменты своих студенческих годов да осознание бесконечности своего пути…

— Единственное место, где я могу забыть реальность… — присел под ярким кустом пышной сирени Мишка, стянув с себя чугунный рюкзак.

— Вот только… Только пустота съедает меня, Миша… — съедал Димка своим опустошённым взглядом, припаркованную под скрипучими тополями, "семёрку", утопающую в бездонном царстве Морфея, не подозревая о жестокости Нового мира…

Зайдя в полумрак подъезда в лицо сразу дыхнула весёлая свежесть сквозняка, несущая за собой толстые слои пыли… Вверху пустынной лестничной клетки с ржавыми почтовыми ящиками, слышались туманные голоса и скрипы дверей… Внезапно, по подъезду раздался неловкий стук… Второй… Третий… Тишина… Но за дверью лишь свист ветра, да скрип приоткрытого окна…

Но стоило лишь немного надавить на ручку, и усталым голубым глазам Миши предстала холодная и мрачная картина… В гостиной были разворошены полки и ящички, на кухне перевёрнуты стулья, а в коридоре висело одинокое пальто, ставшее ежедневным деликатесом для моли…

— Чёрт побери… Маруська… Что же это… — отчаянно грохнулся на пыльный старый диван Мишка.

Димка, тоскливо погладив свои усы и сглотнув вязкий ком, тяжело глядел на своего друга, некогда улыбчивого и заводного товарища, сидящего теперь в безмолвной тишине, слушая своё тяжёлое дыхание и принимая факт горящего, на его глазах, моста…

Ветер за окном всё усиливался, будоража берёзки да бродя старыми газетами между брошенными душами Старого мира… Над качающимися антеннами да высокими ветками тополей стала наплывать толстая, тяжёлая грозовая туча, грозно окатывая всех оглушительным гулом… Природа сновала из стороны в сторону, не замечая под ногами давно утихшие улицы, с ржавыми автобусами, груды серых руин пятиэтажных глухих хрущёвок да погибшие души, навеки заточенные в, мирно качающихся между домами, проводах, да в миллионах почтовых грузовиков, так и не успевшие воссоединить все ниточки человечества…

— Вот и грянул майский гром… — улыбнулся Димка, стараясь вытащить товарища из бесконечной ямы раздумий и горя.

Мишка, тяжело вздохнув и обернув свои покрасневшие очи в сторону Димки, тяжело сглотнул и в тоскливой улыбке произнёс…

— Значит будет свежий дождь…

— Помнишь же, старая ты голова… — расплылся в товарищеской улыбке Димка.

И с этим местом пришлось попрощаться… Пришлось и попрощаться с воспоминаниями и лёгкими тенями надежд, поджигающие пламенем молодое любящее сердце… Город окутал прохладный весенний дождик какой бывает лишь нежным выходным днём в беззаботном детстве…

Прохладный весенний дождик беззаботно прыгал по крышам позабытых