Сердолик – камень счастья - Анна Корнова

знакомый, явно из душа — капельки воды блестели на мускулистом теле, — и про звонок родителям было забыто напрочь. Вновь ладони Алины скользили по мышцам его спины, охватывали упругие ягодицы, вновь она ощутила, что вот-вот взорвется…

— Мне по делам пора. Я тебе такси сейчас вызову, — новый знакомый потянулся за телефоном. — Давай побыстрее собирайся.

Алина удивленно вскинула брови от такой беспардонности, хотела обидеться, что её буквально выставляют за дверь, но залюбовалась звериной грацией мужчины, с какой он двигался по комнате.

— Телефон свой оставь. Тебя как зовут? — красавец вопросительно посмотрел на Алину, не зная, как обозначить её в телефонной книжке.

Только сейчас Алина сообразила, что она даже не знает имени человека, с которым провела ночь. Она вообще ничего о нём не знает, как и он о ней.

— Такси приехало, — сообщил, вбивая Алинин номер в телефон, небрежно поцеловал, и уже в дверях бросил: — Кстати, меня Климом зовут.

Дома, разумеется, состоялся ожидаемый скандал.

— Мы ночь не спали, отец в полицию ходил, я больницы обзвонила. Как можно было остаться у подруги, не предупредив родных! Разрядился телефон — попросила бы у кого-нибудь, — кричала Лидия.

— Мамулечка, я в следующий раз обязательно именно так и сделаю. А сейчас, извини, я пойду посплю. Очень спать хочется.

К скандалам Алина привыкла с рождения: родители жили недружно, ссоры вспыхивали по любому поводу. Удивить, а тем более устрашить очередным скандалом Алину было невозможно. Вот Инну, старшую сестру, постоянные столкновения родственников пугали. В детстве, услышав разговор на повышенных тонах, она забивалась в дальний угол квартиры и беззвучно плакала, а когда подросла, то при первых признаках ссоры старалась уходить из дома, чтобы не слышать угрозы и оскорбления, которыми щедро обменивались родные.

Мать Инны погибла, когда девочке исполнилось полгода. Оставила дочку с мужем, а сама поспешила в поликлинику к стоматологу — третий день мучила зубная боль. Женщина очень торопилась: дома её ждали любимый муж Славик и крошка Инночка. И дата была особенной — в тот счастливый, как казалось молодой матери, августовский день исполнялось шесть месяцев доченьке и два года их со Славиком счастливой супружеской жизни. Но хотя и спешила, и машин было немного, переходить улицу стала лишь дождавшись зелёного сигнала.

Слава не тревожился, что жена надолго ушла из дома: лечение зубов — процесс небыстрый, может, рентген или ещё какие-то дополнительные процедуры потребовались. Молодой отец покормил дочку, уложил спать, но только девочка уснула, раздался звонок. Слава поморщился (как бы ребёнок не проснулся) и, недовольный, пошёл открывать дверь. На лестничной площадке стояла соседка, дрожащими губами она что-то бормотала, но не разобрать было что, и вдруг зарыдала в голос.

— Тётя Таня, потише, пожалуйста! Инночка спит. Что у Вас случилось? — Слава пытался прекратить эту нелепую сцену, но вдруг из всхлипываний и бормотания вычленил фразу «Наташеньку машина задавила».

— Где Наташа? Её в больницу повезли? — Слава схватил соседку за плечи, затряс.

— Насмерть задавили. Она на зелёный через дорогу переходила, а тут с Первомайской машина выскочила. Я видала. Я из овощного шла. Как я напугалась! Милиция быстро приехала, и скорая. Я им и адрес сказала, и как звать. Тебе, небось, сообщат, а может, и не сообщат. Сейчас порядка нигде нет…

Соседка снова заплакала, всхлипывая, принялась заново передавать подробности, а Слава пытался и не мог её понять: как это — насмерть задавили. Наташка, его любимая, родная, сегодня утром была рядом, спала на его плече, и её короткие русые волосы щекотали ему шею. Слава вспоминал, как смешно за завтраком жена жаловалась, что боится зубных врачей, а он смеялся над её страхом, целовал тонкие красивые пальцы. И вдруг тётя Таня говорит, что Наташки больше нет. Но так не бывает,

— Так не бывает, — вслух тихо повторил Слава. — Это недоразумение.

В состоянии полной отрешенности он вернулся в квартиру и стал мыть посуду. Это занятие он не любил, но Наташке будет приятно, что он перемыл всё, даже кастрюлю. У них сегодня праздничная дата — два года вместе… Тетя Таня ошиблась, она старая, плохо видит, а Наташка сейчас вернётся домой.

В этом состоянии Слава пребывал ещё долго. Быстро задержали виновника трагедии — пьяный в стельку, он скрылся, совершив наезд на пешехода, но в тот же день сам попал в ДТП и лежал в больнице с множественными переломами. Были похороны Наташи, хоронили в закрытом гробу, рыдали родные, друзья, а вдовец не проронил ни слезинки. Слава безучастно слушал соболезнования, это было для него неважно. Важным было вернуться домой, где повсюду находились вещи жены: в прихожей стояли её забавные тапочки с заячьими ушками, на кухне красовалась её чашка в разноцветный горошек, в шкафу висели её платья. Он, к собственному удивлению, не сошел с ума и хорошо понимал, что никогда больше Наташку не увидит, но в квартире он ощущал её присутствие, и не покидала иллюзия, что вот-вот и она сама появится. Мать Славы хотела забрать Инну к себе, но он не отдал дочь, и мать переехала к нему, чтобы первое время помогать справляться с ребёнком. Потом он нашёл приходящую няню, шуструю болтливую старушку. А ещё через год Слава женился.

Лидия Сидорова ничем не напоминала жизнерадостную, смешливую Наташу. Училась Лида в финансовом техникуме, на выходные ездила домой в Можайск, а всю неделю жила у тётки, той самой тёти Тани, что сообщила Славе о гибели жены. Была Лида невзрачна и молчалива, но всегда готова по-соседски выручить — посидеть вечером с Инной, когда няне пора было уходить, а Слава задерживался на работе. А ещё Лида пекла замечательные пироги с капустой. Она угощала ими Славу, наливала ему и себе свежезаваренный чай, усаживалась напротив и молча наблюдала, как Слава ест, а если работал телевизор, то смотрела вместе со Славой интересные ему передачи, не комментируя, не задавая вопросов. Славе было всё равно — скучная безликая девица заходит вечерами, в душу не лезет, безо всяких просьб моет посуду, отдраивая до блеска кастрюли и сковородки, что она есть, что её нет — никакой разницы. Но постепенно Слава привык к присутствию Лиды, её молчаливость воспринималась как достоинство, безликость не отталкивала. Однажды, отметив с коллегами удачно завершенный проект, Слава вернулся домой, поблагодарил Лиду, которая в очередной раз выручила его, подменив торопившуюся по делам няню, и приобнял девушку, пропуская её к дверям. То ли выпитое ударило в голову, то ли Лида неоднозначно прижалась к нему, но оказался Слава с Лидой в постели, где с ужасом