Время новогодних чудес - Лариса Агафонова

кругами бегал по квартире в ожидании чудесного появления подарков.

Уж слишком активно бегал: Ира голову сломала, как его отвлечь от ёлки, чтобы положить заранее припасённые сюрпризы от деда Мороза. «Ну почему мы так быстро перестаём верить в чудеса? А что если бы дед Мороз существовал на самом деле? Что бы такое ему загадать?»

— Мам, а дед Мороз придёт?

— Алёшка, ну ты же понимаешь, сколько у него таких мальчишек и девчонок. Он старается успеть ко всем, но пробки никто не отменял, — Ира во что бы то ни стало старалась оградить сына от взросления. — Ещё есть время. Он может прийти ровно в двенадцать.

— Мам, к нам кто-то в дверь звонит, — у Алёшки внезапно пропал голос. — Пошли открывать.

На пороге стоял самый настоящий дед Мороз: в красном тулупе, с заиндевевшими бровями и бородой и мешком подарков за плечами.

— Снегурочка мне сказала, что здесь живёт мальчик Алёшка, который весь год вёл себя хорошо.

— Это я Алёшка, — звонко ответил заробевший сначала мальчишка. — Я хорошо себя вёл. Я не плакал, когда мама долго не приезжала. Я почти привык ночевать в тёмной комнате. И я загадал, чтобы мама меня отдала в садик рядом с домом. И больше не возила в эту дурацкую элитную школу. Ой, — мальчишка стиснул рот обеими ладошками. — Я никому-никому об этом не рассказывал, только в письме деду Морозу.

— Не переживай, я всё прочитал в твоём письме. Твои желания обязательно сбудутся.

… — Алёшка, — прошептала Ира, — принеси ту гирлянду, что осталась в коробке.

— Мам, ну на ней же не горят красные фонарики. Давай новую повесим! — так же шёпотом, чтобы не разбудить сестрёнку, ответил Алёшка.

— Она счастливая, сынок. Именно она висела на нашей ёлке в тот новый год, когда к нам приходил дед Мороз.

— Мам, ну ты что? Деда Мороза не существует. Это сказки для малышни. А к нам тогда папа Максим приходил. Ты разве не помнишь?

— Помню, сынок. Как не помнить. Такой дед Мороз раз в жизни приходит, — Ира улыбнулась, поправила детский красный колпак на головке маленькой дочери и зажмурилась от счастья.

А вы знаете, что дед Мороз существует?

Надо только очень верить.

ШУБА

— Алёнка, солнце моё ненаглядное, ты влюбилась! И замуж выходишь! Как я же я ждала, что ты присоединишься к нам, окольцованным дамам.

— Машка, да никуда я пока не выхожу, — я попыталась остановить торнадо под названием «Маша».

Вот интересно, кому из её родителей пришло в голову это имя? Дяде Роберту с его каждодневными идеями о спасении мира? Тёте Изольде, мечтающей поселиться на Аляске, чтобы изучать природу Севера? Нашего или не нашего, ей по барабану. У этой сумасшедшей парочки и вдруг — Маша!

— Алёнка, ты не поверишь, сколько я этого ждала!

— Сколько-сколько — два года, а вернее, один год и девять месяцев.

— Так замужем год за два идёт, а то и за три. Каждый день как по минному полю.

— И ты радуешься, что я окажусь с тобой на этом самом минном поле?

— Алёнка, да шучу я, никакое оно не минное, а засеянное ромашками и незабудками. Не будешь же ты цветы давить? Вот и станешь скакать изящной козочкой, чтобы сохранить красоту первозданную, любовь трепетную и нежную, — Машка схватила меня в охапку и закружила по комнате.

А что — легко! Во мне сорок восемь килограммов цыплячьего веса и метр в прыжке с панамкой, как выражается моя дражайшая подруга, модель под метр восемьдесят и КМС по плаванию.

— Так что, давай, подруга моя неопытная, рассказывай, когда и где состоится сие знаменательное событие: свадьба года?

— Машка, всё ещё очень и очень призрачно. Серёжка сделал мне предложение. Я согласилась. Не сразу, конечно, помариновала его чуть-чуть для порядка.

— Узнаю нашу скромницу, — Машка картинно закатила глаза и откинулась на плюшевую подушку с новогодним енотом в красном колпаке. — «Ах, ну я не знаю, Серёжа. Ах, это же серьёзный шаг, мне надо подумать», — точнёхонько передразнила она меня, уворачиваясь от другой подушки, которую я почти добросила до насмешницы.

— Всё б тебе язвить, Машка, — театрально надулась я. — Всего-то неделю думала.

— Ого, прогресс. Помню, в юности, когда тебе было двадцать, ты месяцами размышляла.

— Ну да, двадцать пять — это уже зрелость. Пора быстро принимать решения, — мы обе покатились со смеху, изобразив на лице нечто похожее на выражение взрослой, умудрённой опытом дамы. — И вообще, мне предстоит официальное представление Серёжкиным родственникам и Новый год в круг его семьи. А она у него немаленькая. Одних братьев два штуки. Оба женаты, с супругами и дитятками приедут. Ещё есть папа, мама, бабушка, прабабушка девяноста лет и тётушка, которая всех племянников вынянчила. И, кажется, ещё кто-то.

— Ничего себе, честная компания. А программа есть?

— А то, — уныло ответила я. — У них традиционно накрывается два стола: фуршетный и обычный. Часам к семи на дачу начинают съезжаться гости. Программа бодрая: подарки, перекус, конкурсы и шарады.

— Ничего себе, — шарады, — протянула Машка. — Как в лучших домах. А кто у него родители?

— Да, родители нормальные. Я с мамой уже знакома. Ухоженная такая дамочка. Немного нервная, но кто в наше время спокойный? Она владелица турфирмы, мотается туда-сюда по миру. Папенька кардиолог, у них по линии отца почти все врачи: бабуся — терапевт на пенсии, Серёжа и один из братьев — невропатологи. Ах да, ещё тётушка — действующий рентгенолог. Как говорит Серёжка, видит всех насквозь без аппарата — профессиональная деформация.

— Эк тебя угораздило. Смотри там, под рентген не попадай, — сочувствующе покачала головой Машка. — И перепрыгивай препятствия.

— Ага, что ты там про минное поле говорила?

— Не тушуйся, Алёнка, прорвёшься. Главное, Серёжа в тебе души не чает. В этом у меня нет ни тени сомнений. Остальное — чепуха.

— Мне бы твой оптимизм, Машка.

«Кажется, сегодня мне понадобится не только оптимизм, но ещё несокрушизм на второе и пофигизм на десерт», — я мрачно уставилась на огромный кухонный стол, заваленный всякой всячиной для новогоднего пиршества.

Вот не зря я нервничала перед этим представлением семейству. Чуяла моя несравненная интуиция, что сие знаменательное событие будет сопровождаться вовсе не фанфарами в мою честь. И даже не радостными охами и ахами многочисленных родственников: «Какая же Алёна умница и красавица!», «Как же тебе, Серёженька, повезло!» и всё такое в этом же позитивном духе.

Всё оказалось гораздо прозаичнее и потому трагичнее. «Приготовь-ка ты, невестка будущая, пару-тройку салатов новогодних, к столу обязательных, традиционных.