Месть Коплана - Поль Кенни

Мейранд задумчиво проговорил:

— Может быть, он хотел избежать светских обязанностей... Если в это замешана какая-нибудь девица, я тоже не удивлюсь. Эти французы...

Он грустно улыбнулся и продолжил:

— В общем, это нам почти ничего не дало. Если узнаете что-то конкретное, немедленно сообщите в иммиграционную службу. Я заеду к вам завтра, во второй половине дня.

Таккер кивнул и вновь погрузился в изучение своих карточек.

* * *

Выйдя на улицу, инспектор подумал, что его работа очень утомительна и, в отличие от розысков, ведущих к аресту преступника, не приносит ни малейшего удовлетворения, поскольку в подавляющем большинстве случаев его расследования приводили к административному наказанию или к вежливому предупреждению почтенному, но беззаботному путешественнику.

Однако, будучи дисциплинированным служащим генерал-губернаторства, Мейранд делал все, что мог, стараясь решить проблему с Фернаном Дюпюи, подозреваемым в незаконном пребывании на территории страны.

Поскольку следы француза терялись сразу после его выхода из отеля «Виндзор», нужно было попытаться установить его времяпрепровождение до этого момента.

Инспектор вернулся в гостиницу, чтобы допросить, одного за другим, бармена, метрдотеля ресторана и служащего, занимающегося бронированием билетов на спектакли и на все виды транспорта.

Но это ничего не дало: ни один из допрошенных не мог ответить, обращался ли к нему Дюпюи один или вместе с кем-то еще. Было похоже, что, хотя Дюпюи жил в «Виндзоре», питался он не в отеле и даже не выпил в баре ни единого стакана.

Устав, Мейранд вызвал детектива отеля. В принципе, основной его задачей было следить, не появился ли среди клиентов международный аферист или субъект, внесенный в «черный список» полиции. Его прямое вмешательство при краже или скандале было невероятно редким.

— Вы не заметили ничего особенного относительно этого жильца? — осведомился Мейранд, протягивая штатному хранителю репутации отеля регистрационную карточку, составленную в полиции.

Питер Гибсон приближался к пятидесяти. Хорошего покроя темный костюм и благородная внешность делали его неотличимым от клиентов. Когда он ходил по коридорам или по холлу, даже персонал путал его с жильцами.

Гибсон поправил очки и стал изучать антропометрические данные.

— Нет, абсолютно ничего, — ответил он, посмотрев на инспектора. — Я раза три-четыре сталкивался с ним и уверен, что он не зарегистрирован как карманник.

— Это мне известно, — сказал Мейранд с некоторым нетерпением. — Вы видели, чтобы он разговаривал с кем-нибудь в холле?

— Нет, — ответил Гибсон. — Всякий раз, когда я видел его, он был в пальто и шляпе и куда-то спешил. Насколько мне известно, он не сидел ни в холле, ни в читальном салоне.

— Вы не видели его раньше?

— Не думаю. Я хорошо помню лица людей, проведших в «Виндзоре» хотя бы несколько дней. Почему вы меня об этом спросили?

— Потому что этот самый Дюпюи приезжал в Монреаль три года назад.

— Значит, он жил не здесь, — твердо заявил Гибсон. Это была правда. Мейранд знал, что в свой предыдущий визит француз жил на маленькой меблированной вилле на границе парка Мон Руаяль, снятой для него одним из сотрудников французского посольства в Оттаве, В то время Дюпюи мог поужинать в «Виндзоре» с земляком, что и определило последующий выбор этого отеля, но Гибсон ничего об этом не помнил.

— На него поступила жалоба? — спросил слегка заинтригованный детектив.

— Нет, — уклончиво ответил Мейранд. — Просто не можем найти следов его отъезда из страны. Во время проживания он что-нибудь клал в сейф отеля?

Одной из служебных обязанностей Гибсона было каждый день составлять полный список ценных предметов и денежных сумм, доверяемых приезжими дирекции отеля.

Он не помнил наизусть всего и, желая дать инспектору абсолютно точные сведения, перелистал свою большую картотеку.

Наконец он произнес:

— Нет... Я ничего не нахожу. Мейранд слегка пожал плечами:

— Похоже, что он не имел больших ценностей... Что я и хотел узнать. Спасибо, Гибсон. До встречи.

Потом полицейский отправился под дождем на Шербук-стрит, во французское консульство.

Обычно французские чиновники, даже если их приезд не носит официального характера, делают визит вежливости консулу, представляющему их страну.

Но Мейранда в очередной раз ждало разочарование. Фернан Дюпюи не появлялся в консульстве и даже не сообщил о своем приезде по телефону.

Инспектор начал думать, не выполняет ли Дюпюи в Монреале секретную миссию. В этом случае если кто и должен быть в курсе действий французского чиновника, так это посольство Франции в Оттаве.

Мейранд изложил дело по телефону сотруднику соответствующего отдела. Ему пришлось долго ждать, поскольку собеседник был вынужден справляться у других людей.

Наконец он услышал:

— Мы не были извещены о приезде месье Дюпюи в Канаду. Если он здесь, его поездка не имеет никакого отношения к его профессиональной деятельности. Мне очень жаль, что я не могу дать вам объяснения по поводу его приезда в страну.

Мейранд испытал неприятное чувство. В голосе собеседника он уловил суховатую нотку и желание соблюсти дистанцию, как будто он сказал непристойность или влез в дело, не касающееся его.

— Я считаю, что обращение к вам, в посольство, будет правильным шагом, — сказал он. — Если бы я мог связаться с месье Дюпюи через вас, все проблемы были бы улажены без формальностей. Теперь же мы вынуждены объявить его розыск, потому что должны выяснить причину его исчезновения. Мы пошлем официальный запрос, вернулся ли ваш гражданин в свою страну, поскольку возможно, что один из наших пограничных постов допустил ошибку.

— Прекрасно. Мы все выясним в Париже сразу же после получения вашего запроса, — сообщил его собеседник и тут же положил трубку.

У инспектора мелькнула мысль, что он поставил атташе посольства в неловкое положение, но не понял почему. Как бы то ни было, Мейранд был вынужден ждать развития событий. Без новых данных продолжение поисков в Монреале было невозможным.

Дирекция надзора за иностранцами запустила механизм, который неторопливо и безупречно будет теперь стараться найти потерявшегося где-то приезжего.

Глава 2

Получив вызов, Франсис Коплан решительным шагом вошел в кабинет Старика, пожал ему руку и увидел на его лице веселое выражение, появлявшееся в исключительно редких случаях.

Не имея особых причин для веселья, Коплан с каменным лицом снял мокрый плащ.

— Повесьте его на вешалку, — посоветовал Старик с отеческой доброжелательностью. — Садитесь, закуривайте и раскрывайте пошире уши. У меня есть для вас задание, которое наверняка станет самым интересным за всю вашу карьеру.

Коплан машинально сделал все, что советовал начальник, и, устремив на него непроницаемый взгляд, сказал:

— У меня довольно своеобразные представления о привлекательности задания, и, боюсь, они не полностью совпадают с вашими. Данный случай представляется мне идеальной возможностью сравнить наши вкусы.

Едва прикрытая дерзость его слов не нарушила отличного настроения Старика.

— На этот раз вам придется превзойти самого себя, — усмехнулся он, и за толстыми стеклами очков его глаза светились хитростью. — Я поручу вам расследование вашего исчезновения!

Брови Коплана взметнулись вверх, и это был единственный видимый признак его удивления.

— Мне довольно часто приходится исчезать, но я никогда не теряю себя из виду, — заметил он, чуть улыбнувшись. — На первый взгляд это расследование обещает быть коротким.

— Отнюдь, — возразил Старик, вся веселость которого вмиг исчезла. — Оно, напротив, грозит стать очень сложным. Судите сами: вчера я получил из МИДа разъяренную ноту, обвинявшую меня в том, что я отправил вас в Канаду, не поставив в известность наше посольство в Оттаве, хотя вы якобы действуете там под видом чиновника Министерства экономики Фернана Дюпюи.

На лбу Коплана прорезались три морщины. Он полуприкрыл глаза.

— Фернан Дюпюи... — прошептал он. — Легенда, по которой я работал три года назад, занимаясь делом Стрепера, Базальдо и прочих?

— Совершенно верно, — подчеркнул Старик. — Вот что произошло: контролер иммиграционной службы известил наше посольство, что некий Дюпюи не выехал из страны в предусмотренный срок, по крайней мере, так кажется. Принимая во внимание должность пропавшего, полицейский спросил, известно ли экономическому отделу о его передвижениях. Быстрая проверка по картотеке — и дипломат выясняет, что в действительности этот Дюпюи — сотрудник спецслужбы... и теоретически не должен находиться в данный момент в Канаде. Наш чиновник в Оттаве выкручивается как может, уверяя, будто Дюпюи находится в стране в качестве туриста, и, следовательно, посольство ничего не знает о его действиях. После этого разговора он, естественно, бросается к передатчику, чтобы проинформировать МИД, и на меня в очередной раз сыплются шишки.