Манипулятор - Борис Александрович Титов

голосом спросил отец.

– Насколько мне известно, нет, ― с вызовом ответила Лена. ― Да даже если бы он умолял меня, я бы все равно за него не вышла!

– Ах, значит, вот оно как…

Отец встал из-за стола и со словами: «Ты опозорила нас, и теперь ты нам больше не дочь!» распахнул дверь в темный и затхлый подъезд.

На улице ее нагнала мать, сунула в руки деньги и, словно боясь, что их кто-то может подслушать, шепнула на ухо: «Иди к бабушке, я ей позвоню».

Лена еще долго бродила по маленькому приморскому городку и, когда небо начало чернеть и сквозь образовавшуюся темень стали прорезаться звезды, позвонила в бабушкину квартиру. Дверь тут же отворилась, и к ней навстречу бросилась сухонькая старушка.

– Господи, я уже вся извелась, уж и не знаю, что думать, куда бежать! Да заходи же ты, раздевайся, холодная как ледышка, пойдем, попьем горячего чаю. А может, в ванную? Продрогла ведь как!

Лена обняла бабушку и первый раз за эти предательские дни заплакала.

– Плачь, милая, плачь, выплачешь свое горюшко – и полегчает, ― приговаривала бабушка, целуя ее в залитое слезами лицо.

По окончании института Лена устроилась воспитательницей в интернат, где вместе с работой ей предоставили служебную жилплощадь. Жизнь родившегося здесь Сережи мало чем отличалась от унылого существования интернатских детей. Все они пребывали в тоскливом ожидании мамы и папы. Мама у Сережи была, а вот ожиданием папы он «заразился» у интернатских детей и вместе со всеми тайно надеялся, что и его отец найдется.

***

Спустя несколько лет мать и сын получили небольшую квартирку на окраине города, и Лена наконец-то смогла начать работать по специальности ― преподавать историю. Свой предмет она знала блестяще, излагала его доступно и увлекательно, была строга, но справедлива и по этим причинам пользовалась у своих учеников авторитетом и уважением.

Лена никогда и ничего не рассказывала Сергею о его отце, да и рассказывать, в сущности, было нечего. Отношений с мужчинами она не заводила. И вовсе не потому, что боялась их или испытывала к ним отвращение, а потому, что ей просто не было до них дела. Всю себя без остатка Лена отдавала сыну и работе. Причем Сережа всегда и безоговорочно был на первом месте. Без памяти любя сына, она вкладывала в его воспитание всю душу, стремясь вырастить из него образованного и в высшей степени достойного человека. Лена никогда его не наказывала, предпочитая проводить с ним так называемые беседы, которые по форме и содержанию очень напоминали нотации ее собственного отца: «Твоя задача – сформировать свой характер, характер неустрашимый, целеустремленный, правдивый и трудолюбивый. На этих основных качествах развивается личность. Хочешь быть успешным и счастливым – постоянно познавай себя. Знание себя превыше всех знаний. Для того чтобы жизнь изменялась к лучшему, изменяй к лучшему себя», «Если человек имеет десять плохих качеств и одно хорошее, надо смотреть на десять плохих сквозь призму хорошего – и тогда через твою доброту и милосердие эти десять качеств озарятся светом добра и человек неизбежно станет лучше».

Несмотря на эту ее маленькую слабость, Сергей боготворил свою мать, для него она была идеальной женщиной, олицетворением доброты, кротости и самопожертвования.

Умирая от рака в возрасте пятидесяти четырех лет, Лена смиренно принимала этот последний удар судьбы. Мучаясь от жестоких болей, она находила утешение в мысли о том, что, чем сильнее она будет страдать, тем более легкую жизнь проживет ее Сереженька, ради которого она всегда была готова на любую жертву.

***

С самого первого класса Сергей был круглым отличником, а их, как известно, одноклассники обычно не слишком жалуют, подозревая (чаще всего безосновательно) в подхалимаже и доносительстве. Сближению мальчика со сверстниками очень мешало еще и то обстоятельство, что его мать работала в той же школе, а это, естественно, усиливало их недоверие по отношению к нему. Так что, несмотря на неоднократные попытки, подружиться с ребятами ему так и не удалось. Правда, по тем же причинам они его не слишком-то и третировали – если и пакостничали, то исподтишка. Но после того, как Сергей подловил одного из своих обидчиков и как следует его отметелил, одноклассники оставили его в покое и даже стали проявлять к нему некое подобие уважения. Но в целом это происшествие ситуацию не изменило. К тому же мать Сергея, исповедовавшая толстовский принцип непротивления злу насилием, была крайне возмущена его, как она выразилась, выходкой и категорически запретила ему впредь решать проблемы подобным образом.

– Но мама, ведь не я первый начал! ― пытался было возразить мальчик. ― С какой стати я должен терпеть их выходки? У меня и так нет ни одного друга в классе, а теперь они хотя бы будут знать, что со мной лучше не связываться.

– Запомни, сынок: кулаки пускают в ход только люди слабые духом, не уверенные в себе и, прямо скажем, не обезображенные интеллектом. Слава богу, ты у меня совсем не такой. Поверь: пройдет время – и люди начнут ценить и уважать тебя за честность, порядочность и, конечно же, за ум и знания. И вот тогда-то у тебя и появятся настоящие друзья. Как писал великий Омар Хайям:

Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,

Два важных правила запомни для начала:

Ты лучше голодай, чем что попало есть,

И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

Запомни эти слова.

И Сергей запомнил и эти слова, и имя поэта. Позже он купил сборник рубаи Омара Хайяма и многие из его стихов выучил наизусть.

***

На формирование его личности значительное влияние оказал дед. И вряд ли Сергей был благодарен ему за тот след, что он оставил в его душе.

Когда Сережа родился, бабушка долго уговаривала деда смягчить свое сердце и принять дочь с внуком. Наконец он уступил, но с одним условием:

– Ребенка, так и быть, можешь брать на лето, а ее чтобы и духу здесь не было!

Так, начиная с пяти лет, почти каждый год Сережа гостил у стариков. Дед посылал за ним бабушку, которая должна была забрать внука и, ни в коем случае не задерживаясь ни на один день, вернуться обратно. Доставка внука домой осуществлялась точно таким же образом. Дед словно под микроскопом рассматривал каждое его слово, каждый жест, каждый поступок, чтобы, не дай бог, не допустить в его воспитании той оплошности, которую, как он считал, совершил в воспитании дочери. Все действия мальчика подробно анализировались и долго обсуждались в контексте возможных негативных последствий. Редкое деяние маленького Сережи соответствовало высоким требованиям деда. Неправильные, с его точки зрения, суждения пресекались в жесткой форме, за каждым проступком следовало суровое наказание. Бабушке категорически