Всего лишь женщина - Гали Манаб

– Извините, мне бы Константина к телефону.

Тут надменный голос немного смягчился. Похоже, мой благоверный и ее обаял. Мой муж, где бы ему ни приходилось находиться, всегда пользовался успехом у женской половины населения. Или это у меня паранойя? Неплохо бы пообщаться с психиатром.

– Одну минуточку, – гораздо мягче и не без удовольствия промурлыкал женский голосок. Потом я услышала, как дама нажимала на какие-то кнопки и как по селектору промурлыкала: «Костика к телефону… не знаю… женский голос»… Потом, подняв трубку, промурлыкала мне:

– Подождите, пожалуйста, сейчас подойдет.

Боже, какая метаморфоза! За секунду госпожа надменность превратилась в саму любезность. Какая неведомая сила заставляет многих женщин трепетать перед моим мужем? Или действительно у меня плохо с головой?

Прошло несколько минут, пока мой благоверный подошел к телефону:

– Да, – прозвучал родной до боли бас. – Я вас слушаю.

– Это я, – мой голос, видимо, все еще звучал виновато, потому что муж сходу спросил:

– Что случилось, родная моя? – Я услышала нотки беспокойства. – У тебя все в порядке?

– Представляешь, сейчас звонила техник и сказала, что дом, в котором я убираю, передали в город. Это значит, что меня сокращают. Моей должности уже в системе нет.

– Вот так вот… – протянул муж. Это он от растерянности. Для него тоже новость неожиданная и неприятная. – Ну, ладно, ты сильно не переживай. Не впадай в панику. Я вечером приду, и мы подумаем, как быть дальше. Мы обязательно найдем выход. Отвлекись пока чем-нибудь, родная моя. Я тебя очень люблю.

– Я тебя тоже. Буду ждать вечера, а главное, тебя. Пока.

– Пока. И возьми себя в руки. Обещаешь?

– Обещаю.

Легко, конечно, сказать: успокойся, вечером обсудим…

А как мне пережить день и дожить до вечера? Да если меня уволят – это катастрофа! Как быть с жильем? Как наши дети? У меня мысли разыгрались («мои мысли – мои скакуны»). Я уже представляла, как в нашу и без того маленькую двухкомнатную квартиру придет жить еще одна семья, возможно, с ребенком. И даже не с одним. И будем мы ютиться – в одной квартире две семьи – восемь человек. В каждой комнате по четыре. Кухня маленькая, там будет не повернуться. И придется подстраиваться под соседей. Какие они еще попа дутся?!

И в ванную очередь занимай, и в туалет. И в пижаме или в ночной сорочке в коридор не показывайся, неприлично, чужие люди в квартире. Боже, за что мне такое наказание?! А каково детям в такой тесноте?

Ведь у нас уже был опыт совместной жизни с соседями. Пожалуй, очень горький. Поначалу мы жили неплохо, все молодые. У нас была только дочка, когда к нам подселились.

Помню, Ленька, глава соседского семейства, оказался незлобным, общительным. Жалко только, любил выпивать и соответственно не всегда был надежен. А жена его, Саша, на первый взгляд, казалась нелюдимой, хотя при ближайшем знакомстве и она оказалась отзывчивой, доброй. К тому же она, в отличие от меня, была очень хозяйственной: всегда полный порядок в комнате. Она, не ленясь, вовремя стирала, гладила, убирала. Умела вкусно готовить. Из ничего могла за очень короткое время приготовить такое объедение, что я всегда поражалась. Недаром говорят, голь на выдумки хитра. В этом плане я многим премудростям бытовой жизни научилась у нее. И еще Саша умела шить, вязать. Вязанием она занималась как личным бизнесом и на заработки содержала семью. Мы с ними пережили разные перемены в жизни. Поначалу все шло хорошо. Бывали моменты, когда соседке нечем было кормить своего пришедшего с работы мужа. Причины могли быть разные, например, Ленька мог прогулять какое-то время и вовремя не принести зарплату. И соседка просила у меня тарелочку супа или что-нибудь съестное. Это было в порядке вещей.

Или другая подробность. Нашей дочке был год с небольшим, я ждала второго ребенка. Муж зарабатывал не только деньги на содержание семьи, но и на квартиру. Нашел вторую работу. И вот у меня раньше времени начались схватки. Боль адская! Бегу к Саше за помощью. Благо Ленька оказался дома и побежал на улицу вызывать «скорую помощь». У нас тогда телефонов не было. Приезжает «скорая» и забирает меня в больницу в срочном порядке. И что же мне делать? Муж на работе, дочка маленькая… Оставила ее соседке, а Леня едет сопровождать меня до больницы.

Эта история запомнилась мне навсегда. Приезжаем мы в роддом, в приемной, как всегда в то время, много рожениц со своими взволнованными и счастливыми мужьями. И надо же было оказаться среди них моему бывшему сокурснику, который в свое время тщетно ухаживал за мной! Во времена студенчества я была уже замужем, а он женат. Но это не мешало ему приударить за мной. А я тогда была без ума от своего мужа и не поощряла никакие ухаживания знакомых. И самое комичное в этой ситуации, что сокурсник знал моего мужа, видел нас вместе и называл моего мужа счастливым соперником. А тут, представьте себе, приезжаю я, беременная, со мной совершенно другой мужчина! И, поскольку схватки участились, начинаю требовать и просить, чтобы меня приняли без очереди. И все в приемной косятся на меня крайне недовольно.

Позже, через несколько лет, этот мой студенческий ухажер случайно встретил меня на выставке цветов на ВДНХ и спросил:

– В роддоме разве был твой муж?

– Нет, это был мой сосед, – ответила я. Прямо как в том анекдоте…

Но, к сожалению, в моей соседке Саше наряду с добротой сочетались зависть и злобность.

Через год у соседей родился сын. А еще через год у нас появился второй ребенок – наш желанный сын. Спустя пару лет у соседей родилась дочь. Так семьи наши росли, жилплощади все меньше и меньше становилось на душу населения, а отсюда – неизбежно возникающие, эти противные, унизительные бытовые ссоры из-за пустяков. Затем, постепенно, один пустяк наслаивался на другой, перерастая в большой и практически неразрешимый конфликт. Конфликты учащались, жизнь становилась невыносимой. Я помню, в свои двадцать три года страдала бессонницей из-за бытовых неурядиц и испытывала истинную неприязнь к человеку. Соответственно, к своей соседке. Судьба нас с ней сковала такими жизненными ситуациями, что мы просто не могли сохранить нормальные отношения. Дело доходило даже до рукопашной.

Помню одну очень неприятную сцену. Однажды наши отношения накалились до такой степени, что мне выходить из комнаты стало небезопасным. Потому что соседка моя была воинственно настроена. Она просто ждала удобного момента, чтобы учинить драку, избить меня и таким образом отвести душу. И вот, улучив момент, она на меня напала на кухне: схватила за волосы и стала насильно наклонять голову, приговаривая:

– Поклонись мне, поклонись.

Мне еле удалось вырваться из ее рук. Я была в таком шоке, что не могла говорить. Единственное, что удалось пробормотать:

– Тебе надо лечиться. Мне жаль тебя.

Мне ее действительно было жаль. В этом ее поступке угадывалось столько ущербности, столько беспомощности, безысходности… Как утверждают психоаналитики: «Мы все инвалиды детства».

Если смотреть правде в глаза, я просто физически не смогу причинить боль. При одной мысли об этом у меня колени подгибаются. А этот инцидент с соседкой – это было настоящее скотство, – ее жажда насилия и мой страх перед ним. Не знаю, хорошо это или плохо, но я еще с молоком матери усвоила, что применение силы – это дурно. Если бы я прибегла к ответному насилию, я опустилась бы до ее уровня. Это означало бы, что я больше не верю в силу разума, сострадания и человечности. Я считаю себя человеком нравственным и не стыжусь этого. И не допущу, чтобы она или кто-либо еще сделал из меня безнравственное существо. Вот какие мысли занимали меня в те далекие, молодые времена.

Но, как бы там ни было, этот инцидент был для меня поначалу шоком, а затем, с осознанием всего произошедшего, я пережила такой тяжелый стресс, что недели две не могла есть. Кусок в горло не лез. И спать толком не спала, всю ночь лежала с открытыми глазами в ожидании рассвета.

К сожалению, в нашем обществе есть такая часть населения, я бы сказала – жалкая жертва промежуточного социального слоя, жертва убогого меркантильного мирка. И самое отвратительное в этих людях – злобная всепоглощающая зависть – это опять-таки мои мысли в те времена. В той ситуации я не могла быть объективной к соседке.

Она приехала в Москву, как и все мы, остальные жители нашего дома, из какого-то провинциального городка. Но, в отличие от многих приехавших покорять столицу людей, ни к чему не стремилась. Она не собиралась учиться или заняться чем-то интересным, что-то освоить, усовершенствоваться. Я таких людей не понимала. Как можно ехать в Москву работать на стройке маляром?! Что, такой работы не найти на месте? И в то время, когда «на дворе стоял мирный и стабильный Советский Союз». Возможно, она переживала, что муж ей попался пьющий, периодически впадающий в такой запой, что неделями мог не появляться дома. И все это усугубляло ее жизнь и удваивало и без того не очень хорошее отношение ко мне, заряженное завистью. Хотя завидовать особенно было нечему. Мы с ней находились в одинаковых условиях. У меня муж точно так же пахал простым рабочим, зарабатывая жилплощадь. Но, конечно, как любящий меня и детей, как хороший семьянин и кормилец семьи приходил вовремя с работы, все свое свободное время отдавал мне и детям. И был очень надежен. Это же нормально, само собой разумеется!