Картонные звезды - Александр Косарев

065

SFA to GVA 10:45

n/r R 55498 KC 135 Yankee-94 dep. 19:48 GMT 1995 U

Вы все здесь поняли? Как, ровным счетом ничего? Не может быть! Здесь же напечатана просто прорва крайне полезной и нужной информации. Спросите, кому это полезной? И кому, собственно говоря, нужной? Виноват, забыл представиться. Александр Косарев, рядовой второй роты полка особого назначения. Местоположение наше я раскрывать пока не буду, достаточно будет прозрачного намека на то, что мы таимся в пустынной местности очень далекой от Москвы Камчатки, между городом Петропавловском и небольшим поселком Елизово. Номер нашей части 28103, и всюду, где только можно, мы числимся как обычный батальон линейной связи, и даже погоны на плечах мы все носим черного цвета с желтыми «жучками» электрических молний. В засаленной, жутко пропотевшей гимнастерке стоит перед вами форменный связист да и только!

Но причем же здесь слова «особого назначения»? Каждый ведь понимает, что такие названия присваиваются не просто так и отнюдь не каждой воинской части. За какие же заслуги нам оказана такая великая честь и даны столь звонкие регалии? Разгадка, разумеется, есть, но только лежит она несколько глубже и сразу в глаза случайным прохожим не бросается. Все дело в том, что под видом обычных армейских связистов в камчатской глуши замаскировался 80-й отдельный полк особого назначения Главного Разведывательного Управления СССР. Если произнести коротко и слитно, то получится ОСНАЗ[3]. И, следовательно, к собственно делам военной связи мы имеем самое опосредованное отношение. Но что же тогда делают многочисленные антенные поля, привольно раскинувшиеся вокруг нашего неказистого поселения? Неужели они выстроены здесь только для отвода глаз? Отнюдь! Но это приемные антенны, не передающие. Ведь основная наша задача состоит не в том, чтобы отправлять какие-то сообщения в эфир, а в том, чтобы следить за ним. Следить пристально, если так можно сказать в отношении органов слуха, беспрерывно, и днем и ночью, и в праздники, и в будни. И ничто не должно укрыться от внимания бойцов «ОСНАЗа». Конечно, передавать нам тоже приходится и немало, но делаем мы это тоже совсем не так просто, как могло бы показаться сторонним наблюдателям. Примерно в десяти километрах к северо-западу от нашего расположения, на возвышенности, как бы пристроившейся у подошвы Авачинской сопки, стоят несколько одноэтажных домиков, в которых и располагается наш передающий центр. Между собой мы называем его коротко — ПЦ. Так что получается, что весь поток исходящих из полка сообщений не имеет к нам ни малейшего отношения. Поэтому и запеленговать нас невозможно, поскольку в эфире мы никак себя не проявляем. С этим местом (я имею в виду ПЦ) связано несколько довольно анекдотических историй, но, не имея возможности отвлекаться на них именно сейчас, я коснусь этого чуть позже.

А сейчас давайте вернемся к той самой плюгавой бумажонке, только что вылезшей из жерла стоящего на моем столе телетайпа. Проведем ее первичный анализ. Итак: первая строчка показывает мне, что радиостанция с позывными SFA (Сан-Франциско) в шестьдесят пятый раз за сутки (065) связывается с другой радиостанцией — GVA (острова Гавайского архипелага) в 10 часов 45 минут местного времени. Оператор уведомляет в ней, что борт, извините, самолет с позывными Yankee-94, бортовой номер R 55498, убыл в неизвестном направлении (dep.) в 19 часов 48 минут по Гринвичу (19:48 GMT). Указан и тип летящего самолета — KC-135, (военный заправщик). И в заключение оператор, передавший сообщение, ставит свою подпись (1995 U). Как видите, ничего особо сложного здесь нет. Я уверен, что каждый из вас, после небольшой тренировки, смог бы расшифровать подобную телеграммку, владея при этом лишь скромным запасом английских слов и выражений, полученных в обычной общеобразовательной школе. Но мы ведь сейчас не в обычной школе, и телеграмму эту будем читать несколько по-иному. Мы начнем изучать ее не сначала, как подсказывает обычному человеку здравый смысл, а как раз с конца, поскольку люди мы не совсем обычные и делаем все не так, как все. Прежде всего, обратим внимание на то, что номер передавшего сообщение оператора не совсем обычный. Буква U в нем указывает на то, что оператор призван на службу временно. Скорее всего, обычный пенсионер, из той категории бывших военных операторов, которые во время особого периода совсем не прочь подработать немного к пенсии. Запомним про себя — на радиостанции введен особый период. С чего бы это? Далее сопоставим этот мелкий факт с позывными отправителя телеграммы — SFA. Это, чтобы вы знали на будущее, позывной не обычного гражданского аэропорта Сан-Франциско, нет. Это позывной принадлежит военному аэродрому, который стоит в стороне от «святого» города на целых 28 километров.

Теперь обратим внимание на время отправки телеграммы. Обратили? Нет, вижу, не обратили. Вам кажется, что вылет самолета и отправка телеграммы произошли с большим разрывом во времени, но это не совсем так. Знайте на будущее, что вылет привязан к Гринвическому времени, а уведомление о нем всегда дается по местному времени. Скорее раскрываем рабочий журнал, где на самой первой странице вклеена карта часовых поясов. Одним пальцем цепко впиваемся в Гринвический меридиан, а другим в западное побережье США. Плюс, минус… Итого оказывается, что сдвиг по времени равен девяти часам. Значит, на самом деле между реальным вылетом и докладом о нем разница не так уж и велика, всего тридцать семь минут. Но она есть! Не понимаете, в чем тонкость? И я пока не понимаю, но если при этом обратить внимание на тип взлетевшего самолета, то завеса тайны начнет слегка приподниматься. Ведь самолет серии KC — это воздушный заправщик, который может дозаправлять летящие с ним за компанию другие самолеты прямо в полете. Но вот в чем загвоздка, никакие другие самолеты из Сан-Франциско в это время не взлетали, во всяком случае, не в направлении на Гонолулу. И если бы от момента взлета до отправки телеграммы прошло минут десять — пятнадцать, все было бы в пределах нормы. Мы с вами были бы уверены на все сто процентов, что в сторону Азии по каким-то там делам летит одинокий заправщик. Но тридцать семь минут просрочки в докладе — это уже перебор, это уже некий нонсенс. Старый вояка диспетчер, призванный из запаса и как минимум двадцать лет до этого момента отправлявший подобные телеграммы, наверняка послал бы ее даже раньше, и не стал бы тянуть с таким рутинным делом. Впрочем, за исключением одной-единственной причины. Причина же могла заключаться в том, что вслед за заправщиком взлетели еще как минимум два, а может быть, и четыре самолета, которые должны следовать за ним, как птенцы за своей мамой. Теперь основной вопрос, что же это могут быть за самолеты? Ответ попробуем найти в том позывном, на чье имя отправлено уведомление. Не забыли еще его? GVA! Данный позывной, как должен знать на зубок любой оператор советской радиоразведки, принадлежит аэродрому, расположенному на райских Гавайских островах, затерянных в Тихом океане. Что мы, кстати, знаем о самом крупном острове Гонолулу? А, навскидку? Каюсь, я сам не особо о нем осведомлен. Единственное, что мне известно точно, так это то, что эти благословенные острова были захвачены Штатами в 1898 году. И еще там есть остров Оаху, на котором расположен печально известный по Второй мировой войне порт Перл-Харбор. А раз так, то, следовательно, лететь самолеты, прикрывающиеся общим позывным Yankee-94, должны будут около четырех тысяч километров. Исходя из средней крейсерской скорости самолета KC-135, лететь этой компании предстоит не менее четырех с половиной — пяти часов. Смотрю на часы. Жаль, в лучшем случае до конца смены я успею перехватить только доклад о прибытии странного «Янки» на Оаху.

Вообще-то не мое это дело, ломать голову над такими вопросами. Для всего этого у нас существует целая служба, хотя и маленькая, но четко организованная. На нижнем ее уровне находятся начальники очередной боевой смены. Их всего двое. Один пребывает в правом крыле здания, курирует первую роту. Второй у нас обобщает наши усилия. Обычно на эту должность ставится один из старослужащих сержантов. Наш сменный сидит за отдельным столом у самого входа в общий зал. Иногда он что-то пишет, а по большей части с очень занятым видом раскладывает принесенные нами бумажные полоски по кучкам. Каждая кучка — это не только радионаправление, типа Токио—Манила или Уэйк—Гуам. Это, по большому счету, мощное транспортное направление, по которому ежедневно летят десятки и сотни «подведомственных» нам самолетов. И вы ведь прекрасно понимаете, что они летят не просто так, а везут военные грузы и людей в погонах. А поскольку каждому известно, что самолеты довольно дорогой вид транспорта, то и эти грузы, и эти люди представляют для нас особый интерес. Но прежде грузов и прежде людей нас в первую очередь интересуют сами боевые самолеты.