Песнь Отмеченной - С. М. Гейзер

угла. Остановившись на мгновение, дабы успокоиться, она прижалась спиной к гладкому камню. Сделала глубокий вдох, прикрывая лицо от проливного дождя одной рукой, а другой держа поднятый дротик, обогнула край…

И обнаружила, что вход на тропу не охраняется.

Странно.

Она ожидала, что здесь будет, по крайней мере, несколько стражников, так как узкий проход — легкая добыча для таких потенциальных шпионов и злоумышленников, как она. Охрана нужна для того, чтобы не дать им слишком близко подобраться к Вратам Забвения.

Она могла бы посчитать это удачей… если бы действительно верила в везение. Но Асра, вырастившая ее женщина, давным — давно научила ее, что Удача — это низший дух, которому молятся только лентяи и глупцы.

Спускаясь с холма, Кас не прекращала сохранять бдительность. Внизу оказалось еще темнее — будто при спуске в яму. В маленьком мешочке, прикрепленном к поясу, у нее лежал Огненный кристалл, но она предпочитала не прибегать к его использованию; во — первых, такие кристаллы стоили недешево, а во — вторых, она опасалась привлекать к себе лишнее внимания.

Она осторожно пробиралась сквозь густую темноту, пробегая вперед к цели, когда вспышка молнии освещала путь.

Оказавшись у прохода, она остановилась у входа лишь на мгновение, изучая горстку продолговатых белых камней, блестящих словно клыки, и шагнула на узкую тропу. Дождь лил как из ведра, и ветер громко завывал в замкнутом пространстве. Она ступила вперед всего несколько шагов и чуть не споткнулась… обо что — то.

Она подумала, что это упавший кусок необычных белых скал или, может, упрямый корень чахлого дерева — в воздухе воцарилась короткая пауза, пока она, щурясь, привыкала к темноте. Но лежащим предметом, о который она чуть не споткнулась, оказался не упавший камень и не корень дерева.

Рука.

Кас отшатнулась назад, крепче сжав дротиковый пистолет. Перед ней на земле распростерлись двое мужчин, одетых в черные одежды. Их плащи скрепляли серебряные броши с гравировкой эмблемы дома короля — императора — тигр, вставший на задние лапы с широко раскрытой пастью.

Мужчины выглядели, будто уснувшими, и, собравшись с духом, Кас присела рядом с ними, чтобы рассмотреть их поближе.

Ни у одного не прощупывался пульс. Их кожа оказалась мокрой и холодной от дождя. Полуприкрытый взгляд одного из них невидяще уставился в темное небо. В темноте было трудно сказать, но его радужки казались серыми… неестественно серыми, словно весь их настоящий цвет вымылся из них Теневой Болезнью.

Хотя и мертвые — они выглядели ужасно похожими на собственные глаза Кас.

С колотящимся сердцем она сняла одну из брошей, бросив ее в мешочек на поясе. Девушка на мгновение задумалась, что убило этих людей — была ли это Теневая Болезнь? — но затем так же быстро выбросила все нахлынувшие мысли из головы. Это не ее обязанность. Ей платят лишь за сбор доказательств, и перед ней доказательство, что в этих краях побывало несколько людей короля — императора.

Это только начало.

Остается надеяться, что ее сотоварищи нашли другие зацепки. Команда разделилась, чтобы расширить поиск — и найти свободный путь к Вратам Забвения. Путь, который, как думала Кас, она только что обнаружила; если два мертвых тела и каменная гадюка были единственным, с чем ей пришлось столкнуться…

Она продолжила путь.

Она шла все глубже и дальше по тропе Костяного бога. Вокруг нее еще плотнее сомкнулись стены. Воздух стал разреженным, обжигая ее легкие. С каждым вдохом он казался будто пропитанным невидимыми нитями яда. И тут Кас вспомнила, что на шее, спрятанная под капюшоном мантии, висит маска. Наверное, она благословлена Небесным созданием, наделившим ее магическим барьером. Лорент настоял, чтобы все взяли с собой эти маски.

Кас не знала, защитит ли ее маска от темной атмосферы этого места и нуждается ли она в защите, учитывая ее историю. Но она была не в настроении выслушивать очередную самодовольную лекцию Лорента, если ее поймают без маски.

По крайней мере, маска скроет ее лицо от поджидающих впереди людей короля — императора. Поэтому Кас натянула маску на лицо, заправив резинки за уши, и снова ускорила шаг.

Звук топота сапог и звяканья кольчуги заставил ее остановиться.

Она обернулась. Поднесла пистолет с дротиками к губам. Выругавшись, девушка поняла, что маска теперь закрывает ее губы, поэтому Кас потянулась за луком. Она натянула тетиву и пустила стрелу в темноту.

Из темноты вышли двое мужчин. Если не считать плащей, их одежда выглядела одинаковой. У человека впереди не оказалось плаща — потому что Кас украла запахивающую его брошь.

Это те люди, казавшиеся мертвыми минуту назад.

Несмотря на их мертвые, пустые взгляды, теперь они двигались, как живые. Резко и быстро. С неестественной плавностью выхватив короткий меч из ножен, на нее набросился стоявший впереди мужчина. Столь же неестественными казались и издаваемые ими скрипящие стоны.

С губ Кас сорвались испуганные ругательства.

Это же не умышленное убийство, если они уже мертвы, да?

Она быстро решила, что это не так, и выпустила стрелу, отправив вслед за ней еще одну. Обе стрелы попали в цель, и первый почти-мертвец немного пошатнулся назад. Стрелы пролетели, но не пронзили бледный лоб насквозь, оставшись торчать из головы.

Мужчина восстановил равновесие. Его полуприкрытые глаза всего на мгновение метнулись вверх, будто стрелы были всего лишь едва заметной неприятной помехой. Второй мужчина, продолжая стонать, подкрался ближе. Стон превратился в слова на неведомом Кас языке. Он оказался таким же равнодушным к сочащимся густой кровью ранам товарища и стрелам, торчащим из его головы.

Истекающий кровью мужчина ответил второму тоном, звучавшим почти… смешно.

С болезненным чувством, скручивающим все внутренности, Кас поняла, чем ей придется воспользоваться, дабы остановить нападающих.

Мечом.

Пронзенный стрелой мертвец поднял оружие и начал атаку. Кас уклонялась от ударов. Она метнулась вокруг мужчин — это оказалось сложным маневром в маленьком пространстве — а затем уперлась ногой в поясницу второго мужчины. Он повалился на товарища. Кас направила стрелу на мужчину с мечом.

Она выстрелила, пронзив его насквозь. Он не закричал. Его мертвое тело, казалось, не испытывало никакой боли.