Скорее мертвый, чем живой - Джеймс Чейз

Вингейт поднялся.

— Ни в коем случае, — завопил он. — Ты даже не прикоснулся к стакану. Что ты выпил? Черт возьми, ты сядешь или я сейчас разозлюсь. Ты понял?

На них начали смотреть.

— Садитесь и замолчите, — тихо сказала Клер. — Я не хочу сцен.

Гарри сел. Вингейт похлопал его по плечу.

— Молодец, старина. Поговори с малышкой. У нее болит голова. Не обращай на меня внимание. Развлекайтесь, а я немного вздремну, — он откинулся на спинку стула.

Клер неприязненно посмотрела на него и повернулась к нему спиной.

— Прошу простить меня, — сказал тихо Гарри. — Я не хотел вам мешать. Уверяю вас.

Она раздраженно пожала плечами.

— Это ничего не значит. Если этот кретин не придет в себя через несколько минут, я ухожу.

Она смотрела на стойку бара, будто ничто ее больше не интересовало.

Несмотря на ее хмурый вид, она все еще казалась ему прекрасной, и он был счастлив сидеть рядом с ней.

— Хотите что-нибудь выпить? — предложил он, заметив, что стакан Клер пустой.

— Нет, спасибо. И не затрудняйте себя беседой.

Он был задет. Некоторое время они сидели молча. Вингейт всхрапывал, покачиваясь на стуле. Гарри смотрел на Клер. Было неловко сидеть молча с такой красивой девушкой.

— Вам не надоело смотреть на меня? — спросила Клер.

Гарри улыбнулся.

— Извините, но на вас нельзя не смотреть…

Она возмущенно сказала:

— Ну вот еще, — и отвернулась.

Гарри начал цитировать:

— Величественная, как ночь, она идет под звездами…

Она не шевелилась, но Гарри видел, что она сдерживается от смеха.

— Наверняка, я вас больше не увижу, поэтому позвольте мне сказать, что никогда еще я не встречал такой красивой девушки.

Она посмотрела ему в глаза.

— Вы сошли с ума и к тому же пошлы, — но она заинтересовалась им.

— Только потому, что я считаю вас красивой?

— Это правда?

Она внимательно посмотрела на него. Он относился к той категории мужчин, с которыми она обычно не встречалась. Молодой парень, без денег, с приятной улыбкой, в глазах которого не было того пошлого огонька, который она видела у остальных. Она удивилась тому, как исчезает ее враждебность и подумала, что он не так уж плох.

— Как вас зовут?

— Гарри Рикк. А вас?

Она нахмурилась.

— Меня зовут Клер Долан.

— Клер? Я когда-то изучал значение имен. Вы знаете, Клер по-латыни означает — молния, вспышка, слава.

— Вы морочите мне голову.

— Нет, это серьезно. Эта книга есть у меня до сих пор. Если хотите, я дам вам ее.

— Меня это не интересует.

Они снова замолчали.

— Вы часто приходите сюда? — спросил Гарри.

— Нет, не часто.

Она действительно не приходила сюда после последнего налета во время войны.

— Это хороший бар, — сказал он. — А что вы делали во время войны?

— Ничего, — она пожала плечами, вспоминая поездки с американскими офицерами и схватки дзюдо в такси. — Женщины не могут делать что-нибудь значительное во время войны. К тому же, я была молода.

Гарри знал женщин, которые сделали больше, чем он, хотя были не старше Клер. Он знал одну, которую забросили во Францию и гестапо ее расстреляло. Но такую девушку, как Клер, трудно представить, командующую подразделением.

Внезапное пробуждение Вингейта нарушило их уединение. Он немного протрезвел и решил, что настало время выпить еще. Сунув руку в карман, он обнаружил, что бумажник исчез. Он обшарил все карманы.

Гарри и Клер молча смотрели на него.

— Вы что-то потеряли? — спросил Гарри, надеясь, что Вингейт снова уснет.

Не отвечая, толстяк поднялся и начал выкладывать содержимое карманов на стол, со все возрастающим беспокойством.

— Меня обворовали! — завопил он. — Бумажник исчез!

Две официантки, бармен, человек с серым лицом, его жена, трое мужчин в темных шляпах, повернулись к нему.

Гарри покраснел. Он был слишком молод, чтобы чувствовать себя спокойно при таких сценах. Он видел, как подозрительно мужчины смотрели на него.

— Меня провели. Малыш, я понимаю шутки, но чем они короче, тем лучше. Отдай мне бумажник или я позову полицию.

— Что я должен отдать вам?

— Мой бумажник. Отдайте его и больше не будем об этом говорить. У меня в нем пятьдесят фунтов и я хочу получить их обратно.

Бармен вышел из-за стойки и подошел к ним с угрожающим видом.

— Ну, что? — сказал он, — на что вы жалуетесь?

Толстяк показал на Гарри.

— Этот молодой человек украл у меня бумажник. Пусть он отдаст мне его.

Бармен подозрительно посмотрел на Гарри.

— Ладно, старик, отдайте и все.

— Но я не брал его. Он пьян. Все видят это.

— Ничего себе благодарность, — простонал Вингейт. — Я ему сделал приятное, а он очистил мне карманы и еще утверждает, что я пьян. Позовите полицию.

— Хватит! — сказал бармен. — Мне не нужны истории. Пойдемте все отсюда и разберемся.

Он взял Гарри за руку:

— Идите за мной.

Он отвел их в комнату, где принял их управляющий.

— Этот клиент говорит, что парень украл у него бумажник, — сказал бармен, кивая головой в сторону Вингейта.

Управляющий поднялся.

— А кто она? — спросил он.

— Подружка клиента, — ответил бармен, с удовольствием смотря на Клер.

Управляющий попросил Клер сесть и попросил изложить суть дела.

Вингейт побледнел. Он дрожал.

— У меня исчез бумажник, — сказал он. — Я познакомился с этим молодым человеком, которого никогда до этого не видел, а через несколько минут у меня уже не было бумажника. В нем было 50 фунтов.

Управляющий посмотрел на Гарри. Тот понравился ему. Мало вероятно, чтобы молодой человек был карманным вором. К тому же, он был постоянным посетителем их бара. Что касается Вингейта, то его он раньше никогда не видел. Но следовало избежать скандала.

— Я не видел его бумажника и могу доказать это, — сказал Гарри.

Он в бешенстве разложил содержимое своих карманов на столе. Там была пачка карточек, на которых было написано: «Вас только что сфотографировали». Три катушки пленки, перочинный ножик, три монетки и кусок веревки.

Управляющий внимательно осмотрел эти вещи, покачал головой и посмотрел на Вингейта.

— Убедились?

Вингейт побледнел, провел языком по пересохшим губам и вдруг показал на Клер.

— Значит, это она, — заявил он. — Или он, или она! Я ее взял на Ленин-стрит. Я ее никогда до этого не видел. Она привела меня сюда, а он уже был здесь. Это так. Они работают вместе. Он взял у меня бумажник и передал ей.

Клер поднялась, подошла к Гарри повернулась к Вингейту.

— Работаем вместе? Это смешно, если принять во внимание, что вы сами привели его за стол. Можно было придумать что-нибудь получше.

Управляющий нахмурился.

— Не надо волноваться, — сказал он. — Не нужно никого обвинять. Вы сказали, что этот молодой человек обворовал вас. Это неправда. Будьте осторожны, следите за тем, что говорите.

Вингейт ударил кулаком по столу.

— Мне нужен мой бумажник! — завопил он. — Если взял не он, то она! Я не уйду отсюда, пока не получу его обратно.

— Он скоро будет утверждать, что вы его украли, — сказала Клер управляющему. — В конце концов… если нужно, пусть убедится. — И несмотря на протест управляющего, Клер выложила содержимое сумочки на стол.

Там была пудреница, золотая зажигалка, чековая книжка, несколько банкнот по одному фунту, горсть серебряных монет, носовой платок, губная помада в золотом футляре и связка ключей.

Наступила тишина.

— Если вы хотите убедиться, я могу раздеться, — сказала Клер.

Управляющий покраснел.

— Это ни к чему, — пробормотал бармен. — Благодарю вас, мисс. Вероятно, это ошибка.

— Когда вы последний раз доставали свой бумажник? — спросил управляющий.

Вингейт тяжело сел. Он сразу же постарел и был совершенно растерян.

— Не знаю. Я не помню.

— Попытайтесь вспомнить. Платили ли вы в баре мелкими деньгами из кармана или вытащили банкноту из бумажника?

Вингейт сказал, что он не доставал бумажник с тех пор, как вошел в бар.

— Значит, возможно, вы его потеряли или его украли у вас до того, как вы пришли сюда. Так? — заключил управляющий, довольный своими размышлениями.

В это время Гарри укладывал свои вещи в карман, а Клер — в сумочку.

— Пудреница очень хорошая, — заметил Гарри.

— Да. Хотите сигарету?

Гарри взял сигарету. Она дала ему прикурить, глядя в глаза. Затем спросила управляющего:

— Мы можем уйти или подождать полицию?

— Разумеется, вы можете идти, — ответил управляющий. — Я приношу вам свои извинения. Мне эта история очень не нравится. Надеюсь, вы не в обиде, и я снова увижу вас в нашем баре. Мы будем рады видеть вас.