Передать словами - Элла Волобуева

хотел, как бы пьян ни был. Софья прикусила зубами краешек подушки, чтобы не кричать, но совсем бесшумно не получалось. Она мычала и взвизгивала, опираясь рукой в стену, кровать тряслась, с прикроватной тумбочки соскочила лампа, соседи деликатно постучали по батарее.

Утром Софья разбудила меня, осторожно погладив по плечу.

«Тебе в редакцию не нужно?».

«Позже, — промычал я, — оставь ключи, я привезу тебе на работу».

Стараясь не шуметь, Софья быстро собралась и звякнула ключами на кухонном столе, оставив запах своих духов. Как только дверь за ней захлопнулась, я снова заснул.

Софья забеспокоилась и написала: «Где ты?» около трех дня. Я уже давно проснулся, сварил себе кофе, поджарил яичницу с беконом, нашел в шкафчике ванной аспирин, полистал новости и теперь лениво смотрел порнофильм с ее ноутбука. Сняв видео экрана на телефон, я отправил ей его в ответ. Софья прислала смеющиеся смайлики. Вскоре мне стало скучно, и я решил, что пора наведаться в редакцию. Нужно было кое-что обсудить с главным редактором, кое-что важное для меня. Но сперва я заехал к Софье на работу, отдал ключи и попросил купить мне пачку сигарет.

«Опять на мели?» — спросила Софья, спустившись со мной в продуктовый магазинчик, обшарпанная дверь которого соседствовала с шикарной дверью компании, в которой по протекции своего отца работала Софья.

«Это ненадолго», — ответил я, подсовывая на кассе шоколадный батончик и жвачку.

Мы вышли из магазинчика на улицу, оперлись о перила и постояли, глядя на канал с проезжающими мимо туристическими катерами. Туристы в разноцветных куртках весело и беззаботно махали руками с катера и галдели. Мы помахали в ответ. Весеннее солнце било прямо в глаза, молодая зелень уже покрыла газоны, на проспекте повеселевшие прохожие перепрыгивали через лужи, между домами шныряли бездомные коты, деревья распустили почки, щебетали птицы.

Я поцеловал Софью в щеку на прощанье, пообещал вскоре написать и поехал, наконец, в редакцию. Оттягивать смысла не было, мне тоже нужно было повыяснять и поскандалить.

— Не взяли, — подтвердила главный редактор и вытянула розовые губы в трубочку, — материал сырой и спорный.

— Материал великолепный, — возразил я, но без особой уверенности, — и актуальный. Меня читают.

— Нет, не читают. Ты подсунул мне сырую, скучную статью, в которой всего лишь изложил свою точку зрения. В подробностях. Одна строчка — про митинг, и два листа рассуждений о его причинах, предположительных мотивах митингующих и предположительных последствиях. Много лирики — мало фактов. Если ты умудряешься создать драму из несанкционированного митинга, ищи себя в художественной литературе. Стань писателем и оставь журналистику. Мы — новостная газета. Твой материал сырой, сумбурный, хаотичный. Слишком много вольных отступлений. Это даже статьей назвать трудно, больше похоже на эссе или школьное сочинение. Неоправданно большое количество спорных вопросов, домыслов, предположений. Ты правда думал, что я возьму эту статью к публикации? С чего ты так решил? Нет последовательности, ты постоянно перескакиваешь с одной темы на другую. К тому же, есть риск, что нам придется доказывать, что мнение редакции не совпадает с мнением автора. Опять. Твоя статья этого не стоит. Пиши новости, обзоры, основанные на фактах, как все остальные журналисты. Тогда есть шанс, что чаще будем принимать твои статьи к публикации. Или найди свежие идеи, новые веяния, тренды, посмотри, что нового в разных отраслях науки и искусства. Освещай исторические давно забытые или малоизвестные факты или пиши про странные обычаи и традиции разных стран, такое тоже читают. Найди уже свою нишу, Филипп. Дай мне интересные темы, которые вызовут читательский интерес. Моя задача — поддерживать и повышать рейтинг газеты. Публикация сомнительных статеек с рассуждениями и домыслами о митинге в этом мне не поможет. Кто что подумал, никому не интересно. Или что ты подумал в ответ на предположительные думы митингующих, угаданные по выражениям их лиц. Темы, Филипп, мне нужны интересные темы. Я что, так много прошу?

— Да какие, например?

— Думай. Найди затерянный рай, проведи там месяц, и напиши серию захватывающих статей. Люди уже начинают выбирать, куда отправиться на отдых. Разыщи клуб любителей дельтапланов с интересными историями, возьми шокирующее интервью у восходящей звезды, или скандальное — у заходящей. Найди первым данные удивительного социологического исследования, собери комментарии экспертов. Или пиши о городских событиях, но как журналист пиши. Не как начинающий писатель. В городе каждый день что-нибудь происходит, другие же находят. Я должна придумывать за тебя?

Она снова сложила розовые губы в трубочку и подняла брови. Я доверял ее профессиональному мнению, да и сам знал, что статья про несанкционированный митинг — сырая. Писал ее с похмелья, наспех, без особой тщательности и вдумчивости. Просто перенес поток мыслей на бумагу, даже не перепроверив перед отправкой. Сам не верил, что возьмут. Но я пришел сюда не за тем, чтобы спорить о сомнительной статье. У меня был еще один вопрос, гораздо более важный.

— Когда меня возьмут в штат? Мне было обещано через три месяца. Прошло пять.

— Хоть десять. Как только ты начнешь приносить не меньше двух интересных статей в неделю (а лучше, три-четыре), редакция начнет за тебя хвататься. А пока — извини. Никакой ценности для газеты ты не представляешь. И на штатного журналиста пока не тянешь. Работай, старайся, тогда и поговорим.

— Так мне за свой счет ехать к затерянному поселению? — спросил я тихо, но многозначительно, упершись руками в стол главного редактора.

— Какому еще затерянному поселению?

— Их отрезал от цивилизации обвал. Они больше трехсот лет живут без связи с внешним миром. Никто не знает, как они умудрились выжить.

— Ты знаешь такое поселение?

— Да, знаю.

— Ну вот, умеешь же находить интересные зацепки, если захочешь… Если это и вправду зацепка, а не твоя выдумка. И почему же их до сих пор не спасли? Почему не спасли сразу же после обвала? Что, ждали триста лет?

— Тогда, триста лет назад, никто не думал, что они выжили. Ну, обвал и обвал. Погоревали и разошлись. Да и подходящей техники в те времена еще не было. А потом про них забыли, и сейчас про них никто не знает. Кроме меня.

— А они выжили, ты это точно знаешь?

— Да, точно.

— И ты собираешься к ним ехать?

— В качестве кого? — спросил я ласково, — конечно же, мне бы хотелось! Поеду, но только как штатный журналист. С оплатой перелета и суточными. Как официальный представитель газеты, получивший крайне ответственное задание провести журналистское расследование. Только так. Имейте в виду, путешествие крайне опасное. Чтобы добраться до поселения, нужно будет пройти несколько десятков километров