Весна в Париже - Джеймс Чейз

– Не волнуйся, скорее всего, это подделка. Где ты его взяла?

– Должно быть, потерял один из моих клиентов, – осторожно ответила Милли. – Я нашла его под комодом.

– Лучше отдай в полицию, – посоветовал Корридон. – Если оно подлинное, клиент наверняка поднимет шум. Я не хочу, чтобы тебя посадили в тюрьму.

– Он не знает, что я нашла… – возразила Милли.

– Но скоро узнает, как только ты попытаешься его продать.

Милли протянула руку, и Корридон под столом вернул ей кольцо.

– Ты думаешь, он назначит вознаграждение?

– Возможно.

Она на мгновение задумалась и покачала головой:

– Надеюсь, обойдется.

– И все же тебе лучше избавиться от кольца, Милли. Такие вещи легко можно проследить.

– А ты… не хотел бы его купить, Мартин? Скажем, за полсотни?

Корридон засмеялся:

– Может быть, оно стоит не больше пятерки. Нет, спасибо, Милли, это не по моей части. Да и что мне с ним делать?

Милли разочарованно вздохнула и положила кольцо в сумочку.

– Я не знала, что это нефрит. Я думала, нефрит желтый.

– Ты спутала с янтарем, – терпеливо сказал Корридон.

– Да? – Милли удивленно посмотрела на него. – Откуда ты все это знаешь?.. Я, как только его нашла, сразу поняла, что, кроме тебя, в этом никто не разберется.

– Посещай иногда Британский музей, – улыбнулся Корридон.

– О, я бы умерла там от скуки. – Милли взяла зонтик. – Впрочем, как-нибудь своди меня. Ну, привет. Спасибо за подарок для Сузи. Я куплю ей Микки-Мауса.

– Хорошая мысль, – одобрил Корридон и смял окурок в пепельнице. – Не забудь избавиться от кольца. Отдай его первому попавшемуся полицейскому и скажи, что нашла на улице.

Милли захихикала:

– Представляю себе его физиономию!.. Пока, Мартин.

К величайшей радости Зани, Корридон покинул «Аметист», так и не попросив денег. Такая идея вообще не приходила в голову Корридону.

По дороге домой он увидел на углу Милли, разговаривавшую с худощавым мужчиной в темном пальто и шляпе. Не заметив Мартина, она взяла мужчину под руку, и они пошли по улице, где у Милли была квартира.

Обычно наблюдательный, Корридон не обратил внимания на ее спутника, а лишь бросил быстрый равнодушный взгляд. Его ум был занят собственными планами и проблемами, и этот посторонний мужчина остался для него не более чем бесформенным темным силуэтом.

Глава вторая

Вот уже год Корридон жил в трехкомнатной квартире над гаражом, расположенным позади госпиталя Святого Георгия. Каждый день к нему для уборки приходила женщина. Небольшой гостиной с убогой обстановкой он почти не пользовался; в ней было сыро и мрачно. Спальня также была сырой и мрачной. Окно ее выходило прямо к высокой стене, загораживающей свет.

Корридона это не волновало. Он не хотел быть связанным домом. Практически не имея вещей, по крайней мере таких, которыми дорожил бы, Корридон в любой момент мог бросить квартиру и никогда сюда не возвращаться.

Но как место для ночлега она его устраивала и даже имела несколько преимуществ: на каждом окне решетки, солидные и крепкие двери… Остальные помещения в здании были заняты разными коммерческими фирмами, сотрудники которых уходили в шесть вечера. Тогда Корридон оставался единственным постояльцем.

…На следующее утро Корридон проснулся в восемь и, уставившись в потолок, задумался о необходимости отъезда из Англии. Продолжая размышлять о своих делах, он встал, побрился и начал одеваться. Но едва лишь завязал галстук, как в дверь постучали. Корридон спустился по лестнице, которая вела к единственному входу в квартиру, и открыл дверь, ожидая увидеть почтальона. Однако увидел перед собой лучащегося улыбкой инспектора Роулинса из Центрального уголовного бюро.

– Доброе утро, – сказал Роулинс. – На ловца и зверь бежит.

Глядя на этого крупного мужчину лет пятидесяти с широким красным лицом, можно было подумать, будто он только что вернулся из отпуска с морского побережья. Даже после шестидесяти часов непрерывной работы Роулинс оставался энергичен и бодр. Корридон знал его как храброго, добросовестного, безупречно честного, но хитрого полицейского, скрывающего холодный, ясный ум за добродушной улыбкой деревенского священника…

– А, это ты, – хмуро буркнул Корридон. – Чего тебе надо?

– Уже позавтракал? – вопросом на вопрос ответил Роулинс. – Я бы не отказался от чашечки чая.

– Заходи, – не очень приветливо сказал Корридон. – Чая не будет. Если хочешь, могу предложить кофе.

Инспектор проследовал за ним вверх по лестнице и попал в маленькую темную гостиную. Пока Корридон варил кофе, Роулинс медленно бродил по комнате, тихо насвистывая и ничего не упуская из виду.

– Не могу понять, почему ты живешь в подобной дыре, – бросил он. – Почему не найдешь себе что-нибудь поудобнее?

– Эта квартира меня устраивает, – отозвался Корридон. – Ты же знаешь, я не домосед. Как твоя жена?

– Прекрасно, – ответил Роулинс, прихлебывая кофе, принесенный Корридоном в гостиную. – Сейчас небось гадает, где я. Нелегкая жизнь у жены полицейского.

– Изумительная возможность обманывать жену и рассказывать ей сказки. – Корридон закурил сигарету и задумчиво оглядел инспектора. Обычно тот не приходил в гости просто так. Любопытно, что привело его сюда с утра пораньше?

– Брось, я уже вышел из этого возраста. А где ты провел прошлую ночь, старина? – поинтересовался Роулинс.

Корридон стряхнул пепел на ковер и растер подошвой.

– Когда-нибудь я упаду в обморок от твоих хитростей Роулинс. Говори прямо – что случилось?

Инспектор улыбнулся:

– Вечно ты торопишься с выводами, старина, вот твой недостаток. Ты мне нравишься, Корридон. Конечно, ты чересчур скользкий тип, зачастую проявляешь излишнюю жестокость, порой тебе не мешало бы быть почестнее, но…

– Ладно, ладно, – перебил Корридон. – Мне не до шуток. Что произошло?

Роулинс смутился. Корридон, великолепно его знавший, не принял этого смущения всерьез.

– Ты разговаривал с Милли Льюис вчера вечером? – спросил полицейский и бросил на Корридона быстрый острый взгляд.

«О боже! – подумал Корридон. – Как чувствовал, что она влипнет в историю с этим кольцом…»

– Да. Мы встретились в клубе. А что?

– Ты был у нее дома?

– Пытаешься острить? – напряженно спросил Корридон. – Ты думаешь, я имею обыкновение посещать таких, как Милли, на дому?

Роулинс отхлебнул кофе, и его лицо неожиданно стало очень серьезным.

– Ты ведь по-дружески относился к ней, не так ли?

– Да. У нее неприятности?

Роулинс покачал головой:

– Уже нет.

Наступила долгая пауза, Корридон изумленно рассматривал инспектора.

– Что это значит?

– Она умерла, приятель.

Корридон отодвинул от себя чашку и встал. Легкая дрожь пробежала по его телу.

– Умерла? Что случилось?

Роулинс нахмурился:

– Вчера вечером она была убита. Около половины двенадцатого.

– Понимаю…

Корридон, засунув руки в карманы, машинально прошелся по комнате. Он был потрясен. Милли успела стать частичкой его жизни. Он знал, что ему будет недоставать ее.

– Вот я и подумал: может быть, тебе известно что-нибудь об этом? Она не упоминала случайно, что собирается с кем-нибудь встретиться?

– Милли ушла из «Аметиста» в одиннадцать, – проговорил Корридон. – Я вышел минут десять спустя и видел, как она разговаривала с мужчиной на углу Пикадилли. Потом они вместе направились в сторону ее квартиры.

– Значит, это было примерно в двадцать минут двенадцатого?

Корридон кивнул:

– Только не проси меня описать ее спутника, я не обратил на него ни малейшего внимания. Проклятье! Помню, что он был худощав, помню темное пальто и шляпу…

– Жаль, – произнес Роулинс и задумчиво потер челюсть. – Обычно ты более наблюдателен. Да, от этого проку мало.

Корридон выплюнул сигарету и закурил новую. Он хмуро смотрел в окно. Раздумья о Милли сменились мыслями о ее дочери. С ребенком надо что-то делать. У Милли не было ни гроша за душой… Значит, еще больше нужны деньги.

– Довольно грязная смерть, – бесстрастно сообщил Роулинс. – Очевидно, маньяк.

Корридон повернулся к нему.

– Перерезано горло, – отвечая на невысказанный вопрос, произнес инспектор. – Должно быть, парень совсем потерял голову. Придется присмотреть за другими «девушками». Безмотивные сексуальные преступления всегда очень трудно раскрывать.

– Безмотивное преступление? Ты уверен?

– Во всяком случае, так оно выглядит. Это не первая проститутка, убитая таким образом. – Роулинс усмехнулся. – И не последняя. – Он резко выпрямился. – Ты что-то знаешь?

– Что-нибудь украдено? – спросил Корридон. – Сумочка на месте?

– Да. Насколько я могу судить, ничего не пропало. Выкладывай, что тебе известно.

– Вчера вечером Милли показала мне нефритовое кольцо, которое нашла у себя в комнате, – очевидно, обронил кто-то из ее посетителей. Она интересовалась ценностью кольца.