Как зайка летал на воздушных шариках - Василий Шукшин

Егор еще немного сердито поторчал в комнате, взял из комода сорок рублей и ушел. "Хорошо, что не надо чемодан брать... Гостинцев бы захватить? Но... ладно: раз уж так все -- с тормозами, какие уж тут гостинцы. Ладно, хоть сам по-ехал", -- думал Егор. Маленькую Верочку стало вдруг очень жалко. Сперва -- впопыхах -- не совсем понял, сколь нуж-на, важна эта поездка, а теперь, когда поехал, понял до конца: глупо было и раздумывать. А вдруг да... Но эту мысль Егор прогнал из головы, не стал даже додумывать. Позво-нил из автомата начальнику цеха (Егор был мастер-красно-деревщик, на работе его ценили), и тот беспрекословно от-пустил его: знал, что Егор наверстает эти полтора рабочих дня, и даже больше.

В аэропорту, в кассе, Егору сказали, что билетов в Н-ск нету.

-- Ну, может, один как-нибудь... -- робко попросил он.

-- Что значит "один как-нибудь"? Нет билетов, -- повто-рили в окошечке строго.

Егор постоял, посмотрел на женщину за стеклом... И еще раз сунулся к ней:

-- Мне очень нужно, девушка... А? Там это... ребенок...

-- Гражданин, я же вам сказала: нет билетов. Неужели не-понятно? Один ему как-нибудь...

-- Да понятно-то понятно... -- Егору захотелось пере-дразнить женщину в окошечке, он бы сумел это сделать... "Э-э! -- вдруг вспомнил он. -- А этот-то, кому стеллажи-то делал... он же говорил: что будет нужно, обращайтесь ко мне". К счастью, Егор записал телефон того могучего това-рища. Поискал в книжечке... Нашел!

Долго, подробно мусолил в трубку про маленькую пле-мянницу, про брата, про сказки...

-- Куда билет-то нужен? -- вышел из терпения могучий товарищ.

-- В Н-ск.

-- Сразу и надо было сказать. На сегодня? Один?

-- Один. На сегодня. Я уже здесь... понимаете? Я здесь, в аэропорту, а билетов, говорят, нету. Я думаю: да неужели так ни одного билета и нету? Не может же быть, думаю, та-кого...

-- Перезвоните минут через десять, -- опять прервал уве-ренный басок.

Егор понял, что улетит сегодня.

Походил по вокзалу, подождал минут пятнадцать и по-звонил.

-- Подойдите к кассе номер три и возьмите билет, -- ска-зал басок.

-- Вот спасибо-то! -- кинулся Егор с благодарностями. -- А то я уже стал сомневаться... А брат чуть не со слезами про-сит. У него, понимаете, это второй брак, ребеночек послед-ний, он поэтому так переживает. Я ее тоже люблю, девоч-ку-то, такая смышленая, все сказками интересуется...

-- Ну, до свиданья, -- сказали на том конце. -- Счастли-во долететь.

-- До свиданья, -- сказал Егор.

Касса номер три -- это не та, куда он подходил. Если бы была та, Егор сказал бы той женщине, в окошечке... Сказал бы: "Значит, все же нашелся один билет? Эх, вы... Как же так получается, уважаемая? А сидишь -- строгую из себя изоб-ражаешь, справедливую. "Вам же сказали: нет билетов!". А один звонок -- и билет, оказывается, есть. Значит, так надо и говорить: "Для вас -- нету". А вид-то, вид-то -- не подсту-пись! А такой же -- нуль, только в пилотке". Ну, может, не так бы едко сказал... А может, и не сказал бы вовсе: правда что -- нуль, чего и говорить.

...В Н-ск Егор прибыл под утро, часов в пять, а в шесть был уже у брата.

Позвонил... Открыла хозяйка, Надежда Семеновна.

-- О-о! -- удивилась она. -- Так рано?

-- С билетом удачно вышло, -- радостно сказал Егор. -- Прямо сразу улетел... Как Верочка-то?

-- Лучше. Она еще спит. Вы потише, пожалуйста...

-- Конечно! -- тихо воскликнул Егор. -- А Федор-то дома?

-- Дома.

-- Ну, мы на кухне пока посидим... Пусть он на кухню придет.

Федор пришел на кухню в халате и в шлепанцах. Сон-ный, большой и нелепый в этом халате, Егору даже смеш-но стало.

-- Ты прямо как поп в ем, -- сказал он, здороваясь.

Брат Федор покривил в ухмылке губы.

-- Как долетел?

-- Хорошо!

-- А чего там жена-то? Возражала, что ли?

-- Да на дачу собрались... Да ну ее!

-- Что это она у тебя, командовать-то любит?

-- Та-а... Чего об этом? Как Верочка-то?

-- Перелом наступил. Поправится. Трухнул я тут...

-- Да я уж понял.

-- Давай чего-нибудь? Чаю? Или кофе? А может, что... с дороги-то?.. -смешной Федор начал соваться по шка-фам. -- Счас мы изобретем... Во, коньяк! Будешь?

-- Давай, -- Егор с интересом наблюдал за старшим бра-том. Раза три Федор был у Егора -- не то что в гостях -- про-ездом: всех поразил своей деловитостью, этаким волевым напором, избытком сил. "Да, -- подумали в провинции, -- эта птица может больно клюнуть". -- Давай, братка, давай. Смешной ты какой-то, -- не удержался и сказал Егор. Нор-мальный человек... никакой не деятель.

-- Ну! -- недовольно молвил Федор. -- Чего тут смешно-го-то? Халат, что ли, никогда не видал? Удобная штука, кстати.

-- Да не халат... Ну, давай -- со встречей. И чтоб Верочка скорей поправилась.

Братья выпили из маленьких, но каких-то очень тяже-леньких рюмочек... Помолчали.

-- Как живешь-то? -- спросил Федор.

-- Да как... -- Егор потянулся к пепельнице и рукавом пиджака свалил хрустальную рюмочку-патрон. Рюмочка пискнулась звонким краешком в гладкий стол и расколо-лась. -- Ах ты, господи! -- испугался Егор. И глянул на брата. Тот усмехнулся, прихватил осторожно пальцами рюмочку и отскочивший ее краешек и бросил в мусорную корзинку.

-- Видно, с детства живет этот страх в человеке, -- ска-зал Федор. -Вот, знаешь, Верочку же никто никогда не ру-гал за посуду, а один раз выронила блюдце, да так испуга-лась!.. Я же ее и успокаивать кинулся: ерунда, мол, чего ты так испугалась-то! Куклу уронит -- ничего, а посуду... Есть, наверно, какой-то закон здесь. А?

-- Наверно. Рюмка-то дорогая, черт тя возьми, -- с сожа-лением сказал Егор. -- Хрустальная.

-- Да брось! -- недовольно уже сказал Федор. -- Хрус-тальная... Все равно это -- вещь, и должна служить человеку. Ну, и отслужила свой век, туда ей и дорога.

Братья, пожалуй, смутно догадывались, что говорить им как-то не о чем. В прошлый приезд другое дело: дочь Егора, Нина, сдавала вступительные экзамены, начала сдавать сра-зу неважно, должен был вмещаться Федор... Все разговоры крутились вокруг экзаменов, института. Егор жил у Федора, очень переживал за дочь, но особенно не высовывался с советами, все надежды свалил на брата и только со страхом ждал, когда наконец закончатся эти проклятые вступитель-ные экзамены. Тогда-то он и подружился с маленькой Ве-рочкой и вечерами выдумывал ей всякие сказки. Тогда все как-то проще было.

-- Как Нина-то? -- вспомнил и Федор про Нину, может, тоже подумал, что, когда Нина устраивалась в институт, было хлопотно, но разговоры случались сами собой, не на-до было выдумывать, о чем говорить.

-- Работает в библиотеке. Я говорю: отдохни ты лучше, покупайся вон -успеешь еще, наработаешься! Нет, лучше глянется работать. Практика, говорит, мне будет.

-- Ну и пусть работает -- полезней. Накупаться тоже еще успеет. Сейчас надо этот главный рубеж взять -- окончить институт.

-- Да ведь устают, поди, от учебы-то! Неуж не устают?

-- Да ничего страшного нет в учебе! -- напористо и по-учительно сказал Федор. -- Что за дикость -- учебы стра-шиться. Уж нашему ли народу не учиться -- давно и давно пора. Нет, помню, бабка Фекла: "Федька, не дочитывай до конца книгу -- спятишь!" Вот же понимание-то! Да почему? Черт его в душу знает, откуда этот панический страх перед книгой? Нам-то как раз и не хватает этой книги... И вот из-вольте: не дочитывай до конца, а то с ума сойдешь.

-- А что, были же случаи...

-- Да от книг, что ли?

-- От книг! Парень вон у Гилевых... Игнаху-то Гилева помнишь? Вон сын его, Витька, -- зачитался: тихое поме-шательство.

-- С чего вы решили, что от книг-то?

-- Читал день и ночь...

-- Ну и что?

-- Как же?.. Зачитался.

Федор хмыкнул с досадой, но пока не стал говорить, достал другой хрустальный патрончик, плеснул в него коньяку. И себе тоже плеснул.

-- Давай. С ума они, видите ли, сходят от чтения... Ты много за свою жизнь книг прочитал?

-- Я не пример.

-- А кто пример? Ну, я вот: прочитал уйму книг -- жив-здоров, чувствую, что мало еще прочитал, надо бы раза в три больше.

-- Куда тебе больше-то? -- удивился Егор. -- Чего не хва-тает-то? Всего же вдосталь...

-- Знаний не хватает! -- сердито сказал Федор, -- Вот че-го. Вот они приходят счас, молодые, на смену -- и поджи-мают. Да как поджимают! Сколько-то еще подержимся, а дальше -- извини-подвинься: надо уступать. С жизнью, брат, не поспоришь.

-- Не знаю... -- сказал Егор. -- Меня, например, никто не поджимает.

-- Да тебя-то! Твое дело... не обижайся, конечно, но де-ло твое каждый сумеет делать. Ну, не каждый -- через одно-го. Есть вещи сложнее...

-- Ну, и надо уступать, -- тоже чего-то рассердился Егор, наверно, за профессию свою обиделся. -- А то и правда-то: смотришь, сидит -- пень пнем, только орать умеет.

-- Не торопи-ись, -- с дрожью в голосе протянул Фе-дор. -- Больно прыткие! Есть еще такие понятия, как -- опыт. Старшинство ума. Дачи увидели! Машины увидели!.. А не видите, как ночами приходится ворочаться от... Ты в суб-боту-то купаться пошел, а я сижу в кабинете, звонка жду: то ли он позвонит, то ли не позвонит. А и позвонит, да что скажет? Это ведь легче всего: в чужом кармане деньги счи-тать. Их заработать труднее...