Под долгом королевской крови - Жозефина Ллойд

которое она должна оберегать.

Её глаза заливались слезами, она чувствовала эту боль и не могла унять трясущихся рук.

— Мама, прошу, тише, — принцесса прижалась к ней. — Мы тот час же потушим.

— Дай мне минуту, дорогая, — она отошла ближе к окну и закрыла глаза. Вытянув ладони, Астрид медленно двигала пальцами, словно заманивая, что-то. Её закрытые глаза жмурились, а брови нахмурились.

Что именно делает мать, девушка не понимала. Но явно, кого-то призывала.

Дабы облегчить, матери задачу, Далия взяла её ладонь в свою и, закрыв глаза, почувствовала эту мощную силу внутри себя. Пропуская всё через своё нутро, она устремляла все свои силы в помощь.

Их союз сулил огромную мощь. Далия начала понимать, что проворачивает её мать и стала взывать к их сестре по природной крови — Наяде. Это речная нимфа, что вела отшельнический образ жизни, в укромном уголке леса с рядом протекающей рекой.

Услышав сильный зов сестёр, Наяда кинулась к реке. Босыми ногами она вошла в воду и закрыв глаза расставила руки. Вода начинала волноваться. Наяда не прекращала, что-то шептать.

Медленно собираясь воедино, перед ней предстала её точная копия, разве, что из воды. Она резко обернулась к лесу и услышала, как ужасающе вопил лес.

Всей своей мощью вода растекалась сквозь деревья и стремительно направлялась в гущу всех этих болезненных всхлипов.

***

Выбежавшие люди на улице заметили сильный пожар. Их деревня, тоже порядком начала разгораться. Все в панике хватали вещи и убегали из своих домов, дальше в лес.

Маленький Бьёрн остался один посреди улицы, он потерял из виду родителей. Не решаясь делать ни шагу, пока все убегали, он продолжал стоять и смотреть, как огненные языки подбираются ближе.

— Бьёрн! — раздался голос позади мальца. — Сынок беги назад, скорее! — девушка бежала к сыну, но путь преградил огненный столб, что разделил их.

Оставшись в смертельной ловушке, мальчик широко раскрыл глаза и уже был готов встретиться со смертоносным пламенем. Отступать было некуда, лишь голос матери раздавался за спиной.

Он, было, закрыл глаза, как почувствовал, как водица щекочет его щиколотки.

— Вода! Вода! — кричали все. — Спасение!

Туша всё на своём пути вода не останавливалась, пока не потухли все даже мельчайшие искорки.

— Нас спасла наша королева! — кричали дети. — Наша королева Астрид.

Все были безумно рады этой воде, пусть она и затопила половину их деревни, но она спасла всех. Дети весело плескались в водице, а старшие, схватившись за сердце не переставали охать и восхвалять их королеву. Беда отступила и этим они благодарны её величеству.

***

Почувствовав некое облегчение, королева поблагодарила Наяду за помощь и слегка пошатнулась, открыв глаза.

— Мама, тише, присядь, — принцесса усадила мать на кровать и присела на корточки, положив голову ей на колени.

— Ах, дитя. Это ещё не конец. Пожар был не случайным, — она положила ладонь на грудь. — Кто-то совершил поджог, — королева уставилась в ночное небо. — Ветер шепчет, что беда надвигается.

Не успела она, и встать, как из окна послышались громкие голоса и скрежет металла.

Они обе подскочили вновь к окну.

— Фосфольтцы… — прошептала королева и её руки опустились. — Она напали на нас!

— Это из-за того, что отец отказал им в их предложении взять меня в жёны?

— Ты же знаешь, насколько они коварны, и привыкли брать всё любым путём, — королева уже направилась к выходу, как обернулась. — Но никогда ему не заполучить тебя, пусть даже не надеется.

— Матушка, подожди, побудь со мной. Прошу не уходи за переделы комнаты, там может быть слишком опасно! — она удерживала её за руку, все крепче вжимаясь.

— Далия, я должна срочно найти короля. Ты оставайся в своей комнате и ни за что не выходи, — женщина взяла лицо дочери в ладони. — Возьми это, — она лихо сорвала подвеску с изумрудным камнем с шеи. — Теперь она твоя, надень и не снимай, — мать серьёзно взглянула на дочь. Её взгляд был встревоженным, и казалось, что она не может наглядеться на своё дитя.

Румяные щёки, зелёные глаза, словно первые распустившиеся отростки ранней весной. В них она видела всю их сущность, всю силу и чистоту, что хранилась ими веками.

Пухлые губы и чёткий подбородок. Словно она смотрелась в зеркало и видела юную копию себя. А эти пышные длинные золотистые волосы, которые сейчас были собраны в тугую косу. Она провела по ним ещё раз и замерла.

— Мама я так боюсь, прошу, останься тут со мной. За дверью может быть много опасностей, — вновь повторилась она, поскольку в первый раз Астрид её слова проигнорировала.

— Не стоит всегда сбегать от опасности, иногда нужно гордо и смело взглянуть ей в глаза и сказать: — Я тебя не боюсь.

— Ты всегда сможешь найти меня в любом живом растении, запомни это. Я никогда не оставлю тебя. Да и не думай, что со мной, что-либо случится. Я ведь еще должна выдать тебя замуж, — ласково улыбнулась она, но казалось будто глубоко в глазах, скрывалась печаль. Поцеловав дочь в лоб и крепко обняв, королева Астрид стремительно вышла из комнаты.

Время шло, а за окном всё не прекращались звуки бьющихся мечей. Они ударяли по друг-другу с такой силой, что Далия жмурила глаза.

Где сейчас мама, где отец? В порядке ли они. Мысли не давали покоя, и принцесса бродила по своей комнате и уже хотела выйти за её пределы, как за окном послышался знакомый голос.

— Вальгард! — громкий, звонкий и в то же время твёрдый голос короля разнёсся по окрестностям Лейвхельма, заставляла всех опустить мечи.

Из толпы разъяренных Фосфольтцев вышел высокий тёмный мужчина. Его лицо было слишком самодовольным и в то же время презирающим. Вальгард вальяжно вышел к королю и встал глядя ему в глаза.

— Разве ты не видишь, мы тут немного побаловаться решили, и развязать войну.

Король был невозмутим.

— Это я прекрасно вижу, глупый мальчишка, — взгляд короля Оддманда не отрывался от наглого взгляда брюнета. — Мало того, что ты чуть не погубил мои деревни, так ты ещё смелости набрался развязать войну.

— Да, как видите, не наделал в штанишки и пришёл сюда, чтобы забрать то, что должно принадлежать мне, — он усмехнулся и кинул взгляд на толпу своих воинов. — Где же та самая прекрасная ведьмочка?

Оддманд сжал челюсть от злости. Как он смеет выражаться о его дочери так не уважительно. Да и от мысли, что она могла стать его женой, его пробирало до костей. Его бестолковая голова может лишь украшать пику, но никак не думать о женитьбе с Далией.

— Этот вопрос закрыт.