Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Товарищ участковый, — отвлекая на себя внимание (как и получасом раньше) напомнил о своем присутствии нахальный фискал. — А сколь вам до следующей звездочки осталось?
— Много.
— И даже больше, чем вы думаете, — многозначительно пообещал юнец. — После моей жалобы вы ее вообще не получите и на пенсию уйдете старым седым лейтенантом.
— Спасибо тебе, добрый мальчик, — прокряхтел Полынцев, стараясь вытянуть руку противника на излом. — Я уж, признаться, на понижение рассчитывал.
— И понизят, обязательно понизят, — с удовольствием подхватил фискал. — И разжалуют, и еще наград лишат… Всех. Если, конечно, они у вас есть. А если нет, то на пенсию уйдете, как в том веселом стишке:
И на груди его могучей,Не в ряд, а в несколько рядов,Одна медаль висела кучей,И та — за выслугу годов.
— Это откуда у тебя такие познания в армейском фольклоре? — заинтересовался услышанным лейтенант.
— Друг просветил, которому вы, между прочим, пытаетесь дело пришить.
Полынцев взглянул на Зотова удивленными глазами, какими обычно смотрят герои индийских фильмов на неожиданно открывшихся родственников.
— Так ты армеец?
— Месяц, как дембельнулся.
— А где служил?
— Да какая разница.
— В каких войсках?
— В сухопутных. Послушай, лейтенант, допрашивай меня прямо здесь. Я ж не отпираюсь, сознаю свою вину, то есть не вину, а участие в драке, то есть не в драке, а в одном ударе, точнее, в двух. Но ведь он первый на меня бросился, я, можно сказать, защищался.
Полынцев отступил на шаг.
— Как же можно с тобой здесь разговаривать, если ты еще рот не успел открыть, а уже наврал с три короба.
— Да чтоб мне муху проглотить — правду говорю.
— Ты, конечно, можешь глотать все, что угодно, но с фактами, друг, не поспоришь. Гематома в области печени, перелом хрящей носа, перелом челюсти — итого, сколько ударов?
— Два.
— Правильно — три, как минимум.
Зотов упрямо тряхнул головой.
— Два.
— Объясняю по пунктам для тех, кто забыл математику. Печень — раз. Нос — два. Челюсть — три. Возражения против точных наук имеются?
— Имеются, и могу доказать.
В душе Полынцева всколыхнулось профессиональное любопытство. С недавних пор он регулярно заглядывал в спортзал СОБРа (с бойцами которого был хорошо знаком и тесно дружил), где постигал основы рукопашного боя. Не то, чтобы собровцы его в буквальном смысле тренировали — не положено — но все-таки кое-что показывали. В общем, спортивное любопытство одержало верх.
— Хорошо, доказывай, только аккуратно.
То, что произошло в следующее мгновенье, по времени длилось меньше, чем требуется глазу, чтоб моргнуть.
Зотов, мрезко сжавшись в пружину, еще не успев до конца распрямиться, выбросил от пояса левый кулак (и тот пришелся в милицейскую печень), потом вскинул правую ладонь и впечатал ее основанием в челюсть, а согнутыми пальцами — в нос противника. Обладатель последнего от неожиданности ухнул.
— С ума сдурел?! Сказано ж — аккуратно.
— Куда уж аккуратнее, почти не задел.
— «Почти» не считается, — буркнул Полынцев и захватил руку соперника в жесткий замок. Агрессивное движение, пусть и показательное, было тем совершено, а этого вполне достаточно для начала задержания. Комплекс приличия допускал.
Система боевого самбо так же проста в исполнении, как и надежна в результате. На заре двадцатого века большой энтузиаст своего дела и великий мастер Анатолий Харлампиев разработал абсолютно новый вид борьбы. Собрав воедино лучшие приемы из ведущих мировых школ, он свел их в универсальный стиль и предложил поставить спорт на службу армии. Наши прадеды — лихие красные командиры — с радостью приняли ценный подарок и с успехом пользовались им в ожесточенных схватках с противником. С той далекой поры самбо во многом усовершенствовалось, прошло период недоверия, когда молодежь заглядывалась на экзотические: ушу, кун-фу, тхэквондо, выдержало военно-полевые и сезонные испытания. Оказывается, по пояс в снегу, в шинелях да валенках, заокеанские приемы почти невыполнимы и к тому же, трудны в освоении: гибкость, растяжка, филигранная техника — на это требовались годы. Одним словом, не для наших дорог и не с нашими дураками. Но, будучи изначально задуманной, как созвездие лучших приемов планеты, школа боевого самбо впитала в себя массу полезного из других видов спорта (бокса, карате, айкидо, джиу-джитсу, дзюдо) и в итоге превратилась в самую практичную на сегодняшний день систему защиты без оружия. Спрашивается, к чему был столь подробный экскурс в историю малозначительной детали?
Все дело в том, что один из прадедов Полынцева (со стороны матери) был царским офицером, служившим под началом Колчака в период его сибирского правления, и, вероятно, отсюда в правнуке сидел тот самый комплекс, что не позволял бить спокойного, неагрессивного человека. Зато второй пращур (по линии отца) воевал на другой стороне окопов, в легендарной Буденовской конармии, с шашкой наголо, с лихим боевым кличем, под рвущимися на ветру, алыми, как горячая кровь, знаменами. Именно эта кровь и закипала в молодом лейтенанте, когда дело доходило до рукопашной.
Захватив предплечье Зотова, Полынцев круто развернулся через плечо и провел свой излюбленный прием: «рычаг руки наружу». Но сорвалось — не тут-то было. Соперник, видимо, прошел неплохую армейскую школу. Быстро среагировав на захват, он заблокировал движение контрприемом и попытался выполнить подножку.
— Серега, не сопротивляйся! — крикнул из-под кровати шустрый фискал. — Пожалей лейтенанта.
Только зря юнец беспокоился. Хоть и был Зотов крепок и высок, но и он имел ахиллесову пяту.
Дело в том, что в войсках отрабатывается грубая, убойная техника, рассчитанная на уничтожение противника — здесь ее не применишь (не станешь ведь скручивать голову представителю власти). В милиции же наоборот, основной упор делается на приемы задержания — более квалифицированные, мягкие, щадящие. Преступник, хоть и мерзавец, но свой — убивать нельзя, по крайней мере, до тех пор, пока он не бросится на тебя с оружием.
Словом, Зотов эту схватку явно проигрывал, напоминая неуклюжего медведя, отбивавшегося от острозубой сибирской лайки. Полынцев моментально ухватил соперника за ладонь, быстро изменил угол атаки, резко повернулся через плечо и вздернул кисть на себя.
— У-е! — вскрикнул Зотов, падая на пол. — Больно, блин!
— А потерпевшему, думаешь, щекотно было?!
— Он сам виноват.
— Конечно. Это же он в твой дом ворвался. Он драку устроил, он хозяина избил.
— Я туда зашел друга проведать — два года не видел. В той квартире раньше парень с дедом жили.
Полынцев слегка ослабил захват.
— Ну, и что. В чем проблема?
— Ни в чем. Я только спросил: куда, мол, они переехали? А тот на меня матюгами погнал: достали, мол, идите все кобыле в хвост, не знаю, мол, ничего, и все такое прочее. Урод, короче. Ну… и вот.
— Что, «и вот»?
— Вот… не сдержался.
Из-под кровати донесся поникший голос фискала.
— Мужик не стал ничего объяснять, сказал, что недавно купил эту квартиру, и куда переехали старые хозяева, не знает.
Полынцев отпустил захват.
— И что с того? Ну, переехали люди, он-то здесь при чем? Считаете, это повод для драки?
Зотов поднялся на ноги, растирая покрасневшую ладонь.
— Это — не повод. А то, что он меня в грудь толкнул — повод. Я его, козла, руками не трогал, по-человечески спрашивал.
— Разберемся, — кивнул Полынцев, вынимая из-за пояса наручники. — Сам пойдешь или на привязи?
— Сам, — подтягивая штаны, буркнул Зотов. — Свисток, блин, в фуражке, — добавил он уже шепотом.
Глава 2
В кабинете следователя Вишняковой пахло французскими духами и библиотекой. Первое — оттого что вчерашняя выпускница юридического института питала слабость к импортной парфюмерии. Второе — потому что широкий канцелярский стол, занимавший едва ли не половину помещения, был завален выпотрошенными из сейфа уголовными делами.
— Апчхи! — вместо привычного «здравствуйте» громыхнул Полынцев, появившись в дверях кабинета.
Вишнякова, стоя на обшарпанном стуле перед высоким, с антресолью, шкафом, ответила гостю тем же.
— Псхи! — чихнула она тоненько, будто кошка, понюхавшая луковицу.
— Будь здорова, — кивнул Полынцев, оглядывая стройную фигуру девушки.
— И ты расти большой, — пожелала она взаимно.
— Спасибо, и так не маленький, — ухмыльнулся он, поправляя заколку на форменном галстуке.
— Кто? — неожиданно уточнила Вишнякова.
— Я! — повторил он уверенно. — Метр восемьдесят — ровно.
— А мне кажется, что ты себя несколько превозносишь.
Полынцев незаметно выпрямил спину.
- В золотом капкане - Наталья Анишина - Криминальный детектив
- Постой, паровоз! - Владимир Колычев - Криминальный детектив
- Мальтийский сокол. Английский язык с Д. Хэмметом. - Dashiell Hammett - Криминальный детектив
- Топтала - Андрей Бадин - Криминальный детектив
- Киллеры - D G - Криминальный детектив / Современные любовные романы / Триллер
- Одна минута и вся жизнь - Алла Полянская - Криминальный детектив
- Ловкач и Хиппоза - Белошников Сергей Владимирович - Криминальный детектив
- Антология советского детектива-42. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Делль Виктор Викторович - Криминальный детектив
- Нет жалости во мне - Владимир Колычев - Криминальный детектив
- Преемник - Хардвик Ричард - Криминальный детектив