Бесплодные усилия любви - Шекспир Уильям

         Мой добрый государь!Я тоже поклялся отдать наукамТри долгих года. И под этой клятвойОхотно я, конечно, подпишусь.Но прочие обеты так суровы!Подумайте: три года ни единойНе видеть женщины. О, я надеюсь,Что не включили заповеди этойВы в наш устав. А также: раз в неделюВ теченье дня не прикасаться к пище.А всякий прочий день всего однаждыЗа трапезу садиться. Я надеюсь,Что не включили заповеди этойВы в наш устав. Но, что всего печальней:Спать по ночам мы поклялись не больше,Чем три часа, – и днем не отдыхать!А мне, ленивцу, спать бы до полудниБез просыпу! Всю ночь! И я надеюсь,Что не включили заповеди этойВы в наш устав. Не то, поверьте: трудноМы будем жить – и сумрачно, и скудно:Легко ль не досыпать, не доедатьИ женщины три года не видать!!

Король

Ну, что ж, мой друг, ты волен убираться!

Бирон

Нет, государь, позвольте мне остаться!Во славу праздности я более сказал,Чем вы могли сказать во славу прилежанья.Но поздно рассуждать: уже я клятву далИ все суровые снесу я испытанья.Устав я подпишу и не пойду я вспять.Но надобно его мне прочитать!

Король

Да, подписанием святого договораТы честь свою спасешь от срама и позора!

Бирон (читает). «Параграф первый. Никакая женщина не имеет права подходить к моему замку ближе, чем на одну милю». Обнародован уже этот закон?

Лонгвилль. Четыре дня назад.

Бирон. Посмотрим, каково наказание! (Читает.) «Под страхом лишенья языка»… Кто придумал это наказанье?

Лонгвилль

Придумал я.

Бирон

          А для чегоСкажи, придумал ты его?

Лонгвилль

Чтоб женщин отпугнуть!

Бирон

Закон весьма полезный,Но не скажу, чтоб очень уж любезный!

(Читает.) «Параграф второй. Всякий мужчина, застигнутый в разговоре с женщиной на протяжении этого трехлетнего срока, подвергается такому публичному и позорному наказанию, какому остальные придворные сочтут за благо подвергнуть его».

Ну, этот пункт нарушите вы сами,Светлейший государь. На этих днях должнаПрибыть сюда для разговора с вамиПрекрасная французская княжна!..Уступка ей нужна соседней АквитаньиДля дряхлого отца. И надобно избратьОдин из двух путей: Иль ей не приезжать,Иль вам не издавать такого предписанья!

Король

Ах, я совсем забыл! Ведь экая досада!По делу важному сюда прибыть ей надо!И поневоле мне придется, господа,Нарушить договор.

Бирон

                Ну, если так, тогдаИ свой нарушу я. Скажу, что поневоле!

(Подписывает бумагу.)

А впрочем я шучу. Проклятье и позорТому, кто наш святой нарушит договор!Но неужель у нас в печальной нашей долеНе будет никаких ни шуток, ни проказ?

Король

Ах, почему же! Нет! Вот и теперь у насГостит приехавший недавно из ИспаньиВеликий краснобай, превыспренный фразер,Новейших светских мод забавное созданье,Рудник трескучих слов, чудак и фантазер,Спесивый и напыщенный Армадо.Не знаю, как для вас, а для меня, друзья,Его вранье – поистине услада.И к нам в забавники его назначу я.

Бирон

Да, это – рыцарь мод! Он блещет перед нами!Щеголеватыми новейшими словами.

Лонгвилль

Он да пастух Башка так позабавят нас,Что годы пролетят как будто краткий час!

Входят Тупица с письмом и Башка.

Тупица. Где тут собственная особа самого короля?

Бирон. Вот она! А что тебе, любезнейший, нужно?

Тупица. Да я сам представляю собой короля: я его величества полицейский служитель! Но я хотел бы видеть его самого – плоть и кровь.

Бирон. Это – король…

Тупица. Сеньор Арма… Арма… или как его? – свидетельствует вам свое почтенье. Случилось преступное дело: нарушение закона! Остальное изложено в этом письме.

Башка. Государь, это письмо – обо мне.

Король

Письмо от достославного Армадо!

Бирон. Может быть содержанье его – пустяки, но стиль, я надеюсь, высокий.

Лонгвилль. Высокие надежды на низкое небо! Господи, пошли нам терпенье!

Бирон. Терпенье слушать или воздержаться от смеха?

Лонгвилль. Слушать покорно и кротко, и смеяться возможно меньше. А не то отказаться вовсе – и от смеха и от письма.

Бирон. Посмотрим, посмотрим: каков будет слог, таково и веселье.

Башка. Письмо это, государь, обо мне, касательно Жакнетты. Дело в том, что я был пойман на деле.

Бирон. На каком деле?

Башка. Да не на одном, а на трех, государь. Первое, меня видели с нею на ферме. Второе, видели, как я с нею сидел на скамье. Третье, видели, как я увязался за нею в парке. Известное дело: я разговаривал с ней, как мужчине приходится разговаривать с женщиной. А как именно? Так или этак.

Конец ознакомительного фрагмента.