Сонм сонетов 4 - Альберт Туссейн

Кораническое

(сура открывающая)

Соль сонета сон глубокийскрытым смыслом навевает,колыбельно подпеваети наводит слог высокий.

Ночи взор глубокоокий,жизни облик однобокийрозовеют. Развеваетутро ветер. Уповает

радость, съеденная молью,от уродства отвернутьсяи проснуться с новой болью…

Сладкой пыткой,сладкой сольюдай ей бог не поперхнуться!

100 сонетов[1]

Сто сонетов возникли из пламенимоей юной души-страдалицы,словно искры кремня о кремень,словно лбом колокольным об стенку…

Разлетелись по светуневидимо,разметалисьнепонятым бисером.

Просверкали,прожглись,

успокоились…И вернулисьв реальноепламя…

«Ты уходишь, но я пою…»

Одной надеждой меньше стало,одною песней больше будет.

Л. Ахматова

Ты уходишь, но я пою.Бьет надеждою сердца прибой.Ты уносишь любовь мою.Значит, будет она с тобой?

На распутье судьбы стоюи не знаю, что делать с собой.Ты уносишь тоску мою.Значит, будет она с тобой?

Невозможные ливни ласкотгремели, как грозы майские…Почему же волнуется кровь,нарастает в груди вал крутой?

Ты уносишь мою любовь.Значит, будет она с тобой?

Подруге зрелости моей…

Не жена ты мне – посе́стра,друг далеко близкий.Не находишь себе места:мир для тебя низкий.

И приходится сгибаться,даже на коленистановиться, улыбатьсясредь пыток-молений.

Потолок земной непрочен,но горят Икары.Час прорыва приуроченко дню смерти-славы.

Дай же руку, побратим!Две души несильные,разбежимся, полетим журавлямив синее…

Гавайское

Гавайи поют петухами.Швейцария мелодирует,весело позвякиваякоровьими колокольчиками.

Грузия грезитгорними гармониями.Латинская Америка – вся в переборах гитарных.

Родина вся в солоспівахсеребряных заливаетсявысоким-высоким жаворонком.

Россия славно солируетсвоими соловьями.Этот мир – Музыка!

Молчание – золото?

Не гонишь и все же молчишь упорно.Молчит и лицо твое славное.«Молчание – золото» – это бесспорно,но золото – самое ль главное?

Иль ты отозваться боишься дурноиль в дурах, как в девках, остаться?Проходит какое-то время и труднос молчаньем своим уж расстаться.

Молчи же! Молчи! Ведь чего еще проще!И кротче так путь и короче.Нам к цели идти: тебе ждатьпреспокойно —мне звать – положенье неравное…

«Молчание – золото» – это бесспорно,но золото – самое ль главное?

Благодатное

Господи! Благодать-то какая!Глаз моих не оторвать.Господи! Благодать ты какая!Жизнь за тебя бы отдать.

Ты вся сильная! Ты всесильная!Перехвачено сердце тугоПесней сольною, сутью сильноюУходящей подруги-друга.

Ты вся слабая. А не сломишь.Ты вся-вся моя.И не гонишь.

Ты та самая. На один лишь раз.На единственный…На последний…

Уходящее

Ты уходишь, так и не придя…От волненья песни не допев,побежал я, голову сломя,шум веселый города презрев,

чтоб настичь ушедший вдруг напев,чтоб постичь его – пусть даже не тебя.Разве знал я, жалкий судия,что сужу царицу королев?

Что ее святое появленье —жизни пресной лебединый сказ,где слова, как ветра дуновенье?

Что такая песня – откровенье?Что такая песня только разк человеку сходит на мгновенье?

Безадресное

Даже если ты никогда не придёшь,она всё равно будет ждать

Х.К.Андерсен

Днем и ночью вдали от штампов,не зная греха пристреливания,в окошках хрустальных почтамтовтомятся сердца «до востребования».

Ждут годами, полны содержаньемтеплоты и особого света.И страдая страстей недержаньем,я читал их и рвал без ответа…

Не востребую! Не воспылаю!Лишней ложью – довольно мне зариться!Все равно я ее не узнаю,даже встретив…и хватит базариться!

Я любовь свою вдаль отсылаю…на деревню…любимой…без адреса…

Свинцовое

Ты не знаешь о жизни жестоком свинце.У тебя постоянный оргазм на лице.Погоди! Ты еще, оказавшийся в рук еетесных тисках, захохочешь, рыдая…

Будешь вертеться в железном кольце.Правда о матери и об отцестанет твоею, ты станешь вхож в круг ее.Будешь метаться, до боли гадая:

кто ты, зачем ты, откуда пришел?Что ты здесь делаешь, что ты нашел?Сегодня правдивый, а завтра ложный,то примитивный, то слишком сложный.

Век горевать тебе, думать век,век сомневаться тебе, человек…

Сливающееся

Когда-то грациозный, весьмапретенциозный,я доводил до смеха мужчин,а дам до слёз.Теперь я дядя грузный, на грехсовсем не грозный,тащу воз мнений разных и грузвсё новых грёз.

Разгуливал по жизни,прогуливал уроки,не поддавался доле,пренебрегал молвой.

Читал и писал книжки,острил и строил строки.Вопил в тоске немой.

Стремился к счастью-горю.Бежит речушка к морю,сливается с волной…

Тонкое

Твои тонкие психологические губы —это к страсти зовущие трубы.Разрезают их резкие звукигустой голос рассудочной тубы.

Не постичь мне их тайной науки.Воздеваю в беспамятстве руки.В беспомощности своей они грубы,но как сладки познания муки!

Я беру ариаднину нить твоих слов.Я кидаюсь в пучину огня твоих глаз.В лабиринте любви, средь немыслимыхсновя надеюсь услышать божественный глас.

Твои тонкие губы говорят, говорят…Гимн? Проклятье? Молитву любвитворят?

Осеннее -1

О, чей это голос? Чей?Не могут быть звуки лучшими!То льется стихами ручей.А стебли качают созвучьями.

О, чья это песня такая?Растопит любой она лед.То, чувствам моим потакая,иволга дарит мед.

О, кто этот шепот страстныйв осеннее небо льет?То клен, весь от нежности красный,последнюю кровь отдает.

О, кто со змеиной осанкой цветастокружится и пляшет?То осень красивой цыганкой поет,веселится и плачет…

Осеннее – 2

Б. Ахмадулиной

Опустели зеркалав моём склепе-храме…То ль приснилась, то ль былатень в оконной раме.

Окружают меня книги —други вечно верные,мои сладкие веригигонят мысли скверные.

Опустела моя нива,желтизной бросается.Распустила косы ива,плачет, но мужается.

Хоть и грустно, но красивоосень продолжается…

Осенний akpocohet

И, может быть, на мой закат печальныйблеснёт любовь улыбкою прощальной.

А. Пушкин

Вот все говорят: любовь наша первая —Самая неповторимая.Ей поклонялись-де древние римляне.Йоги, и те, в нее веруют.

Идеал ее чист: это щедрость безмерная.Силой своей незримойТак глубока она, так некартинна,Игрива, лукава, да верная.

Но в сердце моем не цветет уж онаЕльником вечнозеленым.Вера утрачена…уж не нужна…

Истины лист опаленныйНосится, носится неугомонный…Осень последней любовью больна…

Безумное

Лари все просто открываются.Ей-ей! Зачем же в них врываются?Надежды ждут тоскуют, маются.А все ж одеждами снимаются.

Яремом песни надрываются.О скалы неба разбиваются.Бесплодной болью обжигаются.Огнем кометы пожираются.

Железным вихрем убиваются.А после тенью в снах свиваются.Юродствуют и побираются…Вотще! Все так же попираются…

Анафемами отлучаются.(Sic!) Так безумцы получаются…

Натюрморт

Треугольник лампы каре столавзрывает графикой импрессионистскойбомбы.Зеркала ромб отражает атакуконницы глаз сухих жестких цветов,

уткнувшихся насмерть в истлевшуюгрусть – замкнутый крик сигаретных ртов…в горку пепла курения первого…в гордость почерка, краткого, нервного…

в бледность записки…«Не жди…не ищи…»

Несостоявшийсятурлюбви…

Анти-антисемитское