Запертый - Руслан Алексеевич Михайлов

мне это очень понравилось — Эй!

— Ты ушибся пока мы дурачились, Амадей. Приходи в себя потихоньку. И уладим все тихо — уже куда уверенней произнес парень, медленно выпрямляясь — Добрый день, Клора. Ты не переживай — здесь все в норме. Мы просто упали…

— Мы просто упали — оскалился я — Не-е-е… ты ударил меня, тварь! Ты развернулся и ударил меня в лицо. Я отлетел, врезался затылком в стену и упал. Ведь так все было?

— Ребят — устало вздохнула Клора — Вам бы чуть успокоиться и обговорить все между собой. Ладно? А я пойду…

— Куда это собрался патрульный охранник? — изумился я так громко, что она чуть не подпрыгнула — Разве это не нарушение ваших прямых обязанностей, патрульная Клора Ивенсон? Вы оставляете место преступления? Вот дерьмо… я в шоке… эй! Сурверы! Видите, что происходит? — говоря эти слова я… улыбался. Улыбался так широко, что болели щеки и болели зубы — я стиснул их слишком сильно.

— Амадей! — одернула меня торопливо развернувшаяся патрульная — Ты что?! Бед мне хочешь?

— А ты мне? Желаешь бед мне? Боишься проблем? Не хочешь связываться с толпой Роппа? — спросил я и зашипел от боли в затылке — Не-е-е… с меня хватит…

Помолчав пару секунд, я кивнул и повторил:

— С меня хватит.

— К нам? — тяжко вздохнула охранница.

— К вам — кивнул я ей — К вам.

— Починю я тебе твой сраный фонарь — торопливо забормотал Ропп, протянув ко мне руку — И голову подлечим тебе. Случайно же все произошло. Так ведь? Случайно?

Это был мой последний шанс все уладить миром.

Миром… ага. Как же. Я знаю как это «миром». Я скажу под запись, что все случайно. Охранница уйдет. Уйдет и Ропп. Но никто ничего мне не подлечит и не починит. Хотя если меня затем спросят — я трусливо подтвержу, что все в порядке, мне мол починили фонарь, мне залечили затылок и вообще это я во всем виноват. А затем меня изобьют. Изобьют страшно. Я видел, как эти твари избивают беззащитных жертв вроде меня. Следов почти не остается, ведь все повреждения внутри. Они подхватывают за руки и ноги и с силой опускают задом на пол, отбивая требуху, а порой ломая кости. Один удар — и ты калека. Хотя, если я пообещаю откупиться, а затем предоставлю кому-нибудь из кодлы все свое имущество, а также гостеприимно подставлю задницу под член одного из любителя подобных забав… да… тогда со временем меня простят.

И да — так бы я и поступил, наверное. Не знаю. Про требования «отдать жопу» я слыхал, но самого меня эта участь пока обходила стороной — я умею жить тихо. Умел… но сегодня у меня что-то лопнуло в голове…

— Мне надоело — признался я — Надоело… Ты сука взял и сломал мой фонарь… сначала забрал… потом не отдавал неделю… а вернул сломанным. Выломано гнездо подзарядки, треснут пластик корпуса… Дерьмо! Налобный фонарь — мой главный инструмент… я без него работать не мог… я на него молился… а ты, сука… взял и сломал… а затем разбил мне затылок… а затем угрожал…

— Эй… эй… погоди…. Говори меньше. Сам же понимаешь — не надо тебе этого дерьма — в голосе Роппа снова возникла шипящая угроза.

— Мне надо это дерьмо — ухмыльнулся я и, похоже, вышло так безумно, что они оба отшатнулись — Мне очень надо это дерьмо. Требую записи, патрульная Клора Ивенсон! Включите запись!

— Амадей! Не надо! — рявкнул Ропп.

— Официальная запись! Требую ее!

— Требование выполнено. Запись включена — покорилась неизбежному Клора.

Едва на вытянутом в мою стороне экране ее сурвпада зажегся красный квадрат, я заговорил:

— Я сурвер Амадей Амос! И я требую разбирательства! Я в своем праве! И требую справедливости по нашим законам! Я обвиняю Роппарга Мазари в порче моего имущества и в нападении на меня! Я готов повторить свои слова где угодно и кому угодно!

— Вопрос под запись — голос патрульной стал бесстрастным — Сурвер Амадей, готов ли ты предстать перед справедливым судом с подключением к системному анализатору, дабы доказать свое обвинение?

— Я готов к детектору лжи — спокойно кивнул я — В любой момент!

И тут Ропп сломался окончательно. Подскочив, вклинившись спиной между мной и патрульной, он испуганно и торопливо забубнил:

— Эй… братишка… постой… не делай этого. Сам подумай — зачем нам связываться с патрульными? Я же признал вину. Ты меня знаешь — мое слово закон. Обещал — сделаю.

— Твое слово дерьма не стоит — ухмыльнулся я и меня затрясло от желания схватить что-нибудь тяжелое и начать колотить по башке Роппа так долго, пока не разобью ему череп — Ты сломал мой фонарь…

— Да что с тобой такое?! — в голосе парня звучало изумление, он никак не мог поверить, что такое трусливое и покорное говно как я, какой-то сраный чмошный чистильщик, смог доставить ему столько неприятностей.

— У меня в голове что-то лопнуло — откровенно признался я и постучал себя пальцем по виску — Мозги залило серой слизью… Голова гудит. Я хочу убить тебя. Голова шумит. За глазами что-то щелкает. Кажись, чуток подташнивает… Да… точно… я убью тебя, Ропп. Клянусь. Я убью тебя. О… слушай… ты пробовал сегодня грибы в столовке? Опять недосолено? Кто за кашевара там?

— Холисурв — Ропп выпучил глаза и чуть отступил. На его лице возникло облегчение — А может ты просто спятил, когда случайно упал?

— Ты врезал мне. Врезал подло. Исподтишка. Как крыса! — прошипел я — И я ударился затылком о стену. Ты разбил мне затылок. А может у меня кровоизлияние в мозг от твоего удара, а? Ни хрена себе… это ж если я сдохну — тебе конец! За убийство — смерть!

— Эй!

— А как же сучья поговорка «сурвер сурверу брат»? — глумливо поинтересовался я.

— Я возмещу твой ущерб, брат! — чуть ли не завыл Ропп, брызгая кровавой слюной — Я возмещу твой ущерб! Фонарь? Будет тебе новый! Как насчет «Эго Мурроса?». У меня с собой! Только из починки забрал. А? И сверху отсчитаю тебе — он торопливо порылся в карманах и протянул на вытянутой ладони несколько овальных монет — Вот! Семь динеро! За то, что я случайно толкнул тебя и разбил тебе затылок.

Сначала я хотел выбить у него эти чертовы деньги из руки, но меня остановило что-то властное, что-то вдруг ожившее в моей голове.

— Десять динеро — улыбнулся я, не разжимая губ —