Чудесное наследство. Книга 3 - Михаил Каришнев-Лубоцкий

– Разве можно уснуть, слушая интересную историю?

– Нельзя, – согласился с Кракофаксом мышонок. – Но я попытаюсь. Вдруг получится?

Я порылся в памяти и, не найдя там чужой интересной истории, решил поведать мышонку свою.

– Хорошо, слушай. – Я присел на стул, облокотился руками на край стола и, глядя в любопытные глазенки крошечного непоседы, начал рассказывать. – «История о том, как пуппетролль Кракофакс поехал кататься в горы на лыжах с господином Здравым Смыслом и что из этого вышло». Когда-то давным-давно, лет пять или шесть тому назад, пуппетролль Кракофакс еще был мужчиной хоть куда: высокий, стройный, с кудрявой шевелюрой на голове. По выходным дням – а их у него было не меньше семи в неделю! – он любил на чем-нибудь покататься. Летом на лодке или плоту, зимой на коньках или лыжах. А иногда и просто на входной двери: приоткроет ее, залезет на верх и давай туда-сюда гонять!

– Что-то я такого не помню, – приглушенно пробормотал дядюшка, не высовывая головы из-под подушки.

– Стареешь, вот и не помнишь, – объяснил я ему его «простительную забывчивость». И продолжил: – Однажды – это было зимой, – к нему заглянул его старый знакомый по имени господин Здравый Смысл и предложил покататься с гор на новеньких лыжах.

– Это я предложил, а он стал поначалу отказываться, – поправил меня дядюшка и вытащил голову из-под подушки.

– Какая разница! – поморщился я, не довольный тем, что меня перебивают.

– Большая, Тупсифокс, большая. К советам этого господина нужно почаще прислушиваться, и тогда все будет отлично!

– В тот день он к тебе прислушался…

– Да, я умею убеждать.

Печальный, протяжный вздох дядюшки посеял у всех нас некоторые сомнения в правоте его только что сказанных слов.

– Итак, они взяли лыжи и поехали на вокзал, чтобы уже оттуда добраться до горнолыжного курорта. – я на секунду сделал паузу и, убедившись в том, что дядюшка больше не собирается меня поправлять, снова заговорил: – Все время они были рядом друг с другом: и когда выходили из дома, и когда шли к автобусной остановке, и когда мчались к Центральному железнодорожному вокзалу… И только у самых касс они внезапно разлучились: дядюшка взялся подержать обе пары лыж и палок, а господин Здравый Смысл стал покупать билеты на поезд.

– Я забыл дома деньги, а мой друг любезно согласился за меня раскошелиться, – объяснил дядюшка мне, а заодно Кнедлику и мышонку, причину сложившейся тогда ситуации.

– Пуппетролль Кракофакс стоял у стены неподалеку от касс и ждал, когда ему принесут билет, за который он не заплатил ни гроша, – как ни в чем не бывало продолжил я свое повествование. – Наконец он начал волноваться: неужели господин Здравый Смысл снова куда-то пропал?! С ним это частенько случалось и раньше…

– Ну не так уж и часто… – пробубнил обиженно мой дядюшка. И, уже веселее, добавил: – Но не я же тогда исчез?! Я стоял у стены с двумя парами лыж и палок и не сдвинулся с места ни на шаг!

– Пока тебе не пришла в голову мысль, что господин Здравый Смысл тебя покинул, – подхватил я. – А как только твою голову осенила эта идея, ты сразу же кинулся на его поиски. – «Простите, вы не видели тут важного господина с очень умным лицом?» – начал ты приставать ко всем с одним и тем же вопросом. Но от тебя все стали шарахаться в разные стороны…

– Не от меня, а от лыж и палок, которые не всегда удавалось удерживать в вертикальном положении, – снова поправил меня дотошливый дядюшка.

– И тогда ты пошел в полицейский участок и написал заявление о пропаже господина Здравого Смысла.

– Повторяю: не я же тогда исчез! Я, слава Богу, был у всех на глазах! – гордо произнес Кракофакс и, сев в постели, по-наполеоновски скрестил на груди руки.

– Верно, – поддакнул ему мышонок, – если не вы пропали, то, значит, он сгинул. А вы здраво рассуждаете, несмотря на потерю верного друга!

– Потом мы его нашли, – поспешил я расставить все точки над «и». – Дядюшка вернулся домой, а господин Здравый Смысл уже там! – «Я, все-таки, передумал кататься с гор на лыжах, – сказал он изумленному пуппетроллю. – Не хватало еще руки и ноги сломать!» – «Пожалуй, ты прав, – ответил ему дядюшка, приходя немного в себя, – теперь и я так думаю.» И они сели пить чай и слушать по радио последние известия.

– Я догадался заглянуть в редакции местных газет и дать объявления об этом печальном событии, – важно изрек Кракофакс и приподнял подбородок повыше. – А также я не поленился побывать на радио и телестудии. Все, буквально все! отнеслись ко мне с пониманием и искренним сочувствием!

– Тебе даже не пришлось платить деньги за эти объявления, – напомнил я дядюшке.

– Я съэкономил кучу гнэльфдингов! – похвастался Кракофакс. – Жаль, что мне так и не удалось подержать их в руках…

– Зато ты стал знаменит на весь Гнэльфбург! – поспешил я его утешить. – Во всех газетах, на всех углах пестрели объявления о том, что «господина Кракофакса покинул господин Здравый Смысл»; по радио, с экранов телевизоров твердили то же самое!

– Интересная история, – улыбнулся мышонок и снова стал поудобнее устраиваться на бумажной салфетке. – А, главное, поучительная!

– Что же в ней поучительного? – удивился я.

– А как же? Мне и раньше говорили, что в газетах, по радио и на телевидении не всегда правдивые сообщения бывают. А теперь я в этом сам убедился! На вашем примере!

И он, пожелав нам всем троим еще раз спокойной ночи, прикрыл глазки-бусинки и тихонечко засопел, причмокивая во сне от удовольствия.

Глава третья

Утром меня разбудил голос дядюшки:

– Тупсифокс, это чудовище еще здесь?

Не успев толком проснуться, я подпрыгнул в кровати на сто мерхендюймов вверх:

– Какое чудовище?! Откуда у нас дома взялось чудовище?!

– Прости, я не так выразился… Ник еще здесь?

– Ник? Какой Ник?

– Мышонок. Чтобы не произносить слишком долго такие слова, как «мошенник», «негодник», «бездельник», я решил быть кратким: «Ник» – и точка.

Я посмотрел на стол – мышонок по-прежнему спал на нем, свернувшись калачиком на бумажной салфетке.

– Мышей не зовут Никами, – поправил я дядюшку, – это гнэльфское имя. Давай назовем его Пиком?

– Пик, Ник… Какая разница! – поморщился Кракофакс. – Все-равно через несколько минут он покинет этот хлебосольный и гостеприимный дом!

– Пикник? – переспросил я, удивляясь богатой фантазии дядюшки выдумывать разные интересные имена и прозвища. – Хорошо, пусть будет Пикник!

– Я тоже не возражаю, – усмехнулся дядюшка. – Но пусть он будет Пикником где-нибудь подальше от нашего жилища!

– Га-а-ав… – потянулся, стоя прямо на моей кровати, Кнедлик. – Далеко ему не уйти, его сразу же сцапают кошки…

– А мне до этого какое дело? – огрызнулся на пса Кракофакс. – Успокойся, меня совесть мучать не будет!

– Ты хочешь сказать, что у тебя ее нет?! – ахнул я от изумления. – Вот это новость так новость!

Дядюшка слегка покраснел:

– Совесть есть. Сил терпеть этого нахала в своем доме больше нет. Понятно?

– Понятно…

Я слез с постели, быстро оделся, умылся и стал готовить завтрак.

– Мне сильно не поджаривайте, – не открывая век, пропищал вдруг Пикник. – И раздобудьте, наконец, где-нибудь молока: «сухая ложка рот дерет», неужели вы не знаете эту пословицу!

Дядюшка так и подскочил на стуле, услышав вместо «доброго утра» подобные речи.

– Может быть, тебе еще сметанки и сыра принести?! – взвизгнул он, багровея.

– Спасибо, сметанки не нужно. А вот от голландского сыра не откажусь. Только мне нравится такой, с дырками…

– Дырки сам прогрызешь! – рявкнул Кракофакс. – На сухарик и замолчи, пожалуйста! А то я за себя не отвечаю!

– А кто у вас опекун? – поинтересовался мышонок. – Наверное, этот мальчик по имени Тупсифокс? Он выглядит довольно смышленным для своих лет…

Я схватил сосиску и сунул ее мышонку в рот. Но Пикник мое угощение тут же выплюнул.

– Это не так делается, – сказал он, сердито поглядывая на меня. – Смотри и учись!

И он во второй раз показал, как правильно нужно заглатывать сосиски.

– Гав! – гавкнул под столом Кнедлик. – Дай-ка и я попробую повторить этот фокус!

Но дядюшка уже успел опомниться от нанесенных его самолюбию ударов и ловко перехватил в воздухе летящую в пасть щенку сосиску.

– Вы хотите меня разорить? – прошептал Кракофакс, бледнея. – За один день съесть недельный запас продовольствия? А что мы станем делать завтра, послезавтра, послепослезавтра?

Я пожал плечами:

– Наверное, ты что-нибудь придумаешь… Ты всегда что-нибудь придумываешь, дядюшка!

– Я уже придумал, – кивнул головой Кракофакс, соглашаясь со мной и моими словами. – Кот Маркиз подал нам хорошую идею – мы создадим бродячий цирк и начнем зара… загребать деньги лопатами! С такими артистами успех нам обеспечен!

– Ура! Пикник остается у нас! – заорал я, бросаясь с объятиями к дядюшке. – Вот увидишь, с ним станет гораздо веселее!