Ольга - Никита Подгорнов

Сейчас я вспоминаю всех этих безудержно клевых, как тогда казалось, мальчиков и понимаю, что они ни что иное, как молодые парни с фотографий наших отцов. Все, чьи отцы в своей молодости носили длинные волосы, ходили в расписанных шариковой ручкой джинсах с модными надписями зарубежных групп; все мы по уши влюблялись в новое рок-поколение. У нас не было шансов. Первый мужчина, к сожалению, всегда твой отец. И через его образ мы учимся любить других.

В университете, впрочем, все изменилось. Я сохранила хорошие оценки, насколько это было возможно при всей той московской уличной романтике, и поступила в главный ВУЗ страны. Факультет иностранных языков. У меня был четкий план. Красный диплом и дальше жизнь заграницей. Америка или Англия. Может Франция или Германия. Я изучала все три этих языки. Мне было не так важно куда – главное уехать. Но уехать по-особому, не так как уезжают сейчас. Эйфория жизни за границей не означала желание вырваться из России. Было другое. Желание показать себя, проверить свои силы, узнать других. Мы жили в другой стране. Несчастной и странной, но одухотворенной свободой. На первых курсах мы мечтали, как однажды окажемся в заграницей и покажем всему миру, какие на самом деле русские. Мы хотели научиться чему-то у других, разделить с ними наши корни и привнести в большой глобальный мир что-то свое, а не просто скопировать или чаще отгородиться, как это происходит сейчас.

Тогда же на втором курсе пришла первая долгая любовь. Три года, которые сейчас кажутся отдельной жизнью. Его звали Игорь. Студент-историк, с дьявольским обаянием и внешностью ангела. Первый и последний блондин в моей жизни. Около года с момента нашей первой встречи, я не понимала, возможно ли, что бы мужчины привлекали меня еще более сильно, чем Игорь. Он казался идеальным. Во всем. Красота, ум, манеры, секс. Во мне кипела кричащая страсть и неутомимое желание идти за ним хоть на край земли. Я не видела ни одной причины, почему мы не можем быть вместе навсегда.

Но как это часто бывает, его идеальность превратилась в заурядность, безудержный секс в обыденность, а желание быть вместе в привычку. К тому же к концу университета Москва стала меняться. Нулевые брали свое и новые возможности обретали свои очертания уже внутри столицы. Больше никуда не хотелось уезжать, а хотелось остаться и впитать в себя всю эйфорию успешной Москвы середины двухтысячных. На смену наивным романтикам пришли дерзкие и самоуверенные. Мелодии стали пафосными, а потертые джинсы сменились на брендовую одежду. Дома Культуры превратились в гламурные клубы, в которых новая успешная молодежь олицетворяла собой подъем России. Это были веселые беспечные времена, когда расчет свободы был в сумме чека на выходе из клуба.

С Игорем мы расстались на последнем курсе университета. Без особой трагедии. Просто каждый пошел своей дорогой. Моя привела меня к высокооплачиваемой работе на МИД России. Элитная должность, госслужба. Приоритеты прошлых лет сошли на нет. Никакой индивидуальной карьеры с нуля, только связи и расчет на высокий доход. А Игорь остался в университете и решил закончить аспирантуру.

Уже на старших курсах университета я все реже появлялась в доме отца. Ночевки у подруг или в общежитии у Игоря. Поэтому после диплома и первых реальных доходов новой работы я сняла себе собственную квартиру. Большая студия недалеко от центра. Мое новое окружение диктовало новый образ жизни. Новый ритм, в котором работа была лишь возможностью завести новые важные знакомства и связи, а доход определял, какой именно клуб или ресторан ты можешь позволить себе вечером. Появилась мода. Бренды перестали пугать – они манили за собой. Короткое платье и туфли, стоящие месячную зарплату – вот главный атрибут успешной девушки середины нулевых.

Но я быстро пресытилась этой жизнью. Нет, я не осуждаю себя или других. Тут дело в моем личном восприятии подобного образа жизни. Мне нравилось красиво выглядеть и проводить ночи на танцполе. Нравилось внимание красивых стильных парней. Это было легко и беззаботно. Не было интриг, обид и ссор. Мы влюблялись ровно на одну ночь, чтобы наутро разбежаться в поисках новых впечатлений. Но в этой жизни остро не хватало очень важного для меня фактора – самой себя. Своего становления, своего восприятия и своих личных целей. Все было как-то поверхностно, усреднено. Ты сама ничего не решала. Даже выбор платья был подчинен привязанным сверху тенденциям, не говоря уже об общей атмосфере, которая кочевала из одного модного клуба в другой. К тому же работа в МИДе – это работа образованной пустышки. Я была красивой декорацией возле влиятельных чиновников, которые полностью определяли мою судьбу. Карьера не зависела ни от чего, кроме того, кому именно ты придешься по вкусу. Я не имею ввиду никакие постельные отношения. Все куда проще. Иметь в своем подчинении красивую куколку было просто модно. Спать можно было с другими, куда более способными в этом смысле женщинами.

Поэтому, когда моя университетская подруга Алиса предложила заняться частным бизнесом и открыть в Москве лингвистическую школу, я не долго раздумывала. Мне очень хотелось вырваться из этого круга, который уже вовсю начинал становиться порочным. Я хотела отделить себя от этой «элитной» составляющей московской жизни. Хотелось жить самой по себе и отвечать за свои поступки, а не рассчитывать на связи и покровительство всемогущих мужчин.

О моей подруге Алисе, с которой мы основали лингвистическую школу, стоит рассказать отдельно. Она очень важный человек в моей жизни. Про себя я называю её «младшей сестрой», хотя на самом деле она старше меня на два года. Но так уж изначально сложились наши отношения, что мне в них выпала роль постоянного советчика и нравоучителя. Мы познакомились на третьем курсе. Знакомство произошло вполне банально: один из близких друзей Игоря закрутил с ней непродолжительный роман, и всего несколько совместных встреч двух наших пар перевернули мою жизнь с ног на голову. Это вполне буквальное определение начала дружбы с Алисой. Её характер, привычки, настроения, амбиции, да все в ней абсолютно противоположно моему. Она эдакий гиперактивный подросток, воплощающий в себе доказательство существования броуновского движения. При этом её нельзя назвать импульсивной. Для того, чтобы быть импульсивной нужно хоть изредка находиться в состоянии покоя. Но покой – это не про Алису. Она спрашивает, и сама же отвечает на свой вопрос. Затем сразу же меняет тему, чтобы погрузиться в новые расспросы. Иногда наши беседы – это просто монолог этой чудесной девушки с самой собой. Но при этом ты не чувствуешь себя отчужденной – магия Алисы в том, что за этим монологом безумно интересно наблюдать. Он действительно притягателен. Этот контраст между поверхностной болтушкой и интересным человеком – её самое интригующее достоинство. Невозможно себе представить, что человек, о котором принято говорить, что его, мягко говоря, «слишком много», будет тебе интересен. Но именно так и происходит.

За годы общения с ней я поняла, в чем причина этого парадокса. Она удивительно искренний и добрый человек. То есть совсем. Полностью. До беззащитности. Порой подобных людей называют «вечными детьми», но я бы не спешила с этим определением. Вечный ребенок – это скорее способ самозащиты. Непринятие взрослого, как бессилие перед правилами взрослой игры. Тут же другое. Что-то до странности врожденное, подкожное. Ей не дискомфортно с этим, но и не сказать, что это помогает ей жить. Она просто такая. Моя Алиса.

Однажды, как раз незадолго до того, как мы решились на собственный бизнес, Алиса до беспамятства влюбилась в одного танцора. Он был безумно хорош собой. Высокий накаченный брюнет с мощной харизмой, которая искрилась бешенной сексуальностью. Этакий гладиатор с арен римских амфитеатров. Как поэтично выразилась Алиса: «он забирал жизни во время своих выступлений». В общем, Алиса была очарована. Все мысли о нем, все желания только о нем. Последние было особо актуально, поскольку в отношениях с мужским полом у неё наступила весьма продолжительная и, если можно так выразиться, ощутимая пауза. Но «гладиатор» не обращал на неё никакого внимания. Никакие общие знакомые, случайные и не очень встречи не шли на пользу. А Алиса, мягко говоря, редко обходилась без внимания мужчин. Как-никак почти сто восемьдесят сантиметром роста, с соответственной длиной выточенных словно для статуи ног. Белокурый цвет волос, натуральности которого может позавидовать даже жительница Скандинавии. Все это приправлено миловидным личиком с крупными глазами перламутрового оттенка. И в завершение образа – весомый аргумент в виде пышной груди. Главный недостаток – в количестве достоинств, не иначе. И вот этот шедевр остается без внимания у аналогичного шедевра мужского пола. При этом последний не брезгует отношениями с особами, явно проигрывающими Алисе по всем параметрам.