Прижизненные записки Пенсил-клуба (сборник) - Коллектив авторов

Б. Чечельницкий

Акт 3

(Третий акт бессмертной трагедии Шекспира написан мной во время планового отключения горячей воды со всеми вытекающими, то есть не вытекающими, последствиями).

Привет вам, Гильденстерн и Розенкранц,Сантехника не вы мне вызывали?Как ненавистный отчим, грозен кран,Цунами мне устроивший в подвале.Там всплески брызг, там капель перестук,Там водопад грохочет, как тачанка.Сантехник просит шведок пару штук,А у меня одна, и та – датчанка.Он взмок, продрог и выбился из сил,Вбивая в течь засаленную ватку.Болгарку для чего-то попросил.А почему не сербку, не хорватку?Как жить мне без воды и без тепла?Быть иль не быть холодной, грязной свинкой?Сантехник, сволочь, требует бабла,Грозит прийти ко мне с какой-то финкой.Я превращаюсь в знатного гребца,По коридорам ковшиком табаню.А ночью мне явилась тень отца,И тень сказал: «Иди ты, Гамлет, в баню».Мыть иль не мыть мне ноги перед сном?Сходить на речку вечером с кастрюлей,Как будто бы за пивом в гастроном,Или прослыть отъявленным грязнулей?Дошкандыбаю к речке как-нибудь,Но вдруг там барракуды и миноги?А может, умереть, потом уснутьИ захрапеть, а после вымыть ноги.Мыть иль не мыть… Вот в чём? В какой бадье?В кастрюле из-под первого? Второго?Офелия сидит в одном бюстье.Зачем ей два – она же не корова.Она отрада дней, ночей и утр,Кондишн в зной, камин во время стужи.Я ей пишу, пока она без пудр,Румян, белил, теней, помад и туши,Талантливей, чем Пушкин Анне Керн,Таинственней, чем аббривеатура:«Привет вам, Розенкранц и Гильденстерн».Она поймёт: она почти не дура.

М. Ордынская

– Послушай, Клав, есть срочный разговор:Ребенок без каникул тут звереет.Гоняется за крысами, потеет,И как не простудился до сих пор!

Я беспокоюсь за здоровье сына!Пусть он поездит, повидает мир —Европа там, Канада, Аргентина,Потом Тибет, а может быть, Памир…

– Зачем, скажите, нам чужая Аргентина?Британия и ближе, и деше…– Ты, Клава, просто жадная скотинаИ стопроцентный эгоист в душе.

Из Эльсинорской гавани всегдаПо четвергам суда уходят в плава…– Ах, Трудхен, но казна почти пуста!На что прикажешь содержать державу?

Пусть в Англию прокатится малец…Но принцу же нельзя без приближенных? —Вот заодно прихватит двух пижонов.Я эгоист? Я любящий отец!

Британия, Британия, прекрасная Британия,Кому там репы посекут, мы знаем всё заранее!Так весело, отчаянно взошел по трапу он —Он настоящий датский принц, он лезет на рожон!

Он белобрыс, высок и хyд, yгpюмый принц-бандит.Глаза ввалились y него, но в оба он глядит.Ему в лицо прохладный бриз и ветер перемен,А рядом милый Розенкранц и верный Гильденстерн.

Британия, Британия, прекрасная Британия,Кому там репы посекут, мы знаем всё заранее!Так весело, отчаянно взошел по трапу он —Уж лучше качка, буря, шторм, чем сумрачный донжон.

По виду он приличный принц до самых бакенбард,Но что в кармане у него, не знает Скотланд-Ярд,А потому хорош терзать терпение камен —Прощайте, Розенкранц и Гильденстерн!

Т. Алферова

Акт IV, сцена 4 и 5

Привет вам, Розенкранц и Гильденстерн,Ну как там принц, наш мальчик, наш интерн?Всё болен селезёнкой, то есть сплином,Укореняясь в неверии ослином?В Британии, поди, все обалдели…Но сцена номер пять. Теперь пораЗа дело приниматься, в самом деле,А Гамлет рефлексирует с утра.Тут было ткнул рапирой внутрь ковраПод настроенье, импульсивно, резкоИ бродит, весь как выцветшая фреска,Считай, со сцены три, с позавчера.А в Эльсиноре королева-матьОфелию не хочет принимать,Король привычно умывает руки,У власти руки чистые всегда,Поскольку под рукой всегда едаИ всякие приличные кунштюки.Душа Офелии больна без лицедейства.Я повторяю: гений и злодействоОтлично совмещаются порой,Когда заходит речь о героине.Мужчина же всегда у вас герой,И присно, и – в особенности – ныне.Офелия, зачем ты принеслаТем болтунам тимьян и маргаритки?Девичьего нет хуже ремесла —Спросите у набоковской Лолитки.Вот тут бы нам уместно заменитьНаш пояс верности шахидским…Злая шутка.Волнуюсь и опять теряю нить,Покамест не утратила рассудка.Но тут является Полония сынок,И действо встало на голову с ног.Да только зря дрожала королева —Хоть заговор возник не без причин,Лаэрт шагнул вперед и сразу влево,Как это принято у большинства мужчин.И появился некоторый шанс,Как рядом с Гильденстерном Розенкранц.

В. Хованов

Акт IV, сцена 6

Эльсинор. Комната в замке. Горацио читает письмо.

Горацио

«Горацио! Нарушу твой покой!Сначала я скучал, как шпрота в банке —В натуре, сплин. Вот, думаю, на койСдалась мне эта дырка от баранки?Туманный Альбион, туда-сюда…И выпить нет. И не с кем. Словно в будни.Кругом – одна невкусная вода,И ни одной Офелии на судне.Я даже от безделья загорел.Смешались в трюме в кучу люди, кони.Но, слава Посейдону, нас узрелОдин корсар – и началась погоня!Покуда завывали “Отче наш”,Грядущее отсрачивая горе,Разбойники пошли на абордаж,Все полегли, а я свалился в море…И вот я здесь – сижу на берегу,Весь драный, словно жертва ширпотреба.Но ты об этом прочим – ни гу-гу.А лучше прихвати буханку хлеба,Колбаски там, бутылочку винца…И не забудь спортивную газету!Координаты спросишь у гонца.Засим – пока. Клозету мне, клозету…»

Сцена 7

Входят Лаэрт и король, который приобнимает юношу за талию. Лаэрт хочет казаться гневным, но его отвлекает августейшая десница.

Клавдий

Вообрази – ведь сей омлет позорныйВ твоём отце наделал столько дырок,Что, право, затруднишься сосчитать.Сплошной восторг! Пардон – кошмар и ужас!Да что Полоний! Как-то на меняОн посмотрел таким протяжным взором,Что я затрепетал помимо волиИ чуть не…

Лаэрт

Кстати, почему не в рифму?

Клавдий

Да как-то не привык, но если тыЖелаешь…

Лаэрт

Да, желаю.

Клавдий

СуетыНе оберёшься с этими стихами.И для кого? Вельможи – хам на хаме,Да и плебеи – сущие скоты.

Лаэрт

(косясь на королевскую руку)

А правда, что вас в детстве звали Клавой?

Клавдий

(убирая руку)

Подумаешь! Невинная забава.А Полей звали твоего отца…

Стук в дверь.

Кого ещё там чёрт принёс?

Из-за двери

Гонца.

Входит гонец, подаёт королю письмо и ретируется, стараясь не поворачиваться к монарху задом.

Клавдий

(читает)

«Не в мыслях Датский свет забавить,Сижу на берегу нагойИ смуглой дрыгаю ногой.

(Закатывает глаза, справляется с горловым спазмом и продолжает.)

Не знаю, что ещё добавить.Гертруде – пламенный привет.Моё высочество Гамлет».

(Складывает письмо, нюхает его и убирает в меховое декольте. Лаэрту.)

Вот видишь, торопливое дитя,Сама приплыла рыбка в наши сети.

Лаэрт

Воистину – ужасна будет мстя!

Клавдий

А я предупреждал, что вирши этиНам помешают грамотно привестьВинительный падеж от слова «месть».

Лаэрт

Творительный.

Клавдий

Не путай короля,А лучше слушай. Знатная мысляПришла: а если мы с французским шикомУстроим принцу бал без корабля,Зато с большим оркестром. Запиши-ка,Чтоб в спешке не забыть…

Лаэрт

Запомню так.

Клавдий

Мы под предлогом якобы турнира…Ведь ты на шпагах, помнится, мастак?

Лаэрт

Не без того. Но лучше на рапирах.

Клавдий

Тебе виднее. С этим мизераблемДеритесь хоть на швабрах, хоть на граблях —Тут фишка в том, чтоб сделать ход конём.Мы под шумок антихриста проткнём.А чтоб верней из жизни сделать вычет,Я приготовлю Гамлету ершаС палёной водкой. Пусть сперва потычет,Разгорячится, выпьет – и душа…

Лаэрт

Моя?

Клавдий