Вишенка в паутине (СИ) - Дымова Марина "Кельпи-Marrikka"

Итак… С чего начать? Ками полюбовалась на натянутую струной рельефную спину и взяла с полки стек. Не будем заморачивать мальчика счётом, вся ночь впереди… А выглядит он что-то не очень уверенно для ориентированной на садистов элитной игрушки. Может, не надо было так сразу подвешивать? Время дать обвыкнуться. Рассказать, что убивать его здесь не будут». Ками криво улыбнулась своим мыслям и тряхнула головой: «Господи, что за заморочки? Может, ещё отвязать и печеньками покормить?» Расслабившись на поглаживания и похлопывания исследующего тело стека, Хьюмо резко выгнулся на первый удар, но промолчал.

И то — хлеб. В целом, с каждой новой красной полосой ему становилось как будто даже лучше. Нет, боль мальчик определённо не любил, в этом хозяйка убедилась. Но взять себя в руки сумел и психовать прекратил. Что не могло не радовать. Если бы Ками нужна была смазливая подстилка, льющая слёзы в игровой комнате, она бы заказала что-то попроще и подешевле.

Разукрасив собственность в багровые тона ровной сеткой от плеч и до мягкого места, женщина сменила инструмент. Казалось бы, ну что такое скакалка… А между прочим, испытуемое тело задёргалось сильней, инстинктивно пытаясь уйти от встречи с жалящей нитью. Недочёт, конечно… Но не будем придираться. Всё-таки: «Стоять смирно», — вначале озвучено не было. А теперь поздновато. Да и обрабатываемая попа совсем не большая, стежки приходится класть совсем близко друг к другу.

— На меня посмотри, — похлопала она по щекам раскрасневшегося невольника. Глаза полуприкрыты, взгляд в одну точку, дыхание хриплое. — Ещё можешь или нет?

Парень, закусив губу, кивнул. Ну, что же…

Пробуя на бёдрах жертвы гибкий каучуковый прут, Ками глянула на часы и удовлетворённо хмыкнула: достойно. Пожалуй, ещё пара взмахов и… Тело на перекладине внезапно обмякло и повисло в крепеже.

***

Хьюмо смутно помнил, как оказался на полу. Вроде и не сильно избили, даже кожу не порвали, но взвинченные продажей нервы, страх облажаться и диета последних нескольких дней ради чёткого рельефа мышц, видимо, сделали своё дело. Хозяйка осталась в комнате, но поднять голову и посмотреть было страшно. Что-то скрипнуло, зашуршало, и меж лопаток прошило холодом, заставляя выгнуться и охнуть в голос. Вся конспирация псу под хвост… но в бесконечный обморок, похоже, не сильно-то и верили. Пакет со льдом медленно двинулся вниз по спине, задерживаясь на особо пострадавших участках, и замер на ягодицах. Это было странно… но неплохо. Ради эстетического удовольствия это действо или из жалости, синяки всё равно будут меньше.

— Нравится? — раздался сверху голос хозяйки.

— Да, госпожа… — Хьюмо постарался вложить в ответ максимум благодарности и даже приподняться, коснуться губами домашних туфель.

— А мне нравится, когда меня слушаются, — вроде ничего необычного, стандартная фраза, но тон пробирал до костей не хуже льда на заднице. — И я не уверена, что получила то, за что заплатила.

— Я могу дольше, — чувствуя, как внутри всё обмирает, вскинулся раб. — Я послушный и… буду стараться!

— Прекрасно, — вздохнула женщина, потянувшись за телефоном. — Но опять не то. Мне нужен партнёр по играм, а не муляж для порки.

— Надо было сказать? — наморщил лоб парень, удивлённо вглядываясь в лицо владелицы. — Что сейчас упаду, да? Но мастер дрессировал, чтобы…

— Мастера здесь нет.

— Госпожа! Я… я глупая сучка, — лихорадочно соображая, вытянулся в позу покорности Хьюмо. — Я всё испортил. Я плохо объясняю… Мне, и правда, лучше работать ртом, так пользы больше…

— Запомнил… и, похоже, обиделся, — тихонько рассмеялась Ками, набирая номер. — Значит, как минимум память хорошая. Ну, давай, скажи мне что-нибудь ещё, только так, чтоб я поверила, — потянула она свою собственность за волосы, отлепляя от ковра.

— Госпожа… Меня первый раз так продали, мне страшно, — сглотнул парень, рассеяно глядя на присевшую вровень с ним женщину. — И ещё я есть хочу…

— Алло, здравствуйте. Как хорошо, что я до вас дозвонилась, — буднично заговорила она в трубку, поднимаясь и отходя к окну. — Да, я на счёт сегодняшнего заказа…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Парень открыл и снова закрыл рот, дёрнувшись, как выброшенная на берег рыба. Хотелось зажмуриться и заткнуть уши.

— Да, ночная доставка за двойную оплату, я помню… Добавьте ещё одну пиццу и что-нибудь на десерт из фруктовой нарезки… да, давайте. Жду… Аллергии на орехи нет? Пиво пьёшь? — обернулась Ками к озадаченно зависшему рабу. — Ладно, считай, что у тебя «зачёт». Сейчас обмывать будем.

***

Закончив гипнотизировать два недоеденных куска пиццы, Хьюмо всё-таки закрыл коробку. Выбросил в мусорное ведро в углу обёртки и одноразовую посуду. А потом аккуратно улёгся животом на выданный для сна матрас. Рассечений на коже нет, но синяки тоже вещь малоприятная. Хотя, если вспомнить «учёбу»…

Мастер вполне доходчиво и наглядно объяснял, что будущие владельцы могут обращаться со своими «сучками» как угодно. Без лишних эмоций ломал и заставлял собирать себя заново, но уже по новому лекалу. Полюбить, ну или хотя бы смириться с неизбежной болью, с чужими руками, которым можно всё. Осознать, что нет пути назад, и выбора нет, и тебя того по сути тоже… Есть только то, что хочет видеть покупатель.

Хьюмо положил подбородок на сложенные руки и задумчиво окинул взглядом свою новую комнату: в одной половине хорошо оборудованная пыточная с той самой перекладиной, на которой уже довелось висеть, в другой — зона отдыха. Подсвеченные луной цепи, плети, зажимы… А стоит только переступить невидимую грань — ковёр, матрас, холодильник, тумбочка. Кто-то из бывших хозяев однажды говорил, что жилище — это отражение внутреннего мира человека. Насколько раб успел понять, к его новой владелице это выражение подходило полностью. Властная, жёсткая, но… на редкость адекватная. То, что хотела, получила и не стала превращать первую же ночь своей игрушки в агонию. Недавний выпускник спецкурса дрессуры мог припомнить множество рассказов «бывалых» о том, как едва дорвавшиеся до безотказного тела хозяева запрещали первые двое суток своей собственности спать, ходить в туалет без разрешения, подниматься с колен или придумывали целые ритуалы выпрашивания пищи. Поэтому в голове сейчас никак не укладывалось, что после такой многообещающей порки и едва не проваленного «зачёта», госпожа закатила настоящий пир! Конечно, Хьюмо слышал про традицию «обмывать» новые, дорогие вещи — машины, квартиры, умную технику… Но вот «обмывать» покупку самого себя довелось впервые.

Прыжок

Лёгкая дрёма вместе с алкогольной эйфорией закончились ближе к рассвету. Небо посерело, а в окнах соседних многоэтажек появились редкие огни.

Раб сполз с матраса и прикусил губу, выпрямляясь и проверяя спину. Больно, но терпимо. Кнутом или ногами бьют гораздо хуже. В холодильнике нашлась коробка яблочного сока, остатки вчерашнего пиршества и лоток с медикаментами — боже, просто вип-набор! Мечта поротой тушки. Собственно, больше всего хотелось пить. После снадобий для сушки тела и красивого рельефа мускулатуры постоянно мучила жажда. А ещё хотелось в душ. У прежних хозяев разрешено было мыться только с утра, до их подъёма, да и нынешняя госпожа, кажется, тоже советовала ванну занимать до её пробуждения.

В тумбочке нашлось полотенце и пахнущий чем-то морским гель для душа. Укрепившись в мысли, что раз этот набор оказался в его комнате, значит воспользоваться им можно, парень высунулся за порог. Тёмный коридор, сонная тишина. До выложенной цветной мозаикой двери он дошёл на цыпочках и, не дыша, а вот внутри можно было немного расслабиться. Подобные помещения в новостройках всегда делали с максимальной шумоизоляцией. Тем более что в такой роскоши данная опция, наверняка, предусматривалась по умолчанию. Насыщенно-лазоревые стены с причудливой сеткой прожилок как у настоящего камня, задекорированная панель для регулировки освещённости, тёплый пол, огромная, фигурная чаша ванны, душевая кабина размером с небольшой шатёр… А ему точно сюда можно?