Кома - Маргарита Малинина

барахло? — кивнул он в заднюю часть автобуса.

— Выброси!

Он затормозил, и я выскочила. Конечно, за наследство я не переживала — Игорь ничего не выбросит. Просто мне до жути хотелось сделать красивый жест.

Микроавтобус со скрежетом стремительно развернулся на пустой дороге и помчался обратно. Я огляделась: на улице не было не только других машин, но и людей. Уже стемнело, и в этот пасмурный сентябрьский субботний вечер граждане предпочитали сидеть дома перед телевизором, а не бродить по городу.

Отчего-то мне стало не по себе, то ли предчувствие какое-то обуяло мое сердце, то ли просто дискомфорт в душе из-за расставания с возлюбленным. Хотя, по правде сказать, я не верила, что на этом все закончится. Через несколько дней Игорь остынет, соскучится и первым мне позвонит. Надеюсь… Очень…

Я потопала вперед, кутаясь в кожаный пиджак. С неба накрапывал мерзкий мелкий дождик, при котором не знаешь, как себя вести: рыться в сумке, ища зонт, а потом всю дорогу нести тяжелый аксессуар в развернутом виде одной рукой, которая при таком положении быстро устает, или все-таки терпеть мокроту лица и челки. В итоге я решила, что семь минут ходьбы не стоят того, чтобы доставать зонтик, и продолжила идти так. Фонари уже зажглись, но лужи под ногами я не различала в их тусклом свете и потому через пару шагов в открытых туфлях захлюпало. Нет, додумалась обуть такое… Есть же закрытые туфли, есть полусапожки… Многие уже переобулись, почувствовав начавшуюся осень. Одна я воображаю хожу. Хотя не так уж часто хожу! Меня обычно Игорь возит всюду. Возил…

Я свернула во двор. Внутреннее напряжение начало нарастать, походя теперь на необоснованный страх, но тут в сумке затренькал телефон, я облегченно выдохнула (как будто бы далекий абонент мог спасти меня от банды злодеев или маньяка-насильника), достала его и услышала голос ненаглядного босса:

— Ксения Михайловна, почему вас не было сегодня на работе?!

Да, по паспорту я Ксения, и все меня так зовут, один Игорь предпочитает имя Оксана, думая, наверно, что это одно и то же. С какой-то стороны, может, он и прав, но… Никто меня еще не додумался величать Оксаной, кроме него. И мне почему-то это безумно нравилось. Свое официальное имя я не сильно жаловала.

— Петр Владимирович, — залепетала я в трубку удивленно, — вы еще в офисе?

— Конечно, я в офисе, черт побери! Должен же хоть кто-то работать здесь! Остальные, вроде вас, только деньги могут получать! — Я проглотила обиду, напомнив шефу, что звонила с утра, предупреждая, что не смогу прийти на работу, и мне по-прежнему нездоровится, так что прийти сейчас я опять же не могу. Аллергический чих пришелся как раз вовремя. — У тебя простуда? Ну и что, я тоже больной! Однако хожу на работу! — Я молчала. Хотя хотелось добавить: «Не за такую зарплату, как у меня!» — Слушай, Ксения, — сбавил он обороты, выплеснув весь свой негатив на подчиненную и придя от этого если не в кайф, то в комфортное состояние, — а где у нас договор с «Металлстроем»?

— У меня на столе. В синем файле.

— В синем?.. — Прозвучал шелест бумажек. По всей видимости, он находился на моем рабочем месте. — А, вот он. Хорошо. Ты не думай, что так легко отделалась! Чтобы в понедельник вышла на час раньше! У меня много для тебя работы!

С трудом избавившись от противного, надоедливого мужика, я со злостью швырнула телефон в сумку и достала ключи, потому что как раз успела подойти к своему подъезду.

Домофон приветливо потренькал, я вошла в дом, стала подниматься по незримой в абсолютной темноте лестнице, отметив про себя, что лампочка опять перегорела, прошла один пролет, и тут мне показалось, словно тень отделилась от одной из стен. Но этого ведь быть не может? Уставшим от борьбы с возлюбленным, мебелью и боссом сознанием я еще не успела проанализировать ситуацию, а ноги уже на автомате ступили на следующий лестничный пролет, и тут мне обожгло шею, а на голову обрушилось что-то тяжелое; боль отозвалась яркой вспышкой где-то в затылке, перед глазами заплясали разноцветные огоньки, и больше я ничего не запомнила.

Воскресенье, 16 сентября

Голова болела немилосердно. Я прикладывала к ней лед, но все было впустую. Очнувшись вчера на лестнице и обнаружив отсутствие сумки, в которой были ключи, мобильный и кошелек с пятью тысячами, я первым делом доползла до квартиры, изъяла из-под коврика запасной ключ, вошла и обнаружила, что уже одиннадцатый час. Значит, в подъезде я провалялась, никем не замеченная, около часа. Бедняжка! Неспроста, помимо головы, болят еще и плечи, и спина, и шея. Нормальный человек вызвал бы полицию и «скорую», но я такой не была, особенно вчера, потому просто легла спать. Что удивительно — уснула сразу, а проснулась только ближе к полудню. Хотя за ночь тоже пару раз вскакивала, потому что снились кошмары, что немудрено.

Сварив себе кофе, я взяла телефон и набрала номер подруги. Надька ответила не сразу, видимо, всю ночь кутила в каком-нибудь клубе.

— Ксюха, неделю тебя не видела и не слышала! — запричитала она. — Ты со своей работой совсем меня забросила, а так нельзя, дружбой надо дорожить!

Но мне было не до шуток. Прижав трубку ухом к плечу, я взяла турку, чтобы налить кофе, а другой рукой чашку (почему-то обожаю делать это на весу) и выпалила:

— Меня вчера грабанули.

— Иди ты! Что случилось?

Я поведала всю историю. Поругалась с Игорем, напали в подъезде, пропала сумка с кошельком, сегодня болит голова и вообще все тело. И подытожила с грустью:

— Вот такие пироги.

— А в полицию-то собираешься идти? — удивилась она тому, что я до сих пор этого не сделала.

— Не знаю. Во-первых, неохота, во-вторых, я этого типа не видела вообще! То есть это была какая-то тень, треснувшая меня по котелку. И ментам явно не понравится, что я нарисовалась лишь сегодня, а не вчера и что ничего не видела и не запомнила. Как они его найдут, подумай? Даже стараться не станут.

— Ну да, это верно, — взгрустнула подруга.

С Надькой мы дружили чуть больше трех лет. Сначала я познакомилась с Эльвирой — Игоревой младшей сестрой — на курсах вождения. Нам обеим было немногим больше двадцати, короче, сошлись. А Надька была ее лучшей подругой на тот момент. Они же обе меня чуть позже познакомили с Игорем. А Надя после этого стала как-то меньше дружить с Эльвирой и больше дружить