Я еду домой! (Том 3) - Андрей Круз

А пока… а пока надо добраться до страны под названием Королевство Нидерланды, это задача-минимум. И туда мы и идем. Ползет отметка на карт-плоттере, рассечен прямой линией нашего курса экран навигатора, радар «Фуруно» честно демонстрирует почти пустой экран — нет в океане никого настолько большого, чтобы обозначать себя метками. Пустота, как я уже сказал.

Сзади послышались шаги, в рубку вошел Сэм, на ходу вытирая руки полотенцем.

— А что ты здесь, а не наверху? — вроде как удивился он. — Погода прекрасная, да, сэр, загорал бы.

Над головой еще одна рубка, открытая, специально для тех, кто желает принимать солнечные ванны, так сказать. Называется «летящий мостик».

— Неохота, — покачал я головой. — Здесь кресла мягче.

Действительно, вдоль панели управления выстроились в ряд три невероятно удобных вращающихся кресла, обтянутых кожей сливочного цвета. Сядешь — и вставать неохота. Наверху сиденья виниловые, пожестче будут, нет такой благодати для седалища.

Сэм взглянул на часы, сказал:

— До вахты полтора часа еще, спиннинг заброшу.

— Ага, давай, — кивнул я. — Тунец хороший не помешал бы.

После «консервной и сухпайковой диеты», которой мы вынуждены были придерживаться во время нашего путешествия через Америку большинство времени, возможность ловить рыбу была прямо праздником, как для души, так и для желудка. Первый выловленный тунец, большой, обтекаемый, толстый, одарил нас несколькими килограммами суховатого и плотного темно-красного мяса, превратившегося на сковородке в такие же плотные сероватые стейки, на удивление вкусные. Следующая попытка рыбачить почти сразу же завершилась следующим тунцом, а сейчас Сэм рассчитывал выловить уже третьего. Ну, удачи.

Оставив лодку на попечение автопилота, пошел на кухню, которую язык никак не поворачивался называть камбузом — очень уж шикарно она выглядела, у меня такой и в доме подмосковном не было, пожалуй. Налил воды в чайник, включил его. Надо же, тут у нас снова все блага цивилизации появились — и душ горячий, и электричество в сети, и даже кондиционер есть, который никто не включает, правда — и так свежо. И топливо экономится.

Почему Москва не на берегу моря? Так бы туда и дошел, с комфортом и горячим душем. Ну и кондиционером. И жить вполне можно на борту «Проныры», причем очень неплохо жить. Интересно, люди где-нибудь пришли к идее селиться на борту, например, больших круизных судов? Там и генераторы большие, и кают много, и охранять от вторжения такое место легко. Ладно, увидим, что сейчас гадать.

Москва — порт пяти морей. Ха-ха. Каналы, шлюзы — кто там кого теперь пропускать будет? Всю жизнь мечтал жить где-нибудь у моря и так и не получилось. Не судьба была. Может быть все же теперь с семьей куда-нибудь в подобное место перебраться? А куда? В Питер? Так там непонятно что есть придется, места-то не слишком сельскохозяйственные, Поволжье Питер кроет, как кит воблу с этих позиций.

Ладно, все равно пока проблема в том, чтобы добраться. Доберусь и видно будет, там придумаем.

Чайник быстро вскипел, щелкнув выключателем, кипяток тугой парящей струей полился в кружку, быстро окрашиваясь от болтавшегося там чайного пакетика. Две ложки бурого тростникового сахара, и можно обратно, на мостик, смотреть на пустынный горизонт Атлантического океана.

10 мая, четверг, утро

Северная Атлантика, где-то в самой середине.

Дни тянулись за днями, морские мили за милями, и ничего, абсолютно ничего не происходило. Даже пейзаж не менялся.

Погода радовала до последнего дня. Легкий ветерок, к тому же еще и попутный, небольшая волна, которой даже не под силу было сколь-нибудь заметно раскачивать «Проныру», приглушенный гул дизеля, который уже перестали замечать. Все в штатном режиме. Даже режим вахт нарушился — мы обнаружили, что так жить скучновато, так что менялись уже «творчески», выгадывая время так, чтобы можно было хотя бы всем вместе обедать.

По ощущениям, как ни странно, это все напоминало отдых на даче, особенно после того, как я нашел в кухонном ящике газовый гриль и начал на нем жарить вполне пристойный шашлык из неизменного тунца — только он у нас и ловился почему-то.

Утро же четверга встретило нас не так ласково, как раньше. Ветер стал резче, а горизонт к юго-востоку заметно потемнел.

— Похоже на шторм, — сказал Сэм, при этом не открыв мне ничего нового, я сам как раз об этом и думал.

— Похоже, — согласился с ним я. — Очень похоже. Что делаем?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Попробуем взять северней? К северу, да и прямо по курсу небо пока чистое.

— Давай, — вздохнул я, склонившись над карт-плоттером и внося поправки в курс. — Не думаю, что получится придумать что-то умнее.

Дрика, стоявшая рядом с нами, хоть и была самым опытным из всех мореплавателем, а лишь качала головой. Ее опыт тоже измерялся несколькими поездками на яхте ее дяди, так что все мы представляли прекрасный образец дилетантов, взявшихся не за свое дело. Единственное, что я помнил про штормы, так это то, что судно все время надо стараться держать носом к волне. Что делать, если волна идет с той стороны, куда тебе категорически не надо, я не знал. И похоже, что этого не знал никто из нас.

Несколько следующих часов прошли в тревожном ожидании. Горизонт темнел, становилось пасмурно, ветрено, волна пошла частая и резкая, с заметным плеском колотящаяся в скулу «Проныры». Стало прохладно, все натянули непродуваемые куртки с капюшонами.

К середине дня стало ясно, что идея с отклонением от курса была не слишком продуктивной — шторм шел к нам по диагонали, зато очень широким фронтом, так что обойти его, похоже, никак не получалось. Надо было просто поворачивать назад, чтобы его избежать, но такую идею даже рассматривать никто не собирался. Да и догонит ведь наверняка.

— Значит так, — сказал я, почесав в затылке, — надо закрепить все, что у нас не закреплено. Это я точно помню, из детских книг. А потом еще раз проверить, точно ли закреплено все, чтобы не обнаружить, что потом мотоцикл, скажем, нырнул в воду. Дрика, давай тогда ты на штурвал, а мы с Сэмом займемся осмотром хозяйства.

Авральные работы у нас прошли за час примерно, убрали и закрепили все, что могло стронуться с места. Затем собрались в рубке, куда перевели управление с «летучего мостика». В отличие от мостика здесь было тепло и даже качало немного меньше — мы находились ниже. Захлопнулась дверь на палубу, окончательно отделив нас от непогоды. Вместе с тем ветер становился все резче, волна — выше, с гребней начало срывать брызги, попадающие на стекла. Вставшая за штурвал Дрика сменила курс, развернув «Проныру» курсом к волне — бортовая качка стала слишком чувствительна, а шторм даже еще не начался.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});